– Мы продолжим наш спор, чтобы отвлечься, и это помогло избавиться от тошноты?
– Хорошая мысль, поскольку вам явно не понравится провести следующие полчаса с собственной рвотой внутри скафандра. Мне кажется, что вы хотели объяснить, как мы сможем поддерживать выработку, когда китайцы начнут по нам стрелять.
Стэндэрд с трудом сдержался, чтобы не хрюкнуть от смеха.
– Я собирался объяснить, коммандер, что дипломатия – дорога с двусторонним движением. Не думаю, что вам известно, насколько скверными стали отношения между нашими странами.
Стэндэрд умолк – видимо, раздумывая, насколько много он может рассказать об этом Дэкерту.
– Новости в потоковых каналах не дают представления обо всем масштабе кризиса. Ваш горняк – не единственный погибший в последние дни.
– В смысле на Луне или на Земле?
– На Земле.
Стэндэрд заговорил тише, так, будто кто-то мог их подслушать, здесь, на безжизненной поверхности лунного моря.
– У меня нет разрешения вам это рассказывать, да и, возможно, этого не стоило бы делать, но я понимаю, что вы хотите знать ситуацию, после того что случилось с вашим человеком в кратере Посейдон.
– Я оценил.
– О’кей, ладно. Скажу то, что могу сказать.
Он натурально перешел на шепот, как будто кто-то мог наставить на них направленный микрофон. Дэкерт просто молчал. Именно этого он и дожидался.
– Американская атомная подводная лодка столкнулась с китайским ракетоносцем в Южно-Китайском море южнее Макао три недели назад. В китайских территориальных водах. Невероятно, учитывая совершенство наших систем обнаружения. Шла в режиме скрытности, на биоприводе, и наш капитан то ли повел себя слишком агрессивно, то ли просто слишком близко подошел. Китайская лодка дала полный назад и повернула на правый борт – видимо, чтобы проверить мертвую зону сонара на предмет того, не сидит ли кто-то у нее на хвосте. Наша лодка врезалась ей в корму. Погибли шестнадцать китайских моряков, коммандер, и китайцы едва лодку не потеряли. Среагировали весьма негативно.
– Надо думать.
– Да уж. И все это случилось в тот самый момент, когда наши юристы в Гааге бодались насчет интерпретаций Договора Альтшулера и устава МКА в части прав на добычу в центральных морях Луны и отчетов о добыче, не говоря уже о некоторых экономических спорах в Тихоокеанском регионе. Через пару дней после этого происшествия китайский посол известил нас, что они откроют огонь по любому кораблю или иному аппарату, принадлежащему США, если тот появится в пределах двухсоткилометровой зоны от их территорий – как на Земле, так и на Луне. После чего он покинул Вашингтон вместе со всеми остальными посольскими работниками.
Дэкерт ударил по тормозам. В шее бился пульс. Он изо всех сил сдерживал гнев. Повернулся к Стэндэрду, вцепившись руками в рулевую колонку:
– Какого черта никто мне об этом не сказал?
– Потому что проблем не должно было возникнуть. Мы не ведем операций по добыче настолько близко к Морю Дождей. Когда произошел взрыв, ваш транспортер находился на восточной стороне Моря Ясности, коммандер, в семистах километрах от границы зоны добычи, заявленной китайцами. У нас не было никаких причин думать, что вы подвергаетесь опасности.
Дэкерт с трудом удержался, чтобы не вознести к лунным небесам поток богохульств, а затем схватить Стэндэрда за плечо и бить его стеклом шлема о поручень, пока оно не треснет и его бюрократические легкие не лопнут, оказавшись под воздействием вакуума.
– У вас не было причин думать, что мы в опасности? Нам устроили диверсию, лишив нас хорошей доли добычи воды и кислорода, в долбаном морозильнике на «Кратере Пири» лежит мой горняк, мертвый, понимаете, Стэндэрд? Что вы сами всегда говорили? Безопасность превыше всего?
Его тело будто излучало гнев во все стороны. Стэндэрд сидел рядом, неподвижно. Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, Дэкерт снова включил передачу и повел ровер вперед.
– Поверить не могу, – сказал он в пустоту.
Они медленно выехали на изрытое ударами метеоритов плато, и Дэкерт сосредоточился на вибрации машины. Выглянул вбок, чтобы увидеть, насколько хорошее сцепление у колес. Они оба чувствовали, как колеса пробуксовывают по мягкому реголиту. Машина начала слегка соскальзывать вбок. Дэкерт включил полный привод и самую низкую передачу, а затем выпустил стабилизаторы всех шести колес, маленькие зубчатые колесики, впивающиеся в мягкую поверхность реголита. Сцепление улучшилось, и машина снова начала взбираться на холм. Индикатор на лобовом стекле показал, что угол наклона снизился с тридцати двух градусов до двадцати, а потом и до двенадцати. Оба астронавта выдохнули.
– О чем, черт подери, нам еще не рассказали, видя, какая тут у нас безопасность? – спросил Дэкерт, когда они достигли вершины холма.
– Ничего в голову не приходит.
– Здорово. Раз уж мы заговорили о «Молли Хэтчет», хотелось бы, чтобы вы ответили на пару вопросов, которые меня гложут. Для начала, как, черт подери, китайцы ухитрились прилепить на ее корпус бомбу? Мои источники в «Кратере Пири» говорят, что никаких улик в кратере Посейдон найдено не было. Никаких следов ни машин, ни ног. Никаких признаков вторжения. Тогда где же прилепили бомбу и каким образом?
– Ваши «источники» в «Кратере Пири»? И кто бы это мог быть?
– Не надо задавать вопрос, на который не будет ответа, Стэндэрд. Это выглядит глупо.
Стэндэрд поднял руку.
– Чудесно. Значит, доведение информации будет строго односторонним. Я не знаю, как китайцам удалось это сделать. Я читал полный отчет, и там нет ясного ответа на этот вопрос. Заряд мог быть установлен, когда транспортер находился у «Буровой станции-3», рядом с Кавказскими горами. Это менее трех сотен километров от кратера Архимед, и капитан Хейл сказал, что устройство было установлено в углубление, под люком отсека ВКД, где никому не мешало и его было трудно заметить.
Дэкерт принялся размышлять. «Новый Пекин-2» находится внутри кратера Архимед, у края Моря Дождей. Первая станция, построенная внутри лунного кратера, на склоне, для того чтобы стены кратера дали дополнительную защиту от радиации и позволили не так заглубляться в реголит. Однако «Молли Хэтчет» не была рядом с Кавказскими горами уже больше месяца, и Дэкерт с трудом мог поверить, чтобы кто-нибудь решил поставить бомбу, которая взорвется больше чем через тридцать дней, особенно на Луне, где перепады температур и выбросы солнечной радиации выведут из строя даже самую надежную систему. Тем более бомбу не поставят в том месте, где ее можно случайно задеть ботинком или рукой в перчатке и оторвать. И уж точно это не могло являться ответом на инцидент в Южно-Китайском море, потому что он, по словам Стэндэрда, произошел уже после выезда к Кавказу.
«Как бы, черт подери, мне добраться до этого засекреченного доклада?..» – спросил он себя. Готового ответа не было. Он уже связался со всеми знакомыми в «Кратере Пири», однако те немногие, что были перед ним в долгу,
