Глава 26
Яркая сочная зелень весенних листочков. Ласковые прикосновения ветра на обнаженных плечах. Уже смелые согревающие лучи солнца пробегают по золотящимся трепещущим ресницам. Прерывисто дыша от волнения, Дия еще крепче сжала в руках букетик белянок. Их нежный сладкий аромат успокаивает, помогает сдержать трепет.
Шаг, еще шаг. Еще один. Медленно, словно сквозь толщу воды, она приближается к нему. Вокруг звучат радостные голоса и поздравления. Маг сыплет шуточками, в кои то веки, не скабрезными. Йон раскраснелся и по важному случаю принарядился в новую рубаху и кафтан. Остальные что-то подбадривающе кричат, выстроившись по обеим сторонам небольшой, усыпанной цветами дорожки.
Дия смущенно пробежала глазами по приветливым лицам. Сложно поверить, что это не сон. Ведь все именно так, как она когда-то мечтала. Открытая, залитая солнцем поляна, вокруг родные и друзья, бабушка. А впереди ее ждет он. Ее храбрый, сильный, любящий. Она встречается с ним глазами и видит в них надежду, такую же надежду на счастье, какая горит в ее собственных глазах.
Мармагон протянул руку к подошедшей Дии и сжал ее дрожащие пальчики.
— Готова? — улыбнулся он.
— Да.
Местный служитель принял их переплетенные руки, полил пряным маслом. Вытирая сухим белым платком теплую скользящую жидкость, он громко проговаривал:
— Две руки… Две судьбы… Две жизни…
Достав новую материю, ярко-расшитую, он накрыл их ладони:
— Отныне и навсегда — единое целое.
Дия и Мармагон вторили ему, не отводя друг от друга глаз:
— Отныне и навсегда. Единое целое.
Именно эти слова и врезались в память. Хотя Дия и обещала сама себе, что запомнит свою вторую свадьбу всю — до мельчайших кусочков, но волнение и трепет затуманили сознание. И спустя время, закрывая глаза, Дия могла воскресить в памяти лишь ласковое прикосновение ветра, запах цветов, зелень его глаз и кусочек голубого неба над его головой. А еще слова: «едины… навсегда…»
Потом кажется, были танцы, музыка, чьи-то объятия, слезы бабушки. Все это слилось в один разноцветный и красочный, как полотно их союза, день.
Далеко за полночь, когда все успокоилось, Мармагон внес на руках уставшую от торжественной суеты жену в их покои. Положив Дию на подушки, он не раздеваясь лег рядом. Склонившись над пунцовой женой, он не скрывая удовольствия наслаждался ее смущением.
Дия попыталась отвернутся от его взгляда, но Мармагон удержал ее за подбородок.
— Посмотри на меня, Дия.
С трудом подняв глаза, она увидела его смеющийся довольный взор. Что за несносный человек!
— Тебе нравится меня смущать? — притворно рассердилась Дия.
— Честно? Очень.
— Подлец!
Тихо рассмеявшись, Мармагон склонился к ее лицу и легко поцеловал ее в щечку.
— В конце концов, заслужил я небольшой награды за свои труды? Я столько мучений перенес ради тебя…
- И теперь ты хочешь помучить меня?!
Мармагон вдохнул ее запах и поднялся с кровати.
Скинув плащ на пол, он снял сапоги и теперь, улыбаясь освобождался от просторной, белой рубахи.
Стараясь сохранить невозмутимое выражение лица, Дия тем не менее внутренне трепетала. Было страшно, радостно, волнительно… Когда его рубашка оказалась на полу, она не смогла сдержать дрожи. Как же теперь… Что же… Ой.
Дия нервно потерла вспотевшие ладони о платье.
Мармагон сделал шаг к ней и замер. Посмотрев внимательно на свою, кажется до жути перепуганную молодую жену он вдруг улыбнулся и, посмеиваясь протянул:
— Должен признаться, я смущен больше твоего, дорогая моя.
— Что? Почему это?
- Видишь ли, долг мужа велит мне лечь с тобой в постель. А я даже не знаю, как буду делить ложе с моим собственным книгописцем. Мне придется совершить нечеловеческое усилие над собой, чтобы…
Страх как рукой сняло. Он смеется, издевается над ней! Дия нашарила рукой подушку и запустила ею в высокомерного пирата. Мармагон ловко увернулся от мягкого снаряда, и тут же, пока рассвирепевшая Дия не успела кинуть в него второй подушкой, нырнул в кровать.
Охнув, Дия обнаружила себя в объятиях Мармагона.
— Отпусти!
— Нет уж.
— Мерзавец.
— Разумеется.
Дия готова была продолжить перепалку, но ее губы тотчас оказались в чужой власти. Горячий требовательный жар вихрем поднялся с души, сметая последние остатки страха и сомнений. Сжимая смуглые, напряженные плечи, она прошептала:
— А как же нечеловеческое усилие?
— Думаю, я справлюсь…
Не давая ей возможности ответить, Мармагон впился в нее очередным поцелуем.
Не было больше преград, не осталось загадок и мучительных тайн. Словно прорвав плотину на Дию хлынули восторг, жаркий трепет. Водоворот страсти полностью поглотил разум и тело.
Его руки и ее. Его движения и ее. Смешавшееся дыхание и неукротимое желание — одно на двоих.
Ощущая внутри его любящие, исступленные порывы Дия уже не понимала — Мармагон ли это или ее капитан. Но вновь и вновь, задыхаясь и припадая затуманненой головой к его плечу, она шептала — «Аргус…»
Эпилог
Весенние дожди размыли дорогу так, что карета погрязла в густой жиже на пол колеса. Молодой человек лет двадцати пяти, приятной наружности, осмотрел свой передвижной дом и смачно выругался. До Заскальных земель осталось всего пол дня пути! А он застрял в этой непролазной дыре.
Вот не везет, так не везет… С самого начала пути друзья, родные и самое главное магистр Кауц как могли отговаривали его от этой сумасшедшей затеи. Отправиться в далекие, заброшенные земли, известные к тому же дурной славой. «И это в то время, когда в Горных кряжах полным полно сокровищниц науки с неповторимыми артефактами и магическими изделиями давно почивших мастеров» — вещал магистр, сотрясая воздух своим длинным иссохшем пальцем.
Но его тянуло именно в Заскалье, что-то подсказывало ему, что этот таинственный уголок Горного королевства, никем еще не изведанный, ждет его. Именно его. Как невеста ждет своего суженого. У него не было невесты или жены, но было неисчислимое множество дальних стран, которые он должен познать и открыть миру.
Собрав в заплечный мешок самое нужное в работе, молодой человек подтянул потуже ремень, накинул на голову капюшон и чавкая грязью побрел в сторону. Лошадь пришлось отвязать и отпустить. Скалы, пусть и небольшие, ей не одолеть, а дорога теперь превратилась в коричневую реку. «Если повезет, то к ночи доберусь до ближайшей деревушки и может даже не схвачу простуду» — подумал он, поежившись от сильного ветра.
Но, удача, как истинная капризная барышня, не замедлила оставить его на ближайшем повороте.
Ни к вечеру, ни даже к полуночи он так и не добрался до деревни, или хотя бы какой-то жилой избы. Успешно преодолев скалы, он оказался в негустом, но как видно очень коварном лесу. Полночи пробродив между деревьями, цепляясь за колючие ветки и кусты, а один раз чуть не утонув в болоте, он понял, что заблудился. Проклиная все вокруг, молодой человек кутался в тяжелый намокший плащ и стуча зубами от холода брел наугад в кромешной тьме.
Мешок больно оттягивал
