– Что ж, любая мелочь будет полезна, – сказал Стэндэрд, прервав пару минут восхищенного молчания. – Мне незачем вам объяснять, насколько важно повышение выработки в текущей ситуации. Нам необходимо удержать позиции в туризме и внутрисистемных франшизах, когда завершатся следующие открытые торги. Малейшее повышение доли Китая на рынке станет катастрофой, и, хотя я не знаю всего, что обсуждают наверху, я точно знаю, что там очень озабочены нашим отставанием.
Дэкерту показалось, что он услышал, как Стэндэрд прищелкнул языком. Первый в истории бухгалтер, вышедший на поверхность Луны. Инспектор явно расслабился, забыв о том, что от космического вакуума его отделяет только скафандр. Они все глубже погружались в темноту, однако он воодушевлялся все сильнее:
– Луна помогла нам выкарабкаться из худшего в нашей истории кризиса, коммандер. Если мы потеряем хотя бы двадцать процентов доходов от космической добычи, это затормозит наше восстановление и заставит нас перераспределять энергетические субсидии, которые мы ввели, чтобы поддержать экономику.
Дэкерт покачал головой. Он никогда не мог понять, как все эти бюрократы не замечают смехотворность своих собственных действий. Могут сказать нечто, совершенно противоречащее заявленным ими же самими намерениям, даже не заметив этого. Разве это не безумие?
Он не сдержался.
– Тогда какого черта мы затеваем драку с китайцами? – спросил он. – Может, я и наивен в политике, Стэндэрд, но я не вижу никакого смысла портить хорошее дело. Мы получаем энергию для населения и деньги в бюджет. Что еще вам надо, черт возьми? Война, скажу я вам, не даст ничего хорошего.
Стэндэрд вздохнул так шумно, что это было слышно даже по системе связи.
– Вы мыслите как армейский командир, Дэкерт. Ближайшими перспективами, тактически. Будь вы генералом или тем более президентом, вы бы видели ситуацию более глобально.
– В чем, например?
– Например, в плане долговременной стратегической жизнеспособности нашей программы космической экономики. Мы потеряли наше влияние в Тихоокеанском регионе, а вместе с ним – и влияние на мировую экономику. Термический максимум отбросил нас на двадцать лет назад, а Индия и Китай прыгнули вперед – на те же двадцать лет. Наши экономические показатели на Земле (сельское хозяйство, машиностроение, технологии – что хотите) все еще в нижней части таблицы. А если вы захотите сказать, что мы должны были готовиться к такой катастрофе, то просто поглядите на Канаду и Западную Европу.
Он умолк, попытавшись мотнуть головой в скафандре, но массивный шлем остался на месте. Интересно, подумал Дэкерт, сколько раз уже Стэндэрд произносил эту речь.
– Можно приготовиться к падению астероида, можно издавать законы против выбросов парниковых газов, но кто мог ожидать, что скопившиеся под водой газовые гидраты вырвутся наружу и отбросят нас в Темные века больше чем на десятилетие?
Дэкерту пришлось сосредоточиться, чтобы не смотреть на Стэндэрда. Трудная штука – не смотреть на человека, с которым разговариваешь, но он уже давно научился не отрывать взгляда от лунной поверхности, ведя ровер.
– Я понимаю, как повлиял Термический максимум, инспектор, и, насколько я помню, ученые пришли к выводу, что мы сыграли определенную роль в расплавлении гидратов. Но это не объясняет текущий кризис. Почему мы не послали людей на переговоры в Китай, в МКА, чтобы все решить там, а не расставлять фигуры здесь, рискуя всем, чего мы тут достигли? Вы хотите увеличить выработку? Присылайте сюда больше горняков, а не солдат. И не забывайте, что продолжать добычу станет очень сложно, когда над Морем начнут летать ракеты.
– Что же, в одном… – начал Стэндэрд и заорал, увидев, как над их головами сверкнула зеленая вспышка.
Дэкерт посмотрел вверх и увидел огромный огненный шар, пролетевший над ними в сторону Гемских гор. Стэндэрд вскинул левую руку, будто пытаясь загородиться от летящего объекта. Толкнул Дэкерта в плечо, и ровер накренился. Дэкерт ударил по тормозам. Машина пошла в занос, колеса по правому борту оторвались от поверхности больше чем на секунду, но потом ровер нехотя подчинился слабому лунному тяготению и снова стал на все четыре колеса. Они остановились перпендикулярно дороге, упершись задним колесом в один из маячков.
Дэкерт смотрел, как огненный шар беззвучно улетел за горизонт, осветив темную поверхность Луны изумрудным светом, будто призрак. Разжав вцепившиеся в рулевую колонку пальцы, стал дожидаться, пока успокоится пульс и осядет взметнувшаяся вокруг ровера пыль. Он слышал, как стучит его сердце и как прерывисто и хрипло дышит Стэндэрд. В ушах звенело от адреналина.
– Что это было, черт побери? – спросил Стэндэрд.
– Первое было метеором, – ответил Дэкерт, а затем сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы успокоиться. – А вот второе едва не стало несчастным случаем. Вы ударили меня по руке.
Стэндэрд долго не отвечал, а затем посмотрел по сторонам.
– Что? Извините. Эта штука… она летела совершенно беззвучно.
Дэкерт проехал полметра вперед, поставил ровер на тормоз, ослабил ремни и неуклюже спустился с машины, чтобы осмотреть колесо с титановыми грунтозацепами и дорожный маячок. Слегка подпрыгнул, приспосабливаясь к скафандру и отсутствию утяжеляющего костюма. «Иисусе Христе, – подумал он, глядя на обрыв у края дороги, до которого им осталось не больше трех метров. – Еще пара градусов заноса, и мы бы жопой вперед съехали в этот овраг. Если не хуже».
– У Луны есть атмосфера, пусть и очень разреженная, – сказал он. Крякнул, упершись ногой в ровер и толкая другой ногой трилиптический маячок обратно в металлическую подставку. – Если достаточно большой метеорит входит в нее на приличной скорости, то он светится.
Закончив свое дело, Дэкерт выпрямился.
– Интересно то, что с момента нашего появления здесь мы увеличили лунную атмосферу на семьсот процентов – за счет выбросов газов с наших станций и выхлопа реактивных двигателей.
Дэкерт обошел ровер, в последний раз проверяя машину, забрался обратно и повозился с ремнями, на ощупь, поскольку шлем не давал возможности их видеть. Затянув ремни, включил мотор. Панель управления и ходовые огни засветились. Он проверил системы. Все огоньки светятся зеленым. Включив передачу, повел ровер по дороге, в тишине, выезжая из висящего кольца мерцающей пыли.
– Не самый лучший момент в моей жизни, – уныло сказал Стэндэрд. – Вероятно, мне лучше сидеть в офисе, а не ездить по поверхности Луны.
– Не стоит беспокоиться. Я тоже дернулся. Такова Луна, инспектор. Часами – скука смертная, а потом несколько секунд ужаса. Просто не забывайте, что здесь надо двигаться аккуратнее, даже когда испугался. Низкая гравитация усиливает амплитуду всех движений.
Стэндэрд оперся шлемом о подголовник и рассмеялся. Странный смех, высокий и застенчивый. Смех сборщика налогов.
– Точно. Что ж, постараюсь вспомнить это, когда в следующий раз увижу летящий над головой горящий железный шар.
– Как я уже сказал, не стоит беспокоиться.
– Благодарю.
Стэндэрд уселся поудобнее и снова
