1.
Огненный зигзаг молнии рассек потемневшее небо, и оглушительный раскат грома прокатился по округе. Порыв ветра подхватил запах озона и понес его вдоль большой наезженной дороги, которая была самым протяженным трактом в Королевстве Ор и называлась Большие ворота. Она тянулась от оборонительного рубежа страны на юге, до его столицы – города Сусс, на севере. Через неё шли регулярные перевозки людей, грузов и почты. Вдоль тракта были разбросаны маленькие и большие деревеньки, защищая дорогу от снежных заносов и не позволяя путникам сбиться с пути в непогоду.
Последние лиги тракта тянулись через лесные дебри, из-за чего на этом участке Больших ворот не было ни одной деревни. Когда-то в этих чащобах таились разбойники всех мастей, но король Ниамин сумел навести порядок в окрестностях столицы и уже более десяти лет о разбойниках в тех лесах никто не слышал.
Об этом и думала Айа, вглядываясь в густой сосенник по обеим сторонам дороги. Деревья здесь росли очень плотно, практически не пропуская солнечный свет. От этого лесная чаща выглядела пугающе. Над головой слышался звон леса, и ветер гудел в кронах. За последний час стало холоднее, небо затянули тучи. Ещё одна вспышка молнии осветила небо, и ей вторил оглушительный громовой раскат.
Айа крепче схватила руку брата и ускорила шаг. Они покинули одну из трактовых деревень около часа назад, а до следующей деревни было не меньше двух часов ходу. Девушка с отчаянием думала о том, что им придется искать убежище от непогоды в лесу. Бог знает сколько времени продлиться гроза, а до заката осталось несколько часов. Она кляла себя за то, что не послушала трактирщика и не остановилась в той деревеньке, которая встретилась им сегодня в обед. Но у нее осталось совсем мало монет и они им еще понадобятся. «Они вам не понадобятся, если вы сгинете в Сусских лесах» - издевался внутренний голос. Они с братом проделали долгий путь и не, для того чтобы стать закуской для лесного зверья. Если потребуется, будут идти под дождем, решила девушка. Но, взглянув на Руна, поняла, что он совсем выбился из сил. Под глазами залегли тени, и за последний час он проронил лишь пару слов. Стоит отметить, что подобная молчаливость была ему не свойственна. Она и сама уже на пределе. В желудке звенела пустота, последний кусок сыра был отдан брату еще днём. Дело усложнялось еще и тем, что за последний час им не встретилось ни одного попутчика, ни одного каравана к которому можно было бы прибиться. В их мешках были лишь самые необходимые вещи – смена белья, пара теплых вещей, да тонкие спальные мешки. В случае чего, можно попытаться развести огонь... «Я бы на это не очень рассчитывал» - поднял уродливую голову внутренний голос.
После месяца пути они, наверняка, представляли собой жалкое зрелище. Их родина Ханаан – воинственная страна, с которой Ор граничит на востоке. Мысли о доме вызывали у Айи ком в горле. Это суровая земля, где жизнь простого человека, особенно женщины, ничего не стоит. Пытаясь отвоевать выход в Холодное море, Ханаан на протяжении десятилетий воевал со своими северными соседями капсикейцами. Война то затихала, то вспыхивала вновь, никто уже и не помнил, с чего она началась. Все мужчины в Ханаане должны были выполнить воинскую повинности и отслужить в армии не менее семи лет. Женщинам также приходилось нелегко, поскольку они практически не имели прав.
Из–за постоянных нарушений мирных договорённостей ханаанцы прослыли кровожадным и вероломным народцем. Их предки поклонялись рогатому богу войны - владыке Баалу, который позже был объявлен национальным божеством. Сейчас вся власть в стране сосредоточилась в руках жрецов Баала, а последняя королевская династия была сброшена еще до рождения Айи. Жрецам подчинялась армия, и им же доставалась вся добыча. Фактически, жреческая каста владела страной и распоряжалась жизнями её жителей. Атгарвал – так они называли своё общество. Их возможности были огромны, но основаны на тайных знаниях. Они создали, так называемый, Совет пяти старейшин, который и был верховной властью в Ханаане.
Айа и её семья жили недалеко от границы с Ором и новости из столицы до них доходили в таком искажённом виде, что они толком и не знали, кто входил в тот самый Совет пяти. Зато, до них долетали слухи о том, что жреческие ритуалы сопровождались сладострастными оргиями, где жрецы в экстазе наносили себе порезы и раны. Они утверждали, что через эти ритуалы общаются напрямую с духами и самим Баалом. Айю передернуло от отвращения. Однажды она видела верховного жреца, который путешествовал мимо их города в сопровождении большого военного отряда. Это был лысый жилистый старик с ввалившимися щеками. На нем был белый балахон, закрывающий ноги и руки до кончиков пальцев. Даже сейчас от воспоминаний о нём по спине девушки пробежал холодок. Такого черного, бездушного взгляда она не видела никогда в жизни. Ей было в тот год лет семь, мать не могла успокоить ее несколько часов. Всю ночь её преследовал образ жреца, скалящегося в мерзкой гримасе. Слава Богам, больше она никогда не видела жрецов, так как в их нищем приграничном городе они практически не появлялись. У них даже не было маломальского храма, а лишь жертвенник, на котором в особые дни приносили дары Баалу. Свирепый бог любил кровь и плоть, поэтому подношениями ему служили свиньи и бараны. Айа, как и все, боялась Балу. Рогатый и страшный, словно демон из глубин земли, он понимал только войну и боевой азарт. Под знаменем такого Бога трудно сохранять оптимизм.
Война в Ханаане самый прожорливый житель. Она высасывает из людей все душевные и физические силы, лишает надежды на будущее, отбирает скот, зерно и сыновей. Отец Айи не вернулся с войны. От старшего брата Энки вот уже четыре года не было вестей. Жив ли он, кто знает? Энки стал опорой для семьи. Даже в детстве он был серьёзным и рассудительным мальчиком. Она всегда тянулась за ним в надежде стать такой же полезной для родных. После того, как он ушёл, матери пришлось растить их с Руном одной. От тягот жизни она слегла, и больше уже не встала. Айа видела, что огонь в её глазах погас. Она больше не хотела бороться, с неё было достаточно. Однажды ночью она просто уснула и не проснулась, оставив их с братом одних в этом жестоком мире. Айа так скучала по родным, что, вспоминая о них, приходилось с силой сжимать кулаки. Похоронив мать в каменистой ханаанской
