— Я пойду первой, — сообщила Гризель, направляясь к двери, — и только Фитц, Софи и Сандор будут допущены внутрь со мной. Остальные могут рассредоточиться и патрулировать поляну.
Никто не спорил, и через несколько секунд их группа рассеялась, когда Софи и Фитц присоединились к Гризель, а Сандор следовал за ними.
— Эта дверь может открыться только на три секунды, — объяснила Гризель, протягивая руку к металлической панели, вделанной в камень. — Дай мне знать, когда будете готовы.
— Твои родители уже внутри? — прошептала Софи Фитцу.
Он покачал головой.
— Я сказал, что им нельзя здесь находиться. Но не удивлюсь, если Биана прячется где-нибудь в углу.
— Да, я все это время ждала, когда она появится рядом с нами, — призналась Софи, оглядываясь через плечо, почти ожидая, что Биана моргнет и закричит: «Я здесь!».
— В любое время, — подтолкнула Гризель.
— Хорошо, — сказал Фитц, быстро и глубоко вздохнув, стиснув зубы и расправив плечи.
Софи попыталась сделать то же самое, слабо улыбнувшись Фитцу и давая понять, что готова.
Сандор схватился за меч.
— Хорошо, — сказала Гризель, прижимая руку к панели и вызывая громкий щелчок, когда дверь распахнулась внутрь.
Они поспешили в дом, и дверь за ними закрылась с тревожным щелчком, эхом отразившимся от голых каменных стен. Внутри было так же скучно, как и снаружи: узкая кровать, застеленная жестким белым бельем. Маленький пустой столик. Одинокая полка с несколькими потрепанными книгами. И единственный стул напротив единственного окна, где сидел Альвар, уставившись на довольно невзрачный вид.
Когда они вошли, он повернулся к ним, и его покрытое шрамами лицо расплылось в улыбке.
— Привет, Софи. Я ждал тебя.
Глава 33
— Не хочешь присесть? — спросил Альвар, когда Софи не ответила на его приветствие. — Я слышал, ты плохо себя чувствуешь.
Он встал и предложил ей свой стул, и Софи заметила, что после суда он прибавил в весе и уже не выглядел таким хрупким. Его волосы были аккуратно подстрижены, а вышитая туника выглядела так, словно была сшита специально для него.
Если не считать ужасных шрамов, он был похож на Альвара, которого Софи впервые увидела… на очаровательного старшего брата, приехавшего в гости к своей идеальной семье.
— Она не была больна, — отрезал Фитц. — Твои маленькие друзья пытались убить ее… и ты это уже знал. Перестань притворяться, будто ты такой невинный.
— Я не имею никакого отношения к этому нападению, — спокойно ответил Альвар.
— На этот раз, — возразил Фитц. — Так что сядь… никому не нужен твой дурацкий стул.
— Осторожно, — прошептала Софи, когда Фитц потер грудь и глубоко вздохнул. — Побереги силы для зондирования.
— Зондирования? — повторил Альвар, его улыбка исчезла со вздохом. — Еще один обыск памяти?
— Испугался? — возразил Фитц. — А следовало бы.
Альвар медленно сел и отвернулся к окну.
— Страх тут ни при чем, братишка. Но тебе не приходило в голову, что я не хочу вспоминать?
— Конечно, — согласился Фитц. — Вспоминать — значит возвращаться в эту вонючую каморку. И это значит, что у нас будет время остановить тот ужасный план, частью которого ты являешься.
Альвар покачал головой и, повернувшись к Софи, умоляюще посмотрел на нее, желая, чтобы она поняла, что он хочет сказать.
И она поняла. Хотя бы немного.
— Ты не хочешь быть тем, кем был, — догадалась она.
— Ты когда-нибудь просыпалась от кошмара, который казался настолько ужасающе реальным, что тебе хотелось плакать от облегчения, когда ты понимала, что все кончено, и тебе не придется жить в этих ужасах?
Софи посмотрела на свою правую руку и вздрогнула, вспомнив, как хрустнули кости.
— Не совсем. Мои кошмары — это воспоминания о том, через что я прошла.
— А сколько воспоминаний, частью которых был Альвар? — спросил ее Фитц. — По крайней мере, половина, верно? Еще?
— Та часть меня, которая делала все это, исчезла, — настаивал Альвар.
— Да, но та часть тебя, которая осталась, все еще должна заплатить за то, что ты сделал, — сказал ему Фитц.
— Я уже… разве ты не понимаешь? — спросил Альвар, впервые повысив голос. — Думаешь, я не вижу, сколько боли причинил? Как вы с Бианой едва смотрите на маму и папу из-за того, что я здесь, и как часто я ловлю их плачущими после того, как ты кричишь на них? Ты знал, что Член Совета Оралье разрыдалась, когда объяснила, что Невидимки сделали с Членом Совета Кенриком? Она посмотрела на меня… С таким же успехом я мог сжечь его заживо. — Он взглянул на Софи, которая обхватила себя руками. — Ты думаешь, легко сидеть здесь, зная, что я помог вытащить тебя из пещеры, а потом стоял там, пока тебя пытали, и что я ничего не могу сделать, чтобы загладить свою вину? Единственное, что я могу предложить — это позволить тебе посидеть несколько минут в моем неудобном кресле, а ты даже не хочешь принять мое предложение, потому что так сильно меня ненавидишь. Или как насчет…
— Хватит! — крикнул Фитц, подходя к брату. — Прекрати заставлять всех жалеть тебя!
— Вовсе нет.
— Да, и знаешь, откуда мне это известно? — Фитц наклонился ближе и заглянул ему в лицо. — Если бы ты действительно сожалел, то добровольно согласился бы провести остаток жизни в этой ужасной камере. То же самое касается, если ты действительно хотел убедиться, что больше никому не навредишь. Но тебе все равно. Ты заботишься только о себе. И поэтому я знаю, что даже если ты не восстановишь свои воспоминания, однажды ты снова станешь тем же жутким убийцей.
Альвар не знал, что ответить.
Он только моргнул и отвернулся к окну, откуда открывался ничем непримечательный вид.
— Ну, — сказала Биана, появляясь в самом темном углу. — Похоже, это отличное начало.
Руки Гризель сжались в кулаки.
— Я задушу Волцера за то, что он позволил тебе снова улизнуть.
— Ой, да ладно, неужели ты думала, что меня здесь не будет? — спросила Биана, приподнимая бровь. — На этот раз большинство из вас даже не завизжали.
Она была права… хотя это не означало, что сердце Софи не стучало в ушах.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила ее Биана. — Выглядишь… действительно хорошо. Это новая туника?
— Так и есть! Флори сделала ее для меня, и тут есть все эти крутые карманы для…
— Мы можем обсудить моду позже? — мягко прервал Сандор. — Чем меньше времени мы будем проводить с пленником, тем лучше.
— Верно. Прошу прощения. Может, начнем? — спросила Софи Фитца.
— Ты собираешься объяснять, что ты делаешь со мной на этот раз? — удивился Альвар. — Или мне просто сидеть здесь и надеяться, что ты не разрушишь мой рассудок?
— Садись, — сказал ему Фитц, прижимая два пальца к виску Альвара, а другой рукой потянувшись к Софи.
— Я полагаю, что мы будем без перчаток, — подтвердила Софи.
— Ты готова к этому? — спросил Фитц.
Она кивнула, сняла
