– Мне пришлось нарисовать собственную карту, – сказал скаут и сунул руку в карман свитера. Он зажег фонарик, и Бодлеры увидели записную книжку в темно-лиловом переплете.
– Что это? – спросила Вайолет.
– Записная книжка, – ответил скаут. – Когда я обнаруживаю что-то интересное или важное, то сразу же записываю. Получается, что все важные сведения хранятся в одном месте.
– Надо мне тоже завести такую книжку, – сказал Клаус. – А то бумажки уже в карманы не помещаются.
– Опираясь на сведения, почерпнутые из книги доктора Монтгомери и некоторых других сочинений, мне удалось нарисовать карту, по которой можно отсюда выйти. – Скаут открыл лиловую записную книжку, пролистал несколько страничек и нашел небольшой, но изящный план пещеры, Главной противопожарной вертикали и коридора, в котором находились старшие Бодлеры и их загадочный друг. – Вот поглядите, – сказал он, проводя пальцем вдоль коридора. – Здесь проход разделяется надвое.
– Какая прекрасная карта, – сказала Вайолет.
– Спасибо, – отозвался скаут. – Я увлекаюсь картографией уже довольно давно. Смотрите: если мы пойдем налево, то попадем в небольшое помещение, в котором хранят сани и спортивное снаряжение, – по крайней мере, так говорится в газетной заметке, которая попала мне в руки. А если мы пойдем направо, то упремся в Глагольно перекрытый вход, который должен вести в штабную кухню. Можем попасть туда, как раз когда вся организация будет завтракать.
Бодлеры переглянулись сквозь маски, и Вайолет положила руку на плечо брату. Они не осмелились высказать вслух надежду на то, что один из родителей может оказаться прямо за углом.
– Идем, – шепнула Вайолет.
Скаут молча кивнул и повел Бодлеров по коридору, где с каждым шагом, казалось, все сильнее и сильнее холодало. От Брюса и Снежных скаутов они ушли уже настолько далеко, что можно было не шептаться, однако все трое, шагая по сумрачному кривому коридору, молчали, ощущая закулисье власти. Наконец они уперлись в металлическую дверь со странным устройством вместо ручки. Устройство это несколько напоминало громадного паука, от которого во все стороны разбегались извитые провода, только вместо головы у паука была клавиатура от пишущей машинки. Несмотря на то что Вайолет не терпелось попасть в штаб, ее изобретательский ум заинтересовался загадочным устройством, и она наклонилась поглядеть, что это такое.
– Подожди, – сказал скаут в свитере, останавливая ее протянутой рукой. – Это кодовый замок. Если мы не сможем подобрать код, то не сумеем попасть в штаб.
– А как он работает? – спросила Вайолет, поеживаясь от холода.
– Точно не знаю, – признался скаут и снова вытащил записную книжку. – Но эта дверь называется Глагольно перекрытый вход, так что…
– Так что замок открывается словами, – закончил Клаус. – Ведь глагол – не только часть речи, которая обозначает действие или состояние, но и слово вообще.
– Конечно, – кивнула Вайолет. – Видите, эти витые провода уходят под дверные петли? Петли не повернутся, пока не напечатаешь на клавиатуре нужную последовательность букв. Букв больше, чем цифр, поэтому подобрать буквенный код труднее.
– Об этом я читал, – подтвердил скаут, глядя на страничку в записной книжке. – Нужно напечатать три условных словосочетания подряд. Каждый сезон словосочетания меняются, так что волонтеры вынуждены держать в голове уйму информации. Первое, что надо напечатать, – это имя ученого, который широко известен как первооткрыватель силы тяжести…
– Это просто, – сказала Вайолет и отстучала «С-э-р-и-с-а-а-к-н-ь-ю-т-о-н» – имя ученого-физика, которым она восхищалась с раннего детства. Едва она напечатала последнюю букву, как внутри клавиатуры раздалось приглушенное позвякивание, словно бы устройство разогревалось.
– Второе – латинское название пантер-волонтеров, – продолжал скаут. – Ответ я нашел в «Любопытных явлениях в Мертвых горах». Они называются Panthera Leo. – Он склонился над клавиатурой и напечатал «P-a-n-t-h-e-r-a-L-e-o». Раздалось тихое жужжание, и дети увидели, что провода у петель еле заметно задрожали.
– Начинает открываться, – сказала Вайолет. – Надеюсь, у меня будет возможность изучить это изобретение.
– Давайте сначала попадем в штаб, – возразил Клаус. – Какое третье словосочетание?
Скаут со вздохом перевернул страничку в записной книжке.
– Точно не знаю, – признался он. – Один волонтер сказал мне, что это главная тема романа Льва Толстого «Анна Каренина», но у меня еще не было случая прочесть эту книгу.
Вайолет знала, что ее брат улыбнулся, хотя его лица не было видно под маской. Она вспомнила события одного лета – это было давным-давно, когда Клаус был совсем маленький, а Солнышко еще даже не родилась. Каждое лето их мама читала какую-нибудь длинную-предлинную книгу и шутила, что в жару ей нравится только одно физическое упражнение – поднимать тяжелые книги. В то лето, о котором думала Вайолет, миссис Бодлер решила прочитать «Анну Каренину», а Клаус просиживал у мамы на коленях все долгие часы, когда она читала. Средний Бодлер тогда еще не очень хорошо умел читать, но мама помогала ему разобраться с длинными словами и время от времени объясняла повороты сюжета. И таким образом, Клаус вместе с мамой прочел историю госпожи Карениной, чей возлюбленный обращался с нею настолько дурно, что она была вынуждена броситься под поезд. Бóльшую часть того лета Вайолет провела за изучением законов термодинамики и за постройкой миниатюрного вертолета, который она собрала из взбивалки для яиц и старой медной проволоки, но старшая Бодлер не сомневалась, что Клаус вспомнит главную тему романа, который он прочитал, сидя на коленях у мамы.
– Главная тема «Анны Карениной», – сказал он, – заключается в том, что сельская жизнь, построенная по простым морально-этическим законам, несмотря на однообразие, для человека предпочтительнее безоглядного погружения в пучины страсти, которое ведет исключительно к трагедии.
– Это очень длинная тема, – покачал головой скаут.
– Это очень длинная книга, – ответил Клаус. – Но я могу работать быстро. Мы с сестрой однажды буквально в одну секунду напечатали длинную телеграмму.
– Жаль, что она не дошла по назначению, – тихо заметил скаут, но средний Бодлер уже вовсю стучал по клавишам.
Когда Клаус напечатал «сельская жизнь», что здесь означает «жизнь помещика в глубинке», провода начали извиваться, словно черви на тропе после дождя, а к тому времени, как Клаус напечатал «морально-этическим», что здесь означает «нравственным», дверь затряслась, словно нервничала не меньше, чем Бодлеры. Наконец Клаус отстучал «к-т-р-а-г-е-д-и-и», и трое детей сделали шаг назад, но дверь не открылась, а, наоборот, прекратила трястись, провода замерли и настала мертвая тишина.
– Не открывается, – сказала Вайолет. – Наверное, у «Анны Карениной» Льва Толстого другая главная тема.
– Судя по всему, устройство работало до последнего слова, – заметил скаут.
– Может быть, механизм заело, – предположила Вайолет.
– А может быть, безоглядное погружение в пучины страсти ведет к чему-нибудь другому, – сказал скаут, и отчасти этот загадочный человек был прав.
Безоглядное погружение в пучины страсти – выражение, относящееся к людям, следующим велениям собственного сердца, и, подобно людям, которые следуют велениям собственного разума, или людям, которые следуют советам окружающих, или людям, которые следуют указаниям таинственного незнакомца в синем плаще, люди, безоглядно погружающиеся в пучины страсти, достигают самых разнообразных результатов.
