– Что? – А затем я все поняла. Челлини говорил, что последуют и другие нападения. – Господи…
– Не думаю, что они вернутся. – Рук потер глаза. – Я спугнул их.
– Да, спасибо.
– Нет! – Его передернуло. – Я пытался напасть на тебя. Как я мог так поступить?
– Ты не понимал, кто перед тобой.
– Именно. Мы не могли отличить тебя от других…
Вот теперь мне стало по-настоящему страшно.
– Мы?
– Голос в темноте прошептал… – Рук замолк, а затем с ужасом посмотрел на шрамы вдоль своей левой руки. – Я чудовище.
– Нужно поговорить об этом с Фенсвиком.
– Нет, я не хочу, чтобы кто-нибудь еще знал, – прорычал Рук.
Он встал и подошел к Блэквуду, который начал приходить в себя. Сейчас было не время для споров, поэтому я прикусила язык и присоединилась к ним. Рук помог чародею присесть.
Застонав, лорд почесал затылок:
– Что, черт возьми, произошло?
– Я пыталась отбросить мужчин силой своей энергии, но потеряла контроль и случайно ударила вас. Мне очень жаль. – Извинение прозвучало искренне, что придало моей лжи правдоподобный вид. – Они сбежали.
– Мне показалось, что я видел… – Блэквуд затих и окинул Рука изучающим взглядом. Затем покачал головой: – Наверное, мне все привиделось из-за удара.
Я решила сменить тему:
– Слава богу, что вы что-то почувствовали. Кто это мог быть?
– Лондон переполнен опасными мужчинами, – пробурчал лорд. – Именно поэтому вы не должны покидать защиту без сопровождения.
Мы помогли Блэквуду встать и позволили держаться за нас, пока медленно брели домой. Я пыталась несколько раз поймать взгляд Рука, но он отворачивался.
Когда мы вернулись, Агриппа и экономка засуетились над Блэквудом. Рук воспользовался случаем и незаметно сбежал.
Как только появилась возможность, я спустилась по лестнице в служебный коридор и постучала в его дверь:
– Рук! Пожалуйста, впусти меня.
После моей третьей попытки войти он сказал:
– Я не доверяю себе, Нетти. Держись от меня подальше. – Его голос звучал напряженно, будто парень что-то поднимал. Или, возможно, пытался сдержать свои эмоции.
Я прижала ладони к дереву. Мне хотелось процарапать себе путь внутрь.
– Я бы чувствовала себя гораздо лучше, если бы могла увидеть тебя.
– Я хочу впустить тебя, – застонал Рук, а потом я услышала, как он отошел от двери. – Но не могу.
– Бал уже послезавтра. Тебе просто нужно продержаться до этого времени. Хорошо?
– Да, – едва различимо ответил Рук.
Всего два дня. Рук выдержит!
Он просто обязан это сделать.
21
Лилли помогла мне надеть малиновое платье – его я еще не носила. Я решительно настроилась насладиться этим вечером. Рук был в безопасности в своей комнате. Ему дали выходной из-за сегодняшнего нападения. Это немного успокоило мои расшалившиеся нервы.
– Первый поход в театр, – вздохнула Лилли. – Вам понадобится что-то особенное. – Затем она показала мне бумажный сверток: – Для вашей прически, мисс. Я нарвала их в саду.
Внутри обнаружилось несколько красных роз, идеально подходящих под цвет моего платья. Мы срезали шипы и вставили цветы мне в волосы.
Когда я повернулась к горничной, она захлопала в ладоши:
– Вы прекрасны!
Я спустилась вниз на звук мужских голосов. При моем приближении все сразу замолчали. Ди широко улыбнулся. Даже Ламб и Вольф кивнули мне в знак одобрения. Но острее всего я чувствовала на себе взгляд Магнуса.
– Пойдем? – пробормотал он, протягивая мне руку.
Карета подвезла нас к театру и остановилась прямо около группы людей в элегантных нарядах. Мы зашли в красное, обитое бархатом фойе. Посетители отражались в огромных зеркалах с позолоченными рамками, из-за чего создавалось впечатление, что мы попали в бурлящее море радостных лиц и оживленных разговоров. Великолепные люстры освещали картины с изображением прекрасных дам, устроившихся на пушистых облаках. Они играли на лирах, окруженные крылатыми херувимами. Мы осмотрелись и нашли Блэквуда и Элизу. Заметив нас, девушка расцеловала меня в обе щеки и взяла за руки:
– Я так рада, что ты пришла! Хотела показать тебе новый фасон платья. Нравится? – Она покружилась, чтобы я могла рассмотреть со всех сторон ее очаровательное изумрудное платье с пышными рукавами. Затем помахала черным кружевным веером.
– Оно роскошно!
– Это я попросила Вольтиану выполнить именно такой фасон платья для твоего торжественного дня, ведь это сейчас так модно. Ты планируешь пить сегодня шампанское? Джордж не разрешил мне даже попробовать! – пожаловалась Элиза, стукнув брата по руке веером.
Блэквуд покачал головой и улыбнулся. Его сестра была единственным человеком на свете, способным снять с него личину стоика.
– Если честно, я тоже никогда его не пробовала, – рассмеялась я.
– Вот! Видишь, Джордж? Если Генриетта будет пить шампанское, то я тоже! И не пытайся мне помешать. Ты не можешь отказать!
К нам подошел Магнус. Элиза улыбнулась и протянула ему руку в перчатке подчеркнуто театральным жестом:
– Здравствуйте, мистер Магнус. Мы так давно не виделись. – Девушка строила ему глазки. Какое возмутительное откровенное кокетство!
– Моя дорогая, – сказал Магнус, поцеловав ей руку. – Вы стали еще прекрасней. Я даже не знал, что такое возможно.
Юноша низко поклонился, и Элиза захихикала, обмахивая себя веером. Господи, два сапога пара! Блэквуд отвел Магнуса в сторонку.
Пока молодые люди отсутствовали, Элиза вернулась ко мне:
– Мне пришла в голову замечательная идея. После одобрения мы сможем придумать дизайн для печати Хоуэлов. Прошло много лет с тех пор, как появлялась новая чародейская семья, так что это будет грандиозно! Ты любишь единорогов?
– Не особенно.
– О… Ладно, тогда сделаем совсем маленького.
В какой-то момент нас пригласили занять места в ложе Блэквудов. Перед нами открывался отличный вид на сцену. Мужчины и женщины, прищурившись, смотрели в маленькие бинокли, чтобы лучше видеть пьесу и наблюдать за другими зрителями. Я, смутившись, задумалась над тем, сколько пар глаз было направлено на нашу ложу. Вытянула шею, чтобы рассмотреть куполообразный потолок, хрустальную люстру, красный бархатный занавес и великолепно разукрашенную ширму перед сценой. Я даже вообразить себе не могла такое место и была настолько потрясена, что не успела прочитать программку. Когда свет потух, перед нами пролетели небольшие существа, похожие на мотыльков. Я чуть не отмахнулась от них веером Элизы.
– Нет, – прошептала она, – это сыпные феи.
И вправду, при пристальном изучении я заметила крошечных человечков с крылышками. Та фея, что парила передо мной, встряхнула светло-серебристыми волосами и едва слышно пискляво хихикнула. Феи полетели к сцене, и пьеса началась.
Я наслаждалась каждой секундой. Четыре любовника были уморительны, хотя Елена показалась мне довольно глупой из-за своих вечных рыданий и воплей. Титания и Оберон, королева и король фейри, были прекрасны. Кожа королевы светилась, даже когда она стояла далеко от софитов.
В какой-то момент несчастного беднягу по имени Моток наделили ослиной головой. Фейри умело превратили голову актера в морду животного! Люди закричали, когда он заревел на нас, хотя было непонятно, что именно осел пытался сказать. Пак, парень с зеленой кожей и листьями вместо волос, время от времени исчезал со сцены и появлялся на коленях зрителей. Он даже заскочил в нашу ложу и поцеловал Элизе
