Уперев руки в бока, Ив изучала окружавшие их груды мусора. Механик в ее голове напряженно соображал. Она подняла голову к потолку, но полдюжины отверстий были наглухо закрыты.
– Разведем огонь? – предложила девушка.
Крикет повертел запястьем, активировал горелку в своем среднем пальце и показал его Иезекиилю:
– В сторону, Культяпка.
– Э-э-э, но здесь же все насквозь мокрое, – сказал Иезекииль.
– Пластик все равно будет гореть, – возразила Ив. – Надымим тут как следует, и до того, как я задохнусь от паров, кракен выплюнет нас… обратно в океан. – Ив схватила Крикета за руку. – Нет, погоди, это не самая хорошая идея.
– Ну вот. – Крикет пнул какую-то железяку, гася пламя.
– Крикет всегда хотел участвовать в боях Вар-Дома, – объяснила Ив Иезекиилю. – Любая возможность что-нибудь поджечь нездорово действует на него.
– Это клевета, мадам! – рявкнул бот. – Увидимся в суде.
– А он не слишком маловат для Вар-Дома? – спросил Иезекииль.
Крикет снова активировал горелку и навел ее на репликанта.
– Не называй меня маленьким!
Иезекииль поднял бровь, а Ив провела тыльной стороной ладони по горлу, показывая, что лучше не обсуждать размеры бота.
– Ты много знаешь про этих кракенов? – спросила она.
Иезекииль кивнул.
– Я какое-то время провел на территории «БиоМаас». Именно там я находился, когда увидел тебя в новостях.
– Да, жаль, что тут совсем нет электроники. – Ив снова потерла свой глаз, вспоминая Голиафа и Спартанца Братства, сгоревших по мановению ее руки. Девушка закусила губу. – Ты говорил, что внутри кракена живет человеческий экипаж, верно?
– Кракены – это что-то типа субмарин, – ответил Иезекииль. – Внутри них целая система туннелей. Там и живет команда.
– Ладно, тогда все просто, – сказала Ив. – Крикет не нуждается в кислороде. Стены сделаны из плоти. Так что мы разрежем одну и отправим его искать эти туннели.
– Не думаю, что кракену это понравится, – предостерег ее Иезекииль.
– Ну, а мне не нравится быть съеденной заживо. Так что все по-честному.
– Начнешь вскрывать его желудок, и он активирует лейкоциты.
– А это еще что такое?
– Механизмы самозащиты. Этот корабль – живой механизм. У него такое же, как у тебя тело. И у него есть свои способы разбираться с непрошеными гостями.
– Ладно, Контуженый, у тебя есть идеи получше?
– Ну, я… – Иезекииль моргнул. – …Погоди, ты по-прежнему так меня называешь?
– Время идет, Культяпка, – вмешался Крикет. – Мы не знаем, где находится Лемон и в каком она состоянии. Может, она ранена. Может, она в беде. Кое-кому еще не плевать на Три закона, и нам нужно спасти человека. – Бот взобрался по ноге Ив, уселся ей на плечо и крепко вцепился в свою хозяйку. – Я с тобой, Иви.
Ив вытащила из мусора Экскалибур, прицепила его за спину и шагнула в слизь. Голова по-прежнему кружилась. Она чувствовала, как девчонка, которой она когда-то была, та избалованная маленькая принцесса, сморщилась от отвращения. Она держалась на ногах исключительно благодаря мысли о том, что Лемон и Кайзер могли сейчас находиться в Беде с большой буквы Б. Ив вошла в слизь еще глубже, сначала по пояс, а потом по шею. Жижа пахла сахаром, солью и гнилью. Она была теплой и вязкой, просачивалась сквозь одежду, заливалась в ботинки. Ив вдруг согласилась с Аной в своей голове.
– Какая га-а-а-а-а-адость, – пробурчала она.
– Это был твой план, – прокричал репликант с берега.
– Спасибо за помощь.
– Ради разнообразия я лучше посмотрю, как справляется человек, – парировал он.
– Туше, – пробормотала Ив.
Когда они почти достигли своей цели, девушка снова почувствовала под ногой дно – видимо, под слизью оно было вогнутым. Обнаружив опору, она стала продвигаться сквозь жижу к блестящей стене, прикрыв рот и нос промокшим шейным платком. Ив держала Крикета на расстоянии вытянутой руки, голова продолжала кружиться. Но нужно было сдерживать эту бурю хотя бы до тех пор, пока они не выберутся отсюда к чертовой матери.
– Ладно, Крик, начинай.
– Ты у нас босс.
Крикет снова активировал горелку, из его пальца выскочило десятисантиметровое пламя. Оно было высокооктановым и освещало границы отсека странным синим пламенем. Бот поднес палец к стене, и солоновато-гнилостная вонь сменилась запахом паленой плоти. Весь отсек тут же содрогнулся, раздался низкий стон.
– Э-э-э… можно вопрос? – сказал Крикет. – Что это было?
– Просто продолжай.
Маленький бот послушно продолжил медленно прожигать плотную волокнистую стену. От зловония у Ив защипало глаза, а стон становился все громче. Весь отсек резко задрожал, так сильно, что она чуть не упала.
– Говорю вам, вы только разозлите его! – прокричал Иезекииль.
– Меньше всего мне не хочется соглашаться с Культяпкой, Иви, но…
Потолок распахнулся, и из него высыпались штук шесть сферических объектов размером с тракторные шины. Вращаясь в воздухе, они отскакивали от обломков хлама и шлепались в слизь. Один из них приземлился на остров, прокатился немного и резко остановился. Он был мокрым, блестящим, облаченным в хитиновый панцирь.
С чавканьем и хрустом сфера раскрылась, превратившись в монстра, словно сбежавшего из старого ужастика двадцатого века. Через прозрачный бесцветный панцирь просматривались перекрученные внутренности. Из остроконечной звероподобной головы с острыми, словно бритва, жвалами смотрели несколько пар глаз. Из тела торчали несколько пар ног, и по скромному мнению Ив, у этого чудовища было как-то слишком много клешней.
Желудок кракена снова начал вибрировать, и слизь покрылась рябью. Из жижи вынырнули еще пять чудовищ и начали двигаться.
Прямо на Ив.
– Эй! – крикнула она. – Похоже, это те самые лейкоциты, о которых ты говорил?
– Думаешь? – откликнулся Иезекииль.
Ив в замешательстве таращилась на приближающуюся волну из жвал и многочисленных клешней.
– Ладно-ладно, – вздохнула она. – Признаю, мы действительно разозлили его.
1.15. Симбионт
Комната затряслась, как лодка, попавшая в шторм, пол задрожал с такой силой, как будто все вокруг вот-вот развалится. Раздался влажный щелчок, и под шипение выходящего воздуха путы на руках и ногах Лемон вдруг ослабли.
Это застигло ее врасплох, и ей едва хватило ума попытаться выпутаться. Смола почти сразу же снова сжалась вокруг нее, но Лемон успела-таки вытащить правую руку. Комната зарокотала – в воздухе загудели странные, какофонические ноты. Такое ощущение, что кораблю… было больно?
Не отвлекайся, Лем.
Все вопросы могли подождать до завтра. Сейчас же, освободив одну руку, ей нужно было освободить и другие части своего тела. Дотянувшись до пряжки ремня, Лемон вытащила семисантиметровый нож, которым распарывала карманы, когда еще жила в Бэрроузе. Дернув плечом в знак извинения перед кораблем, она начала резать путы на левой руке.
Комната заходила ходуном, а стон стал громче. Из разрезов, оставленных ножом Лемон, сочилась ярко-зеленая жидкость – та же самая, что текла по венам в стенах.
Лемон постепенно осознавала, что ее путы, плита, на которой она лежала, – все вокруг – было частью
