Михай был калачом тертым, а потому во всяком деле старался иметь лазейку, чтобы выскользнуть в случае неудачи. Почувствовав своим звериным чутьем, что что-то идет не так, он без сожаления бросил подельников и в последний момент сумел сбежать. Решив, что на их банду напали русские жандармы, он не стал бежать в свое логово, справедливо полагая, что там его будут искать в первую очередь. На такой случай у него был приготовлен тайник на краю деревни, где в старом заброшенном амбаре были припрятаны одежда, оружие и кое-какие ценности. В общем, все, что нужно на черный день.
Воровато оглянувшись, он проскользнул в ворота и, приставив лестницу, поднялся наверх. Внутри амбара царил холод и застарелый запах прелого сена. Тайник с одеждой был цел, и бандит с удовольствием надел поверх своего городского пальто теплый полушубок. То есть пока он, конечно, был еще холодным, но это ненадолго. Сейчас он отогреется, потом отсидится тут сколько нужно, а затем найдет способ отомстить этому проклятому солдату за его вероломство!
Как всегда после пережитой опасности зверски захотелось есть, но, к сожалению, из припасов тут было только несколько банок французских консервов. Хранить в амбаре сухари или сало было бессмысленно из-за полчищ мелких грызунов, переселявшихся с наступлением зимы с полей в деревню. Есть промерзшее содержимое банок было удовольствием ниже среднего, а потому он с досадой отставил их в сторону и сунул руку глубже. На дне тайника лежало два увесистых мешочка из плотной дерюги. В первом были собраны золотые монеты различного достоинства, от современных французских наполеондоров до древних венецианских цехинов, а во втором — ювелирные украшения: кольца, перстни, серьги и прочие предметы роскоши. Одни были богато украшены драгоценными камнями, другие совсем простенькие, третьи и вовсе поломанные из-за небрежного хранения, но все же это были драгоценности, которые в случае нужды могли спасти его жизнь и обеспечить безбедное существование.
Еще в тайнике лежал заряженный револьвер. Михай не слишком любил оружие, предпочитая в своих делах обходиться без крови. Но возможный куш от ограбления поставщиков показался ему слишком заманчивой добычей. То, что деньги были в виде банковских обязательств, ничуть не смущало опытного жулика. Это глупый русский мог думать, что банковские векселя трудно обналичить. В Европе отследить их происхождение было практически невозможно. Пришлось бы, конечно, поделиться с нужными людьми, но основная часть досталась бы ему. Можно было бы положить денежки в банк и оставшуюся жизнь прожить припеваючи на проценты, как уважаемый и богатый господин. Или купить себе целое поместье и наслаждаться… эх, мечты-мечты! Проклятый унтер сумел обвести его вокруг пальца, и вот теперь он в который раз в своей жизни потерял почти все! Ну, ничего, этого тайника ему хватит на первое время, а там посмотрим. Но что это?
Большие амбарные ворота предательски заскрипели, и внутрь проскользнули три темные фигуры. Две из них явно были в русской военной форме, а третью он не успел разглядеть. Но как они его нашли? По следам, что ли…
— Здесь его тайник, — раздался голос внизу. — Если надумает бежать, то обязательно сюда придет. Где точно, не знаю, но матерью своей клянусь — это здесь!
«Мирча! — мелькнуло молнией в голове Михая. — Но как он мог узнать, подлый изменник? Хотя от этого пройдохи всего можно было ожидать. Руки у него для воровского ремесла были так себе, а вот чутье как у собаки. Не иначе выследил. А уж что его этот русский смог разговорить, тут и вовсе ничего удивительного!»
Дмитрий, оценив ситуацию, показал знаками Степану, чтобы он занял позицию справа, а цыгану велел подниматься вверх по лестнице. Тот отчаянно замотал головой, но почувствовав на спине ствол револьвера, смирился и стал карабкаться. В амбаре было темно, и лишь неверный свет луны, кое-как пробивавшийся в щели и небольшое оконце под потолком, тускло освещал сцену предстоящей трагедии.
Как только голова отчаянно трусившего Мирчи поднялась чуть выше настила, Михай тут же выстрелил, и цыган кувырком упал вниз, где и затих. Бандит ожидал, что русские немедленно ответят ему, и был готов к этому, но те отчего-то и не подумали открывать огонь, а наоборот затихли, и от этого их молчания было особенно страшно.
— Эй, где вы там? — не выдержав, крикнул он. — Поднимайтесь, собаки, я вас всех перестреляю!
— Что ты так нервничаешь, Михай? — раздался в ответ насмешливый голос Будищева. — Спускайся вниз, нам потолковать нужно!
— Нет, лучше сам поднимайся, — огрызнулся румын. — Я тебе тут угощение приготовил.
— Ну, как знаешь, — вздохнул унтер и, достав из кармана огниво, принялся высекать огонь.
— Эй, ты, что там делаешь? — встревоженно спросил авторитет.
— Ну, ты же сам сказал, что угощение приготовил. Я и решил, что его подогреть надо, а то надоела мне холодная кормежка! У тебя там как, сено сухое?
Через пару минут в воздухе появился четкий запах дыма, и стало понятно, что проклятый русский не шутит. Надо было что-то делать, и запаниковавший бандит решился бежать. Чувствуя, как внизу разгорается пожар, Михай пролез сквозь крытую гнилой соломой крышу и, попытавшись как следует оттолкнуться, прыгнул вниз. На его счастье, внизу оказался сугроб, и приземлиться удалось без существенных повреждений. Но на этом везение кончилось, потому что, держась прежде всего за мешочки с золотом, он упустил оружие. К тому же солдаты заметили его маневр и встретили беглеца, как только он выбрался из снега.
Степан не был по своей природе душегубом, хотя и в излишнем милосердии его трудно было упрекнуть. Война же и вовсе быстро отучила его ценить чью-то жизнь, кроме собственной или своих товарищей, поэтому он, не тратя времени попусту, воткнул в румынского бандита штык. Михай явно не ожидал такой подлости, а потому не успел что-либо предпринять. Чувствуя, как вместе с кровью его покидает жизнь, он то тянулся к своему убийце руками, то пытался спрятать свои сокровища и, наконец, поняв, что не сможет ни того, ни другого, горестно завыл, как попавший в западню волк. Бывший артельщик, убедившись, что враг повержен, вытащил из его тела свое оружие и деловито принялся вытирать его о полу полушубка убитого.
— Ну, вот и все, — хмуро заметил Дмитрий, посмотрев на
