Дархан сердито нахмурился. Странные они, эти люди. Сами ошибаются, сами исправляют ошибки. Нет, не понимает он их и, пожалуй, даже боится. Вот только кому в этом признаешься? Только тому, кто все и так видит.
«Крепости прошу у тебя, Арристо, вечный охотник, идущий по горячему следу, – зашептал Дархан, – крепости духа, крепости мысли, крепости руки. Были времена, когда люди нам не требовались и мы со всем справлялись сами! Были времена, когда мы опережали их во всем: в силе, скорости, кровожадности! А нынче…»
Глава запнулся, приоткрыв светящиеся в темноте глаза. Нынче Зохан бы умер, несмотря на все старания Золлы, если бы не вмешательство ведьмы! Вот и гадай теперь, люди – необходимое зло? Или нужное добро?
Снаружи послышались возбужденные голоса. Дархан тяжело вздохнул, заглянул с благодарностью в желтые глаза Арристо – все ж таки не один на один со своими мыслями! – и нацепил на лицо привычное выражение – суровое, спокойное выражение уверенного в себе самца.
Она стояла на поляне, окруженная выкрикивающими обвинения оборотнями. Маленькая светловолосая девчонка, закутанная в шаль, с узелком в руках, который растерянно прижимала к груди. Лет тринадцать, не больше. Надо же, пришла… дура! Не побоялась.
Дархан шагнул в круг, подошел к ней, склонился и рявкнул:
– Чего здесь забыла?
А то он не понял, чего она здесь забыла! Из узелка пахло домашними пирогами с мясом и брусничным морсом с медом. Он рявкнул, надеясь, что она пискнет мышью и сбежит, однако она встретила его взгляд прямо, хотя и метался в серых глазах страх.
– Я к Зохану… Проведать его! Знаю, наши парни его чуть не убили… Но не убили же? – серые глаза наполнились слезами. – Скажите, что не убили?
– Из-за тебя он пострадал! – выпрыгнула дикой кошкой мать Зохана, фарга Шамиса. – Держаться вам надо друг от друга подальше, ясно тебе?
Губы девчонки задрожали. Сейчас точно бросит узелок и убежит. Неожиданно для самого себя Дархан положил руку ей на плечо и сказал:
– Зохан жив, но сильно ранен. Выздоравливать будет долго.
– Можно я его увижу? – спросила она.
– Да уж, попрощайся с ним и вали отсюда! – рявкнула Шамиса. Ее рысьи глаза горели, на ушах только что кисточки не отросли, белые клыки скалились.
– Уймись, фарга! – чуть повысил голос Дархан.
И вдруг ощутил запах чужака. Не человека – оборотня.
Высокая красноволосая фигура оттолкнулась от древесного ствола, под прикрытием которого наблюдала за разыгрывающейся сценой, и вышла в круг.
– Иди к Зохану, – приказал девчонке Дархан и зыркнул на Шамису, – узнаю, что ты руки распускала или ей гадости говорила, – оторву хвост! После проводишь ее и проследишь, чтобы она до деревни добралась невредимой!
Фарга склонила голову, признавая превосходство вожака.
Прищурившись недобро, взглянула на девчонку.
– Иди за мной. Как тебя звать, отпадчая?
– Рубина, госпожа.
Позабыв о них, глава клана Смерть-с-ветки повернулся к гостю. То, что тот был опасен, становилось ясным с первого взгляда. Но было и другое ощущение. Одиночка. Вожак без клана.
– От тебя пахнет людьми, чужак, а людей мы не привечаем, – прорычал Дархан. – Кто ты, и что тебе нужно в наших землях?
– Я – посланник Его Величества Редьярда Третьего, Лихай Торхаш Красное Лихо, – спокойно ответил тот. – И у меня к тебе разговор, Дархан Асаш Смерть-с-ветки. Долгий и серьезный. Удели мне время.
«Удели мне время» было произнесено так, будто Дархан не просто согласился поговорить, но уже и пир устроил по этому случаю! Рыжий наглец! Глава клана усмехнулся про себя. Если бы не веяло от красноволосого опасностью и боевым опытом, который не приобретешь на обычной охоте, он бы надрал ему холку, невзирая на имя ласурского короля. Но устраивать бойню в становище, где есть старики, фарги и детеныши, не очень мудро. И поэтому… Поэтому он уделит ему немного времени, несмотря на нехорошее предчувствие, закравшееся в душу.
* * *Туссиана внешне казалась спокойной, однако на самом деле нервничала. Мастер Пип опаздывал на свидание, а опазданий пунктуальная госпожа Сузон не любила. Покусывая губу и ругая себя за плебейскую привычку, не способствующую красоте, она пила уже третью чашку морса, когда Пип Селескин наконец вошел в небольшую кондитерскую, где была назначена встреча. Он обильно потел и краснел лицом, сильнее чем обычно, – не самое лучшее начало разговора о совместном будущем! Впрочем, доживя до своих лет и опыта, госпожа Сузон прекрасно понимала, что взрослого человека не исправить. Или ты принимаешь его каким он есть, или идешь на все четыре стороны и ждешь призрачного счастья.
– Туся, – жарким шепотом заговорил Пип, садясь напротив и сжимая ее руки, – ты не поверишь, что сегодня случилось! Ты не поверишь, где я был, и ни за что не поверишь, с кем разговаривал!
Она нахмурилась. Пока сидела, подбирала правильные, как ей казалось, слова для беседы, потому что состоятельная женщина обычно отпугивает нормального мужчину. А она стала очень, очень состоятельной! Герцогиня рю Филонель была щедра сверх меры.
– Может быть, ты позволишь сначала мне сказать? – чуть изогнула ровные брови Туссиана. – Раз уж опоздал!
– Я не могу молчать, просто не могу! Мне надо поделиться с тобой, непременно! – вскричал Пип.
– Пиппо…
– Я был во дворце…
– Пиппо…
– Король говорил со мной!..
– Пип!
– Он подписал указа о моем назначении Главным королевским поваром!
Мастер Селескин обмяк, будто сдувшийся шарик, и шумно выдохнул.
– Уф! Туся, вот теперь я всё сказал!
Госпожа Сузон ошеломленно молчала. Чего угодно ожидала услышать от него, но только не этого! Главный королевский повар! Это… это… Это угроза семейному тихому благополучию, к которому она стремилась, разве нет?
– Ты согласился? – холодно спросила она и поняла, что сморозила глупость.
Положительно, для деловой женщины, самостоятельно зарабатывающей на жизнь, безделье подобно слабоумию! Разве можно отказать королю, коли указ уже им подписан?
– Конечно, Тусь, конечно, я согласился! Бруни расстроется, но моя Ванилька будет на подхвате в «Старом друге», а с десертами у нее не хуже меня выходит! Пресвятые тапочки, дворцовая кухня! Это же целое государство в государстве! Я о мастере Понсиле – да будет Индари милостива к нему! – еще мальчишкой слышал невероятные истории! Мечтал быть таким же, как и он! И вот, сбылась мечта! Скажи, ты рада за меня?
Госпожа Сузон прекрасно понимала, какая удача для рядового повара – подобный каприз Его Величества. А вот на душе стало горько: на мгновение позволила себе помечтать, что дорога́ мастеру Пипу, действительно дорога. Но у него на уме одна только кулинария!
Туссиана хотела разделить с ним свое состояние… Купить отдельный дом, только для них двоих, чтобы не приходилось делить его с Персианой и семейством, с воспоминаниями о прошлом браке. И жить в свое удовольствие столько лет, сколько будет обоим отведено Пресветлой!
– Пип, – коротко взглянув на него, спросила она, – ты уверен, что тебе по-прежнему нужна жена?
– Конечно! –
