– Она у…
– Успокойся, Иви, ш-ш-ш.
– Лем, она у-у…
– Ш-ш-ш, – шептала ей Лем. – Тише, тише.
Лемон еще никогда не видела Ив в таком состоянии. Она никак не могла понять, что, черт подери, происходит. Сквозь плач детей и судорожные рыдания Ив девушка услышала шаркающие шаги. Обернувшись, она увидела, что рыжая встала на ноги. Такие побои свалили бы с ног и Голиафа, но та стояла как ни в чем не бывало. Лемон вдруг осознала, что ее губы снова стали идеальными, нос – ровным, каким и был.
Лем посмотрела в сторону дверей, где сидел Иезекииль, прислоняясь к одной из опорных колонн. Его комбинезон был весь в кровавых пятнах, лицо – бледным и осунувшимся. Но раны от пуль в его груди уже напоминали булавочные уколы.
Они исцелялись.
Как травмы рыжей.
Она тоже была репликантом…
Рыжая заговорила. Голос у нее был низкий, мелодичный. Но сейчас в нем звучало столько мучительной боли, что Лемон чуть не заплакала.
– Прости, Ана.
Девушка-репликант качала головой, в ее изумрудных глазах стояли слезы.
– Боже, я так виновата…
_______
– Ана Монрова, – сказала Лем.
– Да, – вздохнула Ив.
Они сидели в пристройке над главной палубой школы и тихо разговаривали. Шум ночного города эхом отзывался от окружавшего их металла. На полу лежало несколько грязных матрасов. Крикет сидел у Ив на коленях, Кайзер дремал у ее ног – органической его части по-прежнему нужен был сон, как любой другой обычной собаке.
Детишки снова улеглись в свои койки и широко распахнутыми глазами следили за тем, как Лем, повинуясь беззвучным указаниям пожилой женщины, увела Иви на верхний ярус. А там обняла ее и крепко держала, пока лучшая подруга качалась из стороны в сторону, дрожа и всхлипывая.
Лем ничего не говорила – она знала, что иногда лучше всего хорошенько выплакаться. Слезы смывают все невзгоды, позволяя начать все с начала. Мы опустошаем себя, чтобы восстановить свои силы. Но смотреть на это больно, что правда, то правда.
Спустя какое-то время Ив перестала плакать и начала говорить. Лем первый раз слышала в ее голосе столько печали и одиночества. Она рассказала ей все. О Вавилонской башне. О семье Монрова. О восстании репликантов. О Сайласе. Обо всем. Лемон лишь оставалось изумленно моргать. Она считала, что секреты были только у нее одной. Но сейчас, по сравнению с тем, что поведала ей подруга, секреты из собственного шкафа казались Лемон маленькими и ничтожными…
– Черт, ну и история, Крутышка! – выдохнула она, когда Ив замолчала.
– …Да уж.
– Как ты справляешься?
Ив провела ладонью по зачесанной назад челке. Покачала головой.
– Даже не знаю. Такое ощущение… что во мне живут двое. Что внутри моей головы две пары рук. И они тянут меня в разные стороны. Я помню, как была Аной. Маленькой принцессой в своей башне. Помню вкус чистой воды, запах маминых волос и прикосновение папиной щетины к моей щеке, когда он целовал меня на ночь. Помню своих сестер. Своего маленького брата… боже… Ты бы ему понравилась, Лем. – Ив опустила голову, на Крикета закапали ее слезы. – Я была такой юной, такой чертовски наивной. И часть меня задается вопросом, нет ли во всем, что произошло, и моей вины? Если бы я рассказала о Габриэле и Грейс, если бы я поговорила с кем-то о Рафаэле…
– Даже не думай об этом, Крутышка, – прошептала Лемон. – Это было два года назад. Ты была еще ребенком. Ты не знала, чем все обернется. Не знала, что они сделают.
– И, наконец, эта девчонка, которой я стала, – Ив всхлипнула. – Тощая мусорщица, которая боролась за все, что имела. Восемь побед подряд на арене Вар-Дома. Она кажется мне такой реальной. Но вся ее жизнь была ложью. Та, кем я себя считала, мои воспоминания – все это просто дерьмо. Черт побери, так кто же я, Лем? Ана? Или Ив?
– Ты моя лучшая подруга, – твердо ответила Лемон, крепко обнимая Ив. – Твое прошлое не повлияет на твое будущее. Не важно, кем ты была. Важно то, кто ты есть.
Ив вздохнула, качая головой.
– Как же все это запутано, Лем!
– Не поспоришь.
Лемон переплела свои пальцы с пальцами Ив, другой рукой играя с пятилистным клевером на шее. В детстве у нее не было возможности смотреть телик, так что она понятия не имела, как жил этот умирающий мир. Но несмотря на свою нелюбовь к истории, Лем знала, что семья Монрова по сути была королевской. Ив, должно быть, выросла в мире, который Лемон никогда не понять. Но зато теперь многое обрело смысл. У Иви всегда было слабое место – она была слишком нежной для того, кто родился и вырос на Свалке. Наверное, даже пережив выстрел в голову, Ив все равно помнила о том, как лишилась своей семьи. Может, поэтому она всегда относилась к Лемон как к родной? Будто пытаясь заменить тех, кого потеряла?
Но как ни крути, Ив была ее сестрой. Не кровной, но настоящей. И ей было тяжело смотреть на ее страдания. Она разозлилась. Встала, перегнулась через перила, выискивая Иезекииля. Но он куда-то подевался – вероятно, ушел с Хоуп. Однако Лем уже настроилась выследить его и хорошенько врезать ему по этой его ямочке на щеке.
– Он не должен был приводить тебя сюда, – возмутилась она.
– Мы оказались по уши в дерьме. – Ив пожала плечами. – Тот священник…
– Крутышка, эта рыжая застрелила твою сестру! Она стояла и смотрела, как убивали твоих родителей. Все они психи, конечно, но из всей четверки именно она нажала на курок. Чем, черт подери, думал Ямочки?
– Я не доверяю ему, – проворчал Крикет. – И никогда не доверял.
– Он спас мне жизнь, Крик, – вздохнула Ив. – Уже четыре раза, если мы ведем счет.
– Ему не пришлось бы спасать тебя, если бы не их веселая компания ботов-убийц.
Лемон отвернулась от перил, сложив руки на груди.
– И что будем делать?
– Я не знаю. – Ив покачала головой и обхватила ее ладонями. – Не знаю.
Лем невыносимо было видеть подругу в таком состоянии. Ей казалось, что Ив вот-вот разлетится на части прямо у нее на глазах. Громко топая, она подошла к девушке, села на матрас рядом с ней, закинула руку ей на плечи и крепко прижала к себе. Они склонились друг к другу и, казалось, целую вечность просидели в тишине. Но все это было таким невообразимым и жутким, что молчать долго было невозможно.
– Ана Монрова, – вздохнула Лемон. – Последняя из рода Монрова.
– Да.
– …Значит, ты богата?
– Наверное.
– Купишь мне пони?
Ив тихо рассмеялась.
– И что ты будешь делать с пони?
– Не знаю, – пожала плечами подруга. – Открою лавку с «Нео-Митом™»?
Ив усмехнулась, хотя ее щеки все еще были мокрыми от слез.
– Лемон, ты ужасна!
– Что-то мне подсказывает, ты хотела сказать «потрясающая».
Ив лишь улыбнулась. Она смотрела на свои руки и ничего не говорила. Ее глаза
