– Значит, ты тот заморыш, которого мы ищем. Трусливое Лопкиново отродье. Подумать только, мы гонялись за тобой по всему Эндерби, а ты мало того что сам пришёл к нам в лагерь, так ещё и принёс волшебный клинок. Неужто решил отблагодарить меня за убийство своего глупого отца? – Голос Скрамашанка звучал так, будто под глухим забралом он широко улыбался.
– Оставь мальчика в покое! – Кром встал рядом с Подкином и обнажил меч. Нечего было и сомневаться: слепой воин приготовился дорого продать свою жизнь. – Сразись со мной, если хватит духу.
Скрамашанк слегка повернул голову, и на миг Подкину показалось, что он сокрушит Крома одним взглядом.
– Назад, Кром! – Подкин шагнул вперёд, загораживая воина от железных всадников. – Это приказ.
И хотя Кром был значительно старше, сильнее и опытнее крольчонка, он подчинился. Солдат до мозга костей, он не мог ослушаться вождя. А потому отступил, оставив Подкина грозить Пожиралам мечом, который был слишком большим для его маленьких лап.
Сзади раздался протестующий вопль Паз; ей вторили мама и тётушка Олвин, но Подкин не обращал на них внимания. Краем глаза он заметил, как Миш и Маш осторожно обходят Пожирал и бегут из лагеря.
Он не мог их за это винить.
– Да, кинжал у меня! – сказал Подкин. Он надеялся, что голос его прозвучит твёрдо – как у отца, когда тот выступил против Скрамашанка. Увы, получившийся писк не шёл с ним ни в какое сравнение. – Вот он, Звёздный коготь. Что ты собираешься с ним сделать?
– Уничтожить, что же ещё? Как уничтожил священный шлем Песчаного колодца. Я не остановлюсь, пока не найду все двенадцать даров Богини. – Скрамашанк сжал страшную лапищу в кулак, и железный обелиск жадно заурчал.
– Но зачем? – спросил Подкин. – Какая тебе от этого польза?
Скрамашанк фыркнул и потянулся к мечу, словно ему наскучили разговоры и он решил избавиться от Подкина прямо сейчас. Но желание похвастаться оказалось сильнее – тем более что его так внимательно слушали.
– Известно ли тебе о Соглашении, которое наш господин заключил с силами природы? О том, что в мире должно сохраняться равновесие? Когда мы уничтожим двенадцать даров Богини, равновесие исчезнет. И не будет больше ни племён, ни бессмысленных праздников. Останутся только Пожиралы.
В словах Скрамашанка таился жуткий смысл. Подкин вдруг осознал, что Пожиралы подобны смертельной болезни. Они будут распространяться по землям Ланики как чума и не успокоятся, пока не захватят все Пять королевств.
Не помня себя от гнева, он воскликнул:
– Так не пойдёт! А как же Богиня? Другие боги, духи и звери?.. Почему должны остаться лишь Пожиралы?
С чего вы взяли, что можете нас истреблять? Только потому, что у вас есть дурацкие доспехи? Но это же… это… нечестно!
Скрамашанк выпрямился в седле и смерил крольчонка тяжёлым взглядом. На один исполненный надежды миг Подкину почудилось, что его слова пробили железную броню. Может, ему удалось достучаться до кролика, которым когда-то был Скрамашанк? Вдруг этот несчастный ещё борется с железным ядом, отравляющим разум и плоть?
Но когда Скрамашанк заговорил снова, голос его звучал так же холодно и равнодушно, как прежде.
– Вам, кроликам, не понять всю мощь и величие Пожирал. Оно и неудивительно. Когда-то я сам был жалким вождём никчёмного племени. Вечно сомневался в себе и боялся ошибиться. Как дурак, ходил по норе с медным котелком на голове. Теперь у меня не осталось ни сомнений, ни страхов – только сила, власть и цель. Этот мир принадлежит Громалеку. Богини обманом заставили его уйти, но скоро он вернётся – и зальёт всю землю железом и кровью.
Словно подтверждая правоту Скрамашанка, ржавый обелиск истошно завыл. Новые шипы и крючья рвались из тёмной глубины. Железные всадники гремели оружием, поддерживая своего вожака. Подкин понял, что с ними невозможно договориться: они были злом во плоти, слепым и безучастным ко всему хорошему, что есть в этом мире.
И тут Подкина осенило. Неважно, что он едва доставал Скрамашанку до пояса. Неважно, что его волшебное оружие было бессильно против железа. Подкин выпрямился, воинственно выпятил грудь и заорал во всю мощь:
– Тогда сразись со мной, Вонюшанк! Сразись – и узнаешь, из чего сделаны настоящие кролики. Или натрави на меня своего железного монстра. Мне плевать! Я Подкин, сын Лопкина, вождь Манберийской норы. А ты – всего лишь жалкий трус!
Издав самый грозный рёв, на который был способен, Подкин кинулся к Скрамашанку и принялся колотить мечом его скакуна. Он что было мочи бил перекованную крысу по железному черепу, но она, кажется, этого даже не замечала. Скрамашанка поведение кролика слегка озадачило.
– Идиот, твой кинжал не разрубит железо. Моего скакуна ты так не убьёшь.
Подкин сердито мотнул головой и продолжил наносить удары.
– А я… – Бам! – …и не… – Бам! – …пытаюсь… – Бам! – …его убить. – Бам! – Я просто… – Бам! – …показываю другу… – Бам! – …куда целиться!
По воздуху разнёсся свист, а следом – мерзкий чавкающий звук. Ещё секунду назад перекованная крыса злобно таращилась на размахивавшего мечом Подкина, а мгновение спустя у неё из глазницы уже торчало ясеневое копьё. Зверюга сдавленно захрипела и повалилась в снег, увлекая за собой Скрамашанка.
За спиной Подкина раздались ликующие крики – которые, впрочем, быстро оборвались. Пожиралы вскинули копья, грозно глядя на пленников. Скрамашанк поднимался, и глаза его полыхали злым огнём. Сжимая в лапе огромный меч, он медленно обошёл своего поверженного скакуна. За всю историю кроличьего народа Пять королевств Ланики не знали другого такого жуткого существа.
«Ох, ревень и редиска, – в отчаянии подумал Подкин. – Теперь-то мне что делать?» Он надеялся, что упавшая крыса придавит Скрамашанка своим весом, и пока тот будет из-под неё выбираться, они как-нибудь убегут. Подкин не рассчитывал, что ему в самом деле придётся сражаться с кровожадным монстром.
Вспомни, чему учил тебя Кром. В голове Подкина снова зазвучал голос, до боли похожий на голос отца. Точно так же – мягко, но настойчиво – он объяснял сыну, как быть хорошим вождём. Доспехи Скрамашанка тебе не пробить. Зато ты можешь отражать его удары. Ты меньше и проворнее. А теперь быстрее: ныряй, перекатывайся и прыгай!
Отцу не пришлось повторять дважды. Пискнув, Подкин проскользнул между ног Скрамашанка, выскочил с другой стороны и пригнулся, в последний миг разминувшись с клинком.
Скрамашанк развернулся и снова занёс меч для удара, но Подкин кувырнулся назад – и лезвие воткнулось в землю.
– Ты не сможешь вечно прыгать, как блоха. – Вождя железных монстров эта суета, кажется, забавляла. Он не сомневался в своей победе. – Скоро ты устанешь, и я порублю тебя, как сельдерей.
– А вот и нет! –
