– Брат мой, надеюсь, ты обрел покой. Надеюсь, когда-нибудь мы встретимся с тобой в том мире, куда ты сегодня ушел.
Морщась от боли, Рован склонился, взвалил тело Гареля на здоровое плечо и стал подниматься по осадной лестнице на стену. Каждый последующий шаг давался ему тяжелее предыдущего. Каждый пробуждал воспоминания о друге. Перед мысленным взором Рована мелькали королевства, где довелось бывать, враги, с которыми сражались, недолгие полосы затишья. Многое запечатлелось в легендах и балладах.
Теперь к ним добавятся новые. О том, как горный лев Гарель пал возле западных ворот Оринфа, защищая город и своего сына. Если они переживут эту ночь и вообще уцелеют, барды обязательно будут распевать баллады о бесстрашном Гареле.
Где-то слышался топот ног и стук копыт. Но на лестнице, по которой Рован нес тело Гареля, спускаясь со стены, царила странная тишина. Он едва кивнул уставшим, забрызганным кровью Энде и Селиане. Вместе с другой его фэйской родней они хлопотали возле оставшихся катапульт. Они считались кровными родственниками, но Гарель тоже был его семьей, хотя и не сознавал этого.
Нести тело убитого соратника становилось все тяжелее. У основания лестницы стоял Эдион. В безвольно повисшей руке был зажат Меч Оринфа.
– Он бы мог остаться внутри, – сказал Эдион, когда Рован осторожно опустил тело Гареля на ступени. – Сам вызвался.
Рован смотрел на павшего друга. Близкого друга, которого он считал братом. Вместе они перевидали достаточно войн и опасностей. Гарель заслуживал новой родины не меньше, чем остальные.
– До встречи в потустороннем мире, – сказал Эдион, закрывая невидящие глаза Гареля.
Золотистые волосы Эдиона превратились в сосульки, слипшиеся от пота и крови. Древний меч в его руках был покрыт густой коркой черной крови. Мимо пробегали солдаты, но Эдион смотрел только на отца – на залитую кровью скалу в потоке войны.
Затем Эдион молча вышел на городские улицы. Время слез и криков наступит позже. Рован двинулся за ним.
– Нужно подготовиться ко второй части сражения, – охрипшим голосом заговорил Эдион. – Иначе нам эту ночь не продержаться.
Энда и Селиана с помощью своей магии нагородили обломков с внешней стороны западных ворот. Камни раскачивались, но двигались. У родных Рована осталось больше магической силы, чем у него.
Ровану было пора возвращаться на стену. Он не решился обернуться и посмотреть на солдат, уносивших тело Гареля в безопасное место.
Его друг и брат покинул мир живых.
На парапете к Ровану подбежал запыхавшийся руккин.
– Ваше высочество! – Руккин указал на горизонт. – Темнота мешает наблюдениям, но мы сумели подсчитать примерную численность вражеской армии, которая движется сюда.
Рован застыл.
– Самое малое – двадцать тысяч. – У руккина дрогнул кадык. – Их ряды изобилуют валгами. С ними шестеро харанкаев.
Не харанкаев. Шесть валгских принцесс, ныне обитающих в телах паучих.
Рован приказал телу обернуться ястребом. Тело отказалось.
Скрипя зубами, он приспустил доспехи за плечи и дотронулся до раны. Она успела затянуться. Железный осколок остался внутри и теперь мешал Ровану превратиться в ястреба и полететь к Аэлине, где бы она сейчас ни находилась.
Ровану требовалось поскорее ее найти. Найти Фенриса и Лоркана. Но прежде всего Аэлину, пока не слишком поздно.
Стемнело. Рован достал кинжал, поднес к затянувшейся ране и вдруг понял: кажется, уже поздно.
И хотя в их мире больше не было богов, Рован поймал себя на том, что молится. Под молитву он разрезал себе плечо, морщась от боли. Он молил об одном: чтобы вовремя добраться до Аэлины.
Вопреки древним пророчествам и превратностям судьбы, до сих пор им удавалось оставаться в живых. Рован вонзил лезвие кинжала еще глубже, разыскивая засевший осколок.
Торопиться. Нужно торопиться.
Глава 109
У Шаола отчаянно болела спина. Боль разливалась по позвоночнику. Возможно, Ириана чрезмерно расходовала свою магическую силу, помогая раненым (в замке спешно устроили лазарет). Возможно, он сам перенапрягся, безостановочно сражаясь с самого утра.
Они с Дорином въехали в Оринф через южные ворота, смешавшись с солдатами и конниками хагана. Все готовились к столкновению с моратским подкреплением, двигавшимся на город.
Вскоре совсем стемнеет. Морат не станет ждать до рассвета. Темнота была его союзницей. Никто не знал, чтó сейчас таится в темном небе и движется по темной равнине, ожидая сигнала к нападению на Оринф.
Дорин ехал, ссутулившись. Щит криво висел у него за спиной. Ножны с мечом раскачивались.
– Ты выглядишь так же, как я себя чувствую, – вырвалось у Шаола.
В сапфировых глазах Дорина мелькнули смешливые искорки.
– Знаю. Королю непозволительно горбиться, – сказал он, почесывая корку грязи на щеке. – Но сейчас мне ровным счетом наплевать.
– Да, ваше величество. – Шаол хмуро улыбнулся. – У нас есть заботы посерьезнее.
И беды посерьезнее.
Всадники уже подымались по крутому склону холма, на котором стоял Оринфский замок, когда темноту прорезал тревожный сигнал трубы.
Это было предупреждение.
С холма Фералийская равнина была видна как на ладони. Взглянув туда, Дорин и Шаол поняли, отчего последние отряды армии хагана торопятся поскорее достичь южных ворот.
Армия Мората двигалась все быстрее. Казалось, враги поняли, что их добыча валится с ног от усталости, и решили не давать ей даже короткой передышки.
Шаол взглянул на Дорина. Оба развернули лошадей и поскакали обратно к городским стенам. То же делали и солдаты хагана, успевшие занять городские холмы. Назад, к внешнему кольцу обороны, где скоро начнется ад кромешный.
Привалившись к туше мертвого дракона, Аэлина допивала воду. Рядом с нею Ансель из Верескового Утеса дышала сквозь стиснутые зубы, пока магия целительницы соединяла края ее раны на руке. Рана была рваной и глубокой. Паршивее всего, что Ансель ранили в правую руку, лишив возможности продолжать сражение. И тогда они с Аэлиной устроили вынужденный привал, воспользовавшись тем, что враги бежали от стен Оринфа, а в город входила армия хагана.
У Аэлины кружилась голова. Она исчерпала всю свою магическую силу. Руки и ноги налились свинцом. В ушах до сих пор звенели и гудели звуки битвы.
В двух воительницах, с головы до ног забрызганных грязью и кровью, никто бы не узнал сейчас королев. Привал они устроили невдалеке от южных ворот. Мимо пробегали солдаты армии хагана, торопясь в город, пока их не настигла вражеская армия.
Немного передохнуть. Дать целительнице закончить возиться с раной Ансели, а потом – к южным воротам. В Оринф.
В родной город Аэлины.
Ансель качнулась, пробормотав ругательство. Целительница подхватила ее, не дав упасть.
Скверно. Даже очень скверно.
Аэлина знала, кто и что движется на Оринф.
Лисандра давным-давно вернулась в небо, присоединившись к мятежным Железнозубым и крошанкам. Где сейчас находился Рован и их соратники, Аэлина не знала. Она потеряла их из виду… когда? Ощущение времени исчезло. Это могли быть часы, дни и даже жизни.
С Рованом все обстояло благополучно. Так говорила ей связующая нить. Никаких опасных ран. Через
