– Спит и успешно поправляется. Рана на плече затягивается, воспаление полностью прошло. Думаю, через три дня уже проснется в хорошем самочувствии. Подождем, сталкер.
– Само собой. Спасибо за хорошие новости, профессор.
Каша с тушенкой, еще горячая, была роздана ученым. Машу, которую действительно уже бил сильный озноб, несмотря на заметно потеплевшее утро, Хип укутала в спальник, и та почти сразу уснула прямо на лавке – Демирчян подложил ей под голову свернутый свитер вместо подушки. Сионист сообщил в НИИ, к нам уже ехал институтский вездеход в сопровождении БМП и взвода солдат, поэтому нам с Хип получилось отпроситься в дозор до вечера. В поселке быть на время присутствия Ботаника точно не следовало. Проф заперся в доме и продолжил заниматься обустройством временной лаборатории, Пенка крепко и мирно спала.
Наш пост располагался на опушке соснового бора, где высокие, стройные деревья уступали свое место густому ракитнику и молодому осиново-березовому редколесью. Заброшенное поле уже зарастало невысоким кустарником, но хорошо просматривалось из «гнезда», оборудованного на дереве и дополнительно замаскированного зеленой ленточной сеткой. Внутри «гнезда» на настиле из жердей располагался небольшой лежак, перед «окном» лежала доска, на которую удобно встали сошки Хакера, и, оставаясь незамеченным, я мог легко видеть дорогу более чем на километр и широкий сектор поля. С другой стороны дороги в таком же «гнезде» среди густых зеленых веток устроилась Хип, и я, сколько ни присматривался, так и не разглядел ни лестницы, ни маскировочной сети, ни блеска оптики.
Зашипела рация, послышался негромкий, но внятный голос:
– Ястреб-шесть.
– Байкал-один, – тихо произнес я условленный отзыв, и рация отключилась. Проверяет дежурный сохранность каждого поста вокруг сталкерского поселка, где в «гнездах», замаскированных валежником и лесной травой «ячейках», на пригорках и овражках у троп стерегли гостей и врагов сталкеры-часовые.
В облачке пыли издалека показалось «корыто» институтского вездехода, но уже не с пластиковой, а с металлической броней зеленого цвета, а на башенке крыши вместо дальнего детектора была видна скорострельная тридцатимиллиметровая пушка, спаренная с крупнокалиберным пулеметом. За ней, немного отстав, катила БМП с несколькими бойцами на крыше. НИИАЗ, значит, пожаловал за своими учеными. Ну, это хорошо – с таким сопровождением доставят домой без проблем. Передав в рацию о приближении машин, я снова устроился на лежаке и в оптику начал изучать окружающий пейзаж.
Когда вездеход уехал, я увидел еще три машины, в которых признал возвращающееся «сопровождение» «Мерседеса» Толи. Они ехали очень быстро, я даже удивился – от скорости по полю за ними тянулся длинный клуб пыли. Их встретили, после чего я заметил оживление среди сталкеров, количество людей у ворот быстро увеличивалось. В толпе мелькнул Костоправ. Машины заехали в поселок, ворота закрылись, и до самого вечера было тихо. В половине седьмого нас с Хип сменили на посту, и мы, размяв немного затекшие конечности, побрели к поселку.
Что-то было не так. В воздухе словно повисло какое-то напряжение, не слышно было голосов в «Трактире», сталкеры, разбившись на группы, что-то глухо обсуждали у костров.
– Сегодня это, внеочередной сбор, в семь, – сообщил незнакомый парень, проходивший мимо. – Жесть, бродяги.
Я ничего не успел спросить, как тот уже пошел к следующей группе:
– В семь сбор, быть обязательно…
Мы с Хип переглянулись и пошли к центральной площадке. Там уже стали собираться люди. Я заметил крупный отряд, почти в сотню человек, проходящий через широко открытые ворота, – видимо, пожаловали даже из Южного.
Появился Сионист, внимательно осмотрел собрание и ровно в семь, знаком руки моментально установив тишину, довольно громко сообщил:
– Здравствуйте, сталкеры. Собираю вас не для радостных новостей, но обсудить и решить их надо. К нам сегодня привезли человека. Не нашего общества, из простых одиночек. Зовут Вася Лесничий. Наш док вколол обезболивающее и наложил повязки. Он очень слаб, но хочет с нами говорить.
На сцену втащили носилки, и с них, пошатываясь, встал рослый мужик, который тут же рухнул в подставленное кресло. С жестоко избитого, оплывшего от гематом лица глянул неожиданно яркий серый глаз – второй был закрыт от вздутого шишкой синяка. Обе руки Лесничего как-то неестественно, дико отсутствовали почти по локоть, и лишь ярко белели свежие бинты с алыми пятнами.
– Мужики! Братцы! Смотрите, что сделали твари. – Морщась от боли, сталкер приподнял обрубки. – Всю мою группу, шесть человек, у меня на глазах зарезали. По горлу ножами. Даже девок не пожалели, гады… а что перед этим с ними сделали, и говорить не хочу. Таньку Речку, Катёру, Сеню Чибиса с братом, Костика Матроса и Леху Космонавта, а меня смотреть заставили. А потом обе руки топором, на пне. Чтобы не мог больше на их бандитской земле хабар собирать. Смотрите, сталкеры. Сказали, ко всем я теперь послание, чтобы напоминать… смотрите, мужики, что с нами сотворили…
– Что скажете, общество? – ледяным тоном, глядя на нас по-настоящему страшными, почерневшими глазами, негромко спросил Сионист.
И в наступившей на долгие несколько секунд холодной тишине вдруг грянул разом громкий, гневный крик десятков глоток, в котором почти невозможно было разобрать отдельные слова. Даже поднятая рука Сиониста не сразу привела к тишине.
– Они сказали, братцы… сказали, что так будет с каждым. Или делимся, или всем хана, – прохрипел Вася. – Сказали, надоело им по-хорошему с нами… и это последнее предупреждение всем свободным…
– Ну, что, общество? Будем с бандосами делиться или как? Кто за то, чтоб им налог платить? Поднимаем руки, пока они у нас еще есть.
В ответ прилетел возмущенный рев.
– Хорошо, бродяги, я вас услышал, – зычно крикнул Сионист. – А теперь кто за то, чтобы выжечь эту мразь под корень, чтоб она за то, что сделала, захлебнулась в собственной вонючей крови? Поднять руки, сталкеры!
И вместо рук поднялся лес стволов. Кто-то даже дал короткие очереди в еще светлое небо.
– Сбор добровольцев через полчаса тут же. При себе иметь боезапас, походную аптечку и исправный ствол. Все проверю, бойцов назначу сам, и быть после этого в постоянной готовности, ждать сигнала. Разведчики в примерный район кодлы уже выдвинулись, как найдут базу, я вас соберу.
Предстоял разговор, для которого мне пришлось отвести Хип подальше от собрания.
– Хип, а можно, ты не пойдешь добровольцем? – попросил я, взяв стажера за руку, посмотрел ей в глаза.
– Лунь, а ты разве не собираешься идти с Сионистом?
– Я – другое дело.
– Вот и я тоже другое дело. Ты не можешь мне запретить, сталкер. Не смеешь. Прости. – И Хип прижалась к плечу. – Если я послушаюсь тебя и не
