– Крутышка, уходим! – закричала Лемон. На ее плече уже сидел Крикет, и она за задние лапы тащила Кайзера в сторону выхода. – Ты бери Ямочки, и пойдем, пойдем!
Ив снова очнулась ото сна. У Иезекииля три огнестрельных ранения в грудь. Кайзер покалечен. И она не знала, какие еще козыри есть в рукаве у этого джокера. Шестое правило Барахолки: «Сначала думай, потом умирай».
Девушка наклонилась и помогла Иезекиилю встать на ноги, забросила его руку себе на плечо и поволокла его к выходу. Из груди репликанта все еще сочилась кровь, голень и запястье были разодраны в клочья, на лице застыла боль.
– Я… в порядке, – хрипло произнес он. – Дай мне… м-минутку… прийти в себя.
– У нас нет минутки, пойдем!
Ив потащила его по лестнице, прибывшие пассажиры ограничились тем, что наблюдали за ними с безопасного расстояния. Лемон с красным лицом поднималась рядом, тяжело дыша, и волочила за собой Кайзера. Голова бедного пса с глухим металлическим звуком стучала по ступенькам.
– Прости, Кайз, – пыхтела девушка. – Надо будет больше тренироваться в межсезонье.
Блитцхунд тихо гавкнул, изо всех сил помогая ей передними лапами. Ив услышала, как поезд со скрипом отъехал от станции. Но они уже выходили на покосившуюся палубу какого-то старого нефтяного танкера. Там их встретили шум голосов и вонь отработанного метана, в лица пихали какие-то флайеры. Иезекииль кашлянул кровью, прикрывшись кулаком. Ив обернулась, ожидая, что в любую секунду на лестнице появится Проповедник. Ее кожа была скользкой от пота, руки стали липкими от крови Иезекииля.
– Быстрее! – задыхаясь, крикнула она.
Девушка разглядела группу таксистов-рикш, собравшихся в кучу вокруг сломанного видеоэкрана. Их коляски, всех форм и размеров, ржавые и облезлые, соединялись со старыми велосипедами с метановыми двигателями, которые облегчали нагрузку на ноги водителей. Ив выбрала одну из колясок и залезла внутрь, слушая спор таксистов о том, чья очередь ехать. Наконец, за руль уселся молодой человек с аккуратными африканскими косичками и туннелями в ушах. Он широко улыбнулся им.
– Респект, чуваки… – Но стоило ему увидеть Иезекииля, как его улыбка погасла, а глаза изумленно расширились. – Черт, приятель, что с тобой приключилось?
– В приют на Гибсон-стрит, – сказала Ив. – Танкер-дистрикт. Быстро.
– А у тебя есть чем платить, девочка? – моментально став серьезным, сказал таксист. – Сначала пластик, потом все остальное.
Лемон трясущимися руками порылась в кармане и протянула ему кредстик. Ив, тяжело дыша, выглядывала в заднее окно коляски. В толпе показался высокий мужчина в черной ковбойской шляпе.
– Это он…
– Езжайте! Быстрее! – закричала Лемон, хлопая по сидению таксиста.
– Полегче, коротышка, – ответил парень, все еще изучая стик.
Проповедник поймал взгляд Ив. И начал проталкиваться сквозь толпу. Ив почувствовала, как в ней просыпается Ана, эта маленькая избалованная девчонка, сейчас вдруг ставшая властной и категоричной. Она повернулась к таксисту и закричала:
– Езжай, черт тебя дери! ЕЗЖАЙ!
Парень что-то пробурчал себе под нос, но, наконец, удостоверившись, что на счету есть кредиты, запустил метановый мотор и начал нажимать на педали. Прокладывая путь через палубу, он звонил в звоночек и кричал людям, чтобы те убирались с дороги. Ив наблюдала через заднее стекло, как они удаляются прочь, и в конце концов потеряла из виду Проповедника, скрывшегося в давке и пелене выхлопных газов. Девушка откинулась на спинку сиденья и вздохнула, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце. Лемон крепко обняла ее. Крикет перебрался к ней на колени.
Коляска с грохотом подпрыгивала, пересекая накрененную палубу, а затем выехала на широкий мост, соединяющий два корабля. Лемон зачем-то решила посмотреть вниз, на сплетения пешеходных мостиков и площадок между нижними палубами, на землю под ними. Она тут же побледнела и выпрямилась в своем кресле. Таксист бросил взгляд в треснутое боковое зеркальце и заорал, перекрикивая шум фырчащего мотора:
– Смотрите, не замарайте кровью мои сиденья, черт бы вас побрал!
Ив внимательно оглядела раны Иезекииля, борясь с разрастающимся страхом. Но дыры размером с кулак, которые оставил в нем Проповедник, определенно стали меньше, а некоторые начали закрываться. Она уже знала о способности репликантов быстро восстанавливаться после незначительных повреждений, но рука Зика до сих пор не отросла. Вероятно, чем серьезнее были травмы, тем больше требовалось времени на их заживление. А сейчас Иезекиилю было по-настоящему плохо – он хрипло кашлял кровью.
– Ты будешь в порядке? – прошептала она.
Репликант кивнул, снова закашляв, и поднял пять окровавленных пальцев.
Ив покачала головой и снова повернулась к заднему окну. Они пересекли очередной подвесной мост, чтобы попасть на палубу очередного грузового судна. Проехали между прилавками и компаниями людей, обогнули огромную дымовую трубу и оказались в причудливом центре города. Лемон тоже выглянула в заднее окно, к которому прижимались дрожащие ладони Ив.
– За тобой послали охотника за головами, Крутышка?
Ив закусила губу.
– Похоже на то.
– Он такой же сильный, как Ямочки, – заметила Лем. – И, наверное, такой же быстрый.
– Он киборг, – ответила Ив. – Всякие рефлекторные прибамбасы, протезы по военным разработкам, вероятно, усиленный скелет и нейронные ретрансляторы. Неприятности с большой буквы Н, как я уже говорила.
– Кто станет нанимать такого профи, чтобы справиться с семнадцатилетней девчонкой? – спросила Лемон.
– Тот, у кого то-о-олстый-толстый кошелек, – ответил Крикет.
Ив покачала головой. Она слишком нервничала и слишком устала, чтобы думать об этом. Сейчас ее уже ничего не могло удивить – проблемы сыпались на нее одна за другой. Вряд ли этот день мог бы стать еще хуже. Но сейчас они ехали сквозь грохочущий сумрак Армады, направляясь к подруге Иезекииля, у которой собирались укрыться.
Ив просто надеялась, что на сегодня уже хватит.
_______
Тук-дук, тук-дук.
Тук-дук, тук-дук.
Блитцхунд скулил, глядя в глаза своему хозяину.
– Как дела, Джоджо? – спросил Проповедник.
Киборг попытался пошевелиться, но у него ничего не получилось. Пес протяжно и жалобно завыл.
– Спокойно, мальчик, спокойно. Я отвезу тебя к бот-доку. Он поправит тебя, хотя это может занять какое-то время.
Проповедник окинул взглядом станцию метро. Раскуроченный бетон, разбитые кирпичи. Все пассажиры испарились, стоило им увидеть, как он спустился вниз с палубы, увидеть его взгляд. Мужчина пнул сапогом пустую гильзу, наступил носком в лужу крови, которая растеклась в том месте, куда упал тот красавчик, раненный в грудь его выстрелами. Наклонившись, Проповедник провел пальцами по красной жидкости, перетер ее между большим и указательным пальцами.
– Хм.
Джоджо снова заскулил. Проповедник сплюнул на бетон и поднял блитцхунда на руки. Почесав киборга за ухом, он в последний раз оглядел разразившийся на станции хаос.
Маленькая засранка ранила его собаку…
– Теперь это личное. – Мужчина кивнул сам себе.
Звеня шпорами, он развернулся и стал подниматься по лестнице на улицы Армады.
Платформу осветил прожектор приближающегося поезда.
Его свет отразился в осколках разбитого стекла.
Заблестел на пулях и лужицах крови.
Тук-дук, тук-дук.
Тук-дук, тук-дук.
1.19. Без надежды
Они ехали и ехали, задыхаясь от выхлопных газов. Лемон подпрыгивала на сиденье каждый раз, когда таксист наезжал на кочку, а за последние тридцать
