Я взмахнула руками и произнесла слова в точности, как сделал это Харгроув. Ничего не произошло. Я снова повторила слова, указывая на чайник Кашкой. Все равно безуспешно.
Та к продолжалось несколько минут. Колдун открыл зубами бутылку джина и принялся поглощать его, сидя за столом. Он слишком много пил. Я попробовала повторить заклинание на французском («У тебя очаровательный акцент, мой ангелочек. Я мог бы слушать весь день, как ты говоришь „сури“[8]»), а когда и это не сработало, то произнесла несколько недостойных леди слов и угрюмо уставилась на чайничек. Он был белым, с отколовшимся кусочком на носике, украшенным маленькими розочками. Я понятия не имела, что теперь делать.
Взяла Кашку в руку… и почувствовала, как посох греет мне кожу, словно живое существо. Ему не терпелось поработать. Я представила, как вытаскиваю мышь из чайника. И под «вытаскиваю» я имела в виду, что проделываю чародейский маневр под названием «вода из земли», использующийся в случаях сильной жажды. Я покрутила посох по часовой, а затем против часовой стрелки и провела им дугу в воздухе. Чайничек слегка сдвинулся. Харгроув встал.
Я чувствовала его волшебные слова на своем языке. Носик чайника – усы, ручка – это хвост… Снова повторила маневр, и на сей раз, когда моя рука опустилась, я представила, как чайничек падает и из него вылезает маленькая бурая мышка. Прошептала:
– Носик чайника – усы.
Чайник вздулся, а затем завернулся сам в себя. Из него выпал большой шарик из шерсти и ушек, и через секунду перед нами предстала маленькая мышка с коричневым пушком и торчащими усиками. Она встала на задние лапки и принюхалась. Затем спрыгнула со стола и побежала по полу. Дети кинулись за ней, но мышка выскользнула через щель в стене и исчезла.
– Получилось! – воскликнула я, подкидывая Кашку в воздух от радости.
Харгроув взревел от смеха и протанцевал по комнате за бумагой и ручкой…
– Запиши все в точности, как ты сделала. Никогда не видел ничего подобного. – Колдун покосился на стену, и его широкая улыбка померкла. – Это был мой единственный чайник. Ну, что поделаешь!
А затем мы начали петь и танцевать, кружась по дому. Дети присоединились к веселью и пытались схватить меня за юбку.
– Еще хочу! – выпалила я, пытаясь отдышаться.
– Прекрасно, у меня как раз появилась идея. – Харгроув вручил мне пустую бутылку. – Преврати ее в чайник.
* * *Вскоре после этого колдун наливал нам в чашки чай с ароматом джина.
– Маленький волшебный мул – вот как я тебя назову! Любопытный гибрид двух рас.
– Думаешь, я одна такая?
Харгроув хмыкнул:
– Не воображай себя какой-то особенной. Я знаю наверняка, что ты не единственная в своем роде. Такие дети рождались и у чародеев, и у колдунов. Просто ты оказалась в особом положении, ведь ты знаешь об обеих половинках своего таланта.
– И со сколькими ты был знаком? В смысле, в те времена, когда… ну….
– Когда еще было законно колдовать на публике? С одним или двумя. Они уже мертвы, естественно. Их поймали за тем, что они тренировали учеников.
Меня передернуло.
– Проклятый Говард Микельмас! Это он виноват, что нам приходится так жить, – рассердилась я.
Харгроув просто пожал плечами и налил себе джин.
– Каким он был? – поинтересовался я.
– Микельмас? А что?
– Ты единственный человек, которого я знаю, кто с ним встречался. По нему всегда было понятно, что он злой?
Харгроув скривился:
– Он был обычным колдуном. Глупым конечно же, но если бы убивали за глупость, то на земле бы никого не осталось.
– Как он выглядел?
– Не знаю. Мы никогда не видели его лица на встречах Гильдии. Он посылал вместо себя ворона или кота. Они садились в центре помещения и говорили голосом Говарда. Отличный фокус. Раньше я считал его полоумным, но никто не знает, как он выглядит. Наверное, благодаря этому он и прожил так долго. – Харгроув выпил чаю. – Мне не нравится о нем говорить, если для тебя это не имеет значения. Раздражает.
Я понимала его чувства.
– А мой отец умел общаться через животных?
– Нет, ему был знаком только тот трюк с поджиганием.
– Но он мог играть с огнем. Разве это не черта чародеев? Тебе не кажется странным, что в одном человеке может существовать столько разных способностей?
Колдун фыркнул.
– Господи, впечатление, что сам Уильям Хоуэл восстал из мертвых и вернулся, чтобы читать мне лекции в платье. Какая жуткая картина.
– Мой папа задавал те же вопросы? – Я подалась вперед.
– Да, и пришел к поразительному умозаключению – никакому! – Харгроув вздохнул. – Уильям лелеял большие надежды на магию – безумные, иррациональные. Он хотел создать консорциум. – Колдун сложил большие и указательные пальцы, изображая треугольник. – Ведьмы, чародеи и колдуны – все на одном уровне. Все на службе у короны. Все равны.
– Почему? – нетерпеливо поинтересовалась я.
До начала этих уроков единственное, что у меня оставалось от отца, была полузабытая фотография на камине в доме тети.
– Потому что он верил, что вся магия передается по прямой линии. Ведьмы, чародеи, колдуны.
– Ведьмы первые? – нахмурилась я.
– Хватит вопросов! – Харгроув поразил меня своей грубостью. – Я уже говорил это твоему отцу, когда он начинал сильно отклоняться от темы в погоне за своей глупой идеей. Знание так же могущественно, как пламя. Чем ярче оно горит, тем больше поглощает. Пришла пора расплачиваться за свои знания, малышка. – И колдун протянул мне руку и пошевелил пальцами.
Я неохотно отдала ему соверен.
– Я продала три шелковые ленты для волос. Придется сказать Лилли, что я потеряла их, или бедняжка сойдет с ума от беспокойства, – сказала я, хмуро косясь на колдуна. – Из-за тебя я стала воровкой.
– Что-то я не заметил у тебя приступов совести, когда ты украла тот хлеб с сыром, – засмеялся колдун, пряча деньги в карман.
Церковные колокола отбили шесть ударов. Я вскочила на ноги. Как же я могла так увлечься?! В такое время пройти через защиту будет невозможно.
– Предоставь это мне, – ухмыльнулся Харгроув.
Он повел меня за занавески, за которыми оказались его лежак и волшебный сундук. Когда он отодвинул кровать, я увидела двенадцать странных витиеватых символов, вырезанных на половицах и формирующих метровый круг.
– Заходи. Он поможет тебе добраться домой.
– Что это?
– Круг портье. Старый колдовской фокус. Он отнесет тебя, куда захочешь. Но ты должна четко представлять это место, иначе круг может запутаться и выкинуть тебя в Северной Африке, например.
– А что это за линии? – Я изучила завитки вокруг своих ног. Что-то в них было очень знакомо.
Затем вспомнила свой сон о семерых Древних, приснившийся в ночь нападения Корозота. Я стояла в круге из камней, и символы на них очень напоминали символы в доме Харгроува. По спине побежали мурашки. Жизнь научила меня не воспринимать сны как фантазии.
– Это литеры, позаимствованные из призывных кругов, слегка видоизмененные для
