Очередное поругание, решил Иона. Враг переписывает прошлое, чтобы настоящее соответствовало его версии реальности. Другие сестры наверняка испытывали ту же неуверенность, однако их лепили из более прочного материала, чем Камиллу. Тайта поражало, что такая женщина вообще прошла отбор в Адепта Сороритас, не говоря уже о повышении до целестинки.
— Не думай об этом, сестра, — велела Чиноа. — Нам нужно идти дальше.
Группа двинулась колонной по одному. Возглавлял шествие Тайт, вооруженный мечом и плазменным пистолетом Харуки. В арьергарде шла Индрик. Сверкающий пейзаж снаружи менялся всякий раз, когда Иона выглядывал в новое окно. Однажды он заметил остов вместительного катера, запутавшийся в паутине. Несмотря на серьезные повреждения челнока, по искореженным орудиям Тайт определил в нем боевой корабль. Прищурившись, он рассмотрел эмблему на корпусе: создание в рясе, которое воздевало руки, словно пыталось поймать ответ, теперь обреченный навсегда остаться недосягаемым. А может, и нет…
«Это и есть то, что ты искал?» — спросил себя Иона.
Его спутницы ничего не сказали о разбитом катере — вполне вероятно, потому, что вообще не видели обломков. Возможно, каждый замечал в паутине что–то свое: разные места или даже другие времена. Старшая сестра верно рассудила, что неразумно смотреть туда слишком долго.
Температура в коридоре постоянно менялась, поскольку зависела от цвета освещения. Когда пирамидки сияли розовым, становилось теплее, а возвращение к голубому свету приносило холод. В проходе висел запах старых книг и свежих чернил, как в рабочем кабинете ученого. Иногда начинали тихо бормотать какие–то голоса, неустанно читающие длинные перечни чисел. Через какое–то время эти последовательности начали воплощаться в бытии: они мигали в воздухе, как изображение на отказывающем гололите, и затухали, когда группа подходила ближе.
Тайт не находил в числах никакой закономерности, что лишь понуждало его искать настойчивее. Помимо того, что стремление к решению загадок въелось в Иону не менее глубоко, чем его шрам, рассуждения помогали скрасить монотонный переход.
«Должны же они что–то значить», — думал Тайт, повторяя цифры про себя.
Очевидно, все остальные пришли к тому же заключению, поскольку Иона слышал, как они шепчут числа у него за спиной. Тайт ощутил, как книга ворчит на него, ревнуя к новому объекту внимания, но это только убедило его в необходимости разгадать головоломку. Даже сестра Женевьева примкнула к общим усилиям и заговорила вслух.
Ее голос звучал именно так мелодично, как Иона всегда себе представлял. Гармонично, почти…
— Стоять! — рявкнула Аокихара. — Замерли все!
— Что еще? — раздраженно бросил Тайт.
Он хотел обернуться к Чиноа, но тут же застыл — коридор начал разворачиваться вместе с ним.
— Как долго мы уже идем? — спросила старшая целестинка.
— А какая разница? — отозвался Иона, глядя вперед. — Все равно другой дороги нет.
И признаков угрозы тоже. Что более важно, он почти уже разобрался в наборах чисел. Фактически…
— Как долго?
— Слишком долго! — прорычала Индрик. — Думаю, много часов.
«Часов?» — поразился Тайт. Но ведь это невозможно… не так ли?
— Еще одна ловушка, — заключила Чиноа. — Коварная, но от того не менее опасная.
Книга словно пырнула Иону прямо в душу, заставив забыть о числах, пока они снова не взяли власть над ним. Потом ударила еще раз, призывая подумать.
— Чем истовее мы ищем ответы, тем жаднее наши вопросы пожирают нас, — тихо произнес Тайт, утоляя голод пиявки в кожаном переплете, и его озарило. — Ты права, сестра.
Западня имела ту же природу, что и огни в окнах, но превосходила их лукавством.
— Мы почти попались, — добавил Иона.
— Мне казалось, что цифры — какое–то уравнение, — произнесла Камилла.
— Да, сестра, но ему не было конца, — сказала Чиноа.
— Прости, старшая сестра, — мрачно проговорила Женевьева. — Архивраг обманом вынудил меня нарушить обет безмолвия.
— И тем самым помог мне развеять чары, — ответила Аокихара. — Я разгадала уловку, когда услышала твой голос, сестра. — Она помолчала, явно размышляя о чем–то. — Надо двигаться дальше, но уже не обращать внимания на иллюзии.
— Этого мало, — отозвался Тайт, изучая путь впереди. — Коридор окажется слишком длинным. Он тоже часть ловушки.
— Как далеко может тянуться проход? — скептически спросила Камилла.
— Достаточно далеко, чтобы мы умерли в нем. Нет… нужно как–то вырваться.
— Куда, пастырь? За окнами лежит Море Душ!
— Что ты предлагаешь, Иона Тайт? — вмешалась Чиноа.
— Думаю, нам надо упасть.
Иона обернулся к Аокихаре, и желудок подкатил у него к горлу: коридор совершил поворот вместе с ним. Пол вновь оказался вертикальной стеной, а проход — зияющей бездной за спиной. Гравитация опять вцепилась в Тайта, требуя сдаться ей.
— Ты же говорил, что смотреть назад неразумно. — Чиноа отвесно нависала над Ионой, пребывая в блаженном неведении об этом.
— Неразумно, но необходимо, — с нажимом ответил Тайт, борясь с головокружением.
— Ты выглядишь подавленным, пастырь.
— Не желаешь ли присоединиться ко мне, старшая целестинка?
— Неугасимый Свет… — выдохнула Чиноа, повернувшись и увидев коридор в той же перспективе, что Иона.
Остальные поступили так же и с завидным стоицизмом выстроились в ряд над зевом бездны.
— Теперь нужно спрыгнуть и пролететь до конца, — сообщил им Тайт.
— Это безумие! — запротестовала Камилла.
— Возможно, однако другого выхода нет.
— Ты уверен, Тайт? — сурово уточнила Аокихара.
— Здесь ни в чем нельзя быть уверенным, но да… Я думаю, что прав.
— Думаешь?
— Может, если мы решим уравнение… — начала Камилла.
— Нет у него решения! — рявкнул Иона, потеряв терпение из–за дурноты. — Мы должны…
— Император, оборони мою душу! — воскликнула Женевьева, раскинув руки.
Мгновением позже ее тело размытым пятном промчалось сквозь воительниц, стоявших позади нее, и исчезло в пропасти.
— И вновь Сестра Пламени указывает нам путь, — заметила Чиноа. — Камилла, ты последуешь ее примеру.
— Старшая сестра, я…
— Выполняй приказ, сестра!
— Есть, командир.
Камилла принялась рьяно молиться. Посреди псалма ее тело задрожало, выпало из синхронизации с реальностью и унеслось за Женевьевой.
«При всех твоих изъянах, Камилла, ты веришь искренне», — признал Тайт.
— Сестра Индрик, — выжидающе произнесла Аокихара.
— Не могу, — ответила проклятая женщина.
— Ты должна,
