— Пап, почему нам никто ничего не говорил?
— Просто, — вздохнул Уайт, — показалось... несущественным. На вас, мальчиков, и без того, давили с других сторон. Зачем говорить, что помимо всего остального, вы кровно связаны с монархией? Какая от этого была бы польза?
— Они поставили заградительную сеть вокруг Земли, чтобы сохранить человечество или Мартини и Уайта на Земле? — Чаки пришел в себя быстрее, и я слышала, как в его мозгу зарождается очередная теория заговора.
— И то, и другое, — рыкнул из угла Джефф. — У них почти получилось.
— Так, я просто рассматриваю разные варианты, Ричард, но попробую угадать, что семья Терри не была более счастлива, когда ты женился на ней, чем когда на ней был женат твой отец.
— Меньше, чем ты можешь поверить.
— И были рады, когда Альфред женился на Люсинде?
— Еще меньше. Они женились задолго до нас с Терезой. Альфреда отвергли, что вызвало огромные разногласия, — Уайт покачал головой. — С их стороны было предложение Альфреду и Терезе воссоединиться с семьей, если они откажутся от брака с нами, что позволило бы им остаться в родном мире в то время, как остальные отправились бы в изгнание на Землю.
— Так, поскольку обе стороны не приняли предложения, разве тем не все равно, что сейчас делает Джефф?
— Понятия не имею, — признался Уайт.
— Я имею, — Джефф развернулся к нам, захлопнул крышку телефона. — И это полный отстой.
Глава 5
Джефф провел рукой по волосам и прислонился спиной к стене.
— Отец считает, что в родном мире появилась какая-то проблема с преемственностью.
— Как так? — спросил Уайт. — Детей и внуков там было много.
— Когда вы оттуда уходили. Сейчас, наверное, что-то изменилось, — Джефф посмотрел в мою сторону, слабо улыбнулся. — Правила наследования нашего мира тебе не понравятся.
— Они идут по мужской линии, верно?
— Верно.
— Как и на Земле, Джефф.
— Только на Земле, если нет мальчика, позволительно править женщине.
— А в вашем тогдашнем домашнем мире? — спросила я Уайта.
— Не знаю.
— И, поскольку Кристофер у нас мужчина, его, скорее всего, привлекут к вопросам преемственности, — Джефф был настолько расстроен, что едва мог говорить. — Получается, они придут сюда. Но, скорее всего, не на свадьбу. По крайней мере, не она будет их главной целью.
— Зачем же они придут, Джефф? — у меня появилось нехорошее предчувствие.
Он посмотрел прямо в мои глаза, и я ощутила, как сильно он возненавидел то, что пришлось сказать.
— Чтобы вынести решение, подходящий ли ты материал для королевского брака.
В зале установилась тишина.
— И что? — рассмеялся Райдер. — Ты ведь не вернешься туда. Не все тебе равно, что они подумают о Китти?
Я посмотрела на центаврицев и вспомнила о сети, не дававшей им покинуть Землю.
— Они хотели, чтобы вы задержались на Земле до такой степени, что поставили барьер. Мы не знаем, насколько внимательно они следят за нами. Может, не так, чтобы очень, а может тщательно, каждый день и под микроскопом, мы не знаем. Значит, мы не знаем, могут или не могут они заставить Джеффа или Кристофера делать то, что хотят наблюдающие.
— Как раз этого и боится папа, — кивнул Джефф.
— Хорошо, — кашлянул Чаки, — тогда это дело переходит в разряд официальных. До особого распоряжения за «Центурион» отвечаю я. Альфа команда подчиняется непосредственно мне и все действия, прежде, чем быть введенными в действие, должны быть одобрены мной.
Когда центаврийцы задумываются, они ведут себя тихо. Но когда они расстраиваются... не так сильно. Зал взорвался. Все кричали, рычали, спорили. Чаки все это проигнорировал. Наклонился ко мне.
— Не хочешь навести в зале порядок? До того, как я их всех под замок посажу?
Я посмотрела на Джеффа, поймала его взгляд. Он прервал спор с Уайтом на полуслове. Я подняла бровь.
— МОЛЧАТЬ!
Ах, этот рев Джеффа, идеально подходящий для прекращения разного рода истерии, начала лавины и дребезжания окон в радиусе полутора километров.
— Спасибо, — сказал Чаки. — Позвольте пояснить. Для начала, у вас нет выбора. Как и опасаются в ЦРУ, нам грозят враждебные пришельцы из космоса. Могу сказать, что ЦРУ считает, что наши пришельцы намеренно их не призывали. Мне кажется, что придется объяснить вам, самому лучшему отряду «Центуриона», прекрасным людям, не умеющим врать, что вы сейчас не те люди, которые могут отдавать приказы.
Он с Джеффом затеяли гляделки друг на друга. Оба выглядят сердитыми и так, словно не собираются отступать от своего часами, если не дольше.
— Джефф, он прав.
— Почему? — Джефф не моргнул и не отвел взгляда от Чаки.
— Вы не умеете врать. Нас собираются захватить и ты, Кристофер, Ричард, может быть, Пол, все ваши семьи, всех скомпрометируют. Мы не знаем, официальный ли это визит или оправдание для вторжения. И если вы попадете в положение, когда кто-то из домашнего мира будет давать вам приказ, ожидая, что вы примените его на остальную часть центаврийского населения, единственное, что вы можете использовать для отказа — признание факта, что не вы принимаете окончательное решение.
Чаки, все еще продолжая смотреть на Джеффа, пожал плечами.
— Она права. Не обязательно, чтобы кому-то это нравилось. Но по первоначальному соглашению, подписанному вашими людьми, когда правительство Соединенных Штатов согласилось приютить вас в качестве беженцев, вам следует согласиться, либо полностью аннулировать соглашение.
— У нас сейчас нет режима чрезвычайного положения.
— Почти оно, — рассмеялся Чаки. — Ты это уже о нем говорил, да даже если бы и не говорил, это же очевидно. Самый лучший сценарий — они приходят, одобряют Китти, а мы обеспечиваем массовое прикрытие. Наша жизнь превращается в ад, и это самый легкий сценарий. Но будем честными — никто ведь не думает, что произойдет именно так, и меньше всего, вы сами.
— Ладно, — Мартини немного расслабился. — Однако, как только положение с чрезвычайным положением ослабеет, суверенитет возвратится к Потнифику.
— Да.
— Нужно определиться, когда ЦРУ посчитает, что режим чрезвычайного положения можно снять, — я не работала в ЦРУ, но работала менеджером по маркетингу, пока не присоединилась в «Центуариону», и знаю об опасностях разночтений лучше, чем большинство тут присутствующих.
— Как только все враждебные пришельцы уберутся или будут покорены, — Чаки отвернулся от Джеффа, посмотрел на меня и улыбнулся.
— Я хочу видеть твои слова в письменной форме, после чего изучу их на предмет разных лазеек.
— Не вопрос, — засмеялся он и посмотрел на Джеффа. — Одобряешь?
— Нет, но как-нибудь справимся. Официально «Центурион»,
