— Говорят, что эти кошки умирают не до конца, — протянул он. — В них продолжает биться сердце, поэтому они носят в себе как смерть, так и жизнь. Но это не делает их живыми, Леора.
— Это просто другая форма существования. Непонятная нам, — возразила я.
— Это трупная мутация! — воскликнул Тайрел, явно уставший со мной спорить. — Это не жизнь!
— Неправда… — поджала губы. — Я слышала историю про лича, который безмерно любил одну девушку и даже сбежал с ней из империи, чтобы охотники не убили их обоих.
Друид вздохнул и потер пальцами переносицу.
— Леора… это все сказки. А правда в том, что один лич способен за час уничтожить маленькую деревню. За сутки — город. А тварь, которая может появиться на месте твоего Кружочка, одним ударом когтей превращает человека в нежить. Его нужно убить. Отдай его мне.
И вдруг встал с кресла.
— И не подумаю, — нервно бросила я, делая шаг в сторону.
— Отдай… — настойчиво повторил друид, перекрывая выход из комнаты.
Я испуганно оглянулась, чувствуя, что нас с Кружочком обложили со всех сторон. Но вот так добровольно отдавать кота я не собиралась. Сделала несколько шагов к окну и резко выбросила животное в кусты.
— Беги, Кружочек! — крикнула ему вслед, но кот оказался крайне сообразительным и сам скрылся из виду.
Друид покачал головой и глубоко вздохнул, схватившись за бинты на груди.
— Пусть так, — мягко проговорил он. — Если тебе так проще. Придется убить его после превращения. Мертвому не стать живым, Леора…
И развернулся, чтобы выйти из комнаты. Вот так вот просто закончил разговор. Но мне этого было недостаточно.
— Это что, все? — бросила ему вслед, заставив мужчину напряженно замереть в проеме двери. А затем медленно обернуться и посмотреть на меня.
Темные глаза привычно блеснули осенним золотом. Свет из окна упал на изможденное усталое лицо, и мне стало почти стыдно, что я задержала друида.
— Прости, тебе надо отдохнуть.
— Нет, ты права, — кивнул он, проходя обратно в комнату. — Нам действительно есть что обсудить.
Низкий голос, в котором неуловимо сливались мягкость бархата и скрытая угроза, вызвал дрожь. Словно то, о чем собирался говорить Тайрел, это вовсе не благодарность за спасение, а нечто гораздо худшее.
Но, вопреки моим мыслям, он сел в кресло, указал мне на соседнее и сказал:
— Спасибо, что вытащила меня из «Пыточной Девы». Я не мог рассчитывать на твою помощь. Ты не обязана была это делать и все же сделала.
Я тихонько села в кресло, что стояло в метре от друида, и начала краснеть. Как-то в моих фантазиях момент триумфа выглядел иначе. Теперь же мне просто стало неловко.
— Я не смогла бы пройти мимо человека, который страдает. Это глупо и жестоко. На моем месте так поступил бы каждый.
— Нет, не каждый, — покачал головой Тайрел, внимательно вглядываясь в мои глаза. Словно надеялся там что-то прочитать.
Я промолчала. Чувствовала, что это еще не все. С каждой секундой тишины друид сильнее напрягался.
— Значит, теперь ты знаешь, как все произошло, — медленно начал он.
Я сразу поняла, что он говорит о той бойне, после которой ему дали ужасное прозвище. А по прерывающемуся голосу стало ясно, как долго мужчина опасался поднимать эту тему и как сильно она его волнует.
— Знаю, — ответила тихо.
— И веришь?..
Я взглянула в глаза цвета темного янтаря, впитала кожей беспокойство друида. Неожиданно стало очень тепло, почти горячо внутри от одной-единственной мысли:
«Тайрел хотел, чтобы я верила».
— Верю, — кивнула в ответ, заметив, как он облегченно выдохнул. Откинулся на спинку кресла и мгновенно расслабился.
— Спасибо, — еще раз повторил мужчина.
— Тебе так важно, чтобы я верила?..
Хотелось, до смерти хотелось думать, что мое мнение имеет для него какое-то особое значение. Хотелось думать, что друиду я не безразлична.
Бред.
Да и с какой стати вообще?
Тайрел глубоко вздохнул.
— Знаешь, — медленно проговорил он, растягивая слова. — Чужая вера становится высшей благодатью и самой большой наградой, когда, кроме нее, у тебя ничего нет.
— Ты просто хочешь, чтобы твое имя очистилось от грязи и клеветы, чтобы люди перестали считать тебя Кровавым Ужасом, — кивнула я. — Это понятно. Это нормально.
Но мужчина вдруг покачал головой.
— Я хочу, чтобы верили не люди, а ты…
В глубине янтарных глаз вспыхнул такой огонь, что сердце обожгло. Его слова оглушили меня. Я не знала, что думать, что отвечать. Потерялась от его взгляда, от серьезности, с которой он говорил.
Но после этих слов он ушел. Словно и так сказал слишком много, и теперь ему требовалась передышка.
Следующую неделю мы виделись гораздо чаще, чем раньше. Тайрел заходил ко мне на перевязки, иногда мы даже немного болтали. Почти непринужденно.
Это было странно. Но мне нравилось.
Однажды вечером я вновь бинтовала его грудь и живот, стараясь краснеть как можно меньше. Но получалось плохо. Стоило прикоснуться к его горячей коже, к рельефным кубикам пресса, и у меня странным образом начинали трястись руки.
— Я хотел поговорить с тобой кое о чем, — начал он, мгновенно завладев моим вниманием.
— О чем же?
Тайрел едва заметно прищурился и снова ответил то, чего я услышать совершенно не ожидала:
— О короне короля мертвых.
— А что с ней не так? Ты снова хочешь ее забрать?
Друид немного напрягся, будто подбирал слова.
— Не забрать. Но — да. Мне нужно понять кое-что.
— Что именно? — осторожно спросила я, подавшись вперед от любопытства.
— Как ты смогла поговорить с Бьельндевиром.
Я сдвинула брови.
— Это что, так сложно? — фыркнула в ответ. — Этот… нехороший призрак, — подавила я рвущееся с губ ругательство, — особенно и не скрывается. Как правило. И советы дает такие, что лучше бы помалкивал.
— То есть тебе легко удавалось выйти на контакт с ним, правильно я понимаю? — переспросил мужчина, и глаза его
