– Ну, приступим, – сказал он. – Я знаю ледник Мидгардбрин, бывал в этой сети пещер. Что мне вам рассказать?
– Как она могла обрушиться? – спросил коронер. – Как могло появиться тело мистера Хардинга? И как – мне просто интересно – смог выбраться оттуда мистер Каусон?
– Наверное, последний вопрос самый интересный, – ответил профессор Келли. – Предположительно там имелась сеть туннелей, открывшихся вследствие сдвига ледника. Что, вероятно, и вызвало обрушение. Об этих пещерах известно из документальных источников с конца девятнадцатого века, и потом о них упоминается в отчете Оксфордской воздушной арктической экспедиции 1929 года. По крайней мере, упоминается Большой Зал, названный так, я полагаю, в честь актового зала колледжа. Сдается мне, что эта камера обрушилась неровно – часть провалилась в глубокую расселину, а часть структуры рухнула и заблокировала этот провал. Глядя на видеосъемку, я думаю, что, возможно, после первичного обрушения вся внутренняя структура камеры, называемой Большим Залом, соскользнула вниз довольно глубоко и была в итоге вытолкнута как подводный таран во время отёла, который наблюдали пассажиры круизного судна. Завораживающее зрелище, но дьявольское по своей сути.
Он взглянул на журналистов.
– Наиболее вероятная причина обрушения этой пещеры – изменение климата. Мы знаем доподлинно, что потепление Мирового океана увеличивает объем осадков над Арктикой, порождая озера талой воды на всех ледяных шапках. Они прекрасно смотрятся, когда вы пролетаете над ними, но это одна из страшнейших угроз на свете, потому что они уже не собирают и не уплотняют снег, это просто вода. Так что она просачивается в ледники, ослабляя их структуру. Пещеры рушатся. Масштаб отёла увеличивается, он происходит чаще. Лед в летнем море исчез на двадцать лет раньше прогнозов. Люди, которые намерены добывать минеральные ресурсы, открывшиеся в результате таяния, или проложить новые морские пути, хотят, чтобы мы верили, будто это хорошо. Ускоренное потепление, поднятие уровня Мирового океана, растущая дестабилизация глобальных погодных факторов – что в этом хорошего?
– Профессор Келли, вы не могли бы сосредоточиться на этой конкретной сети пещер?
– Извините, но я абсолютно не в состоянии этого сделать – все равно как если бы мы здесь сидели, чувствуя себя в безопасности, когда в соседнем помещении бушует пожар. Я изменил все свои планы, чтобы оказаться здесь этим вечером, и СМИ должны написать о моих показаниях, чтобы весьма ценная работа мистера Хардинга, которой он посвятил свою жизнь, получила поддержку, пусть даже вследствие его смерти.
– Профессор Келли, это не политический форум…
– Сожалею, ваша честь, но мы все в горящем здании! Том Хардинг погиб в результате обрушения пещеры, которое всецело может быть отнесено, как я полагаю, на счет безответственного отношения к нашей планете любых промышленников, игнорирующих экологические рекомендации, и на счет правительства любой страны, которое не в силах соблюдать Парижское соглашение и снижать выделения парниковых газов до полутора процентов. Двух процентов недостаточно! Мир сходит с ума, президент Соединенных Штатов считает данные о климатических изменениях фальшивкой, вброшенной китайцами, – миром правят полоумные, а мы будем помалкивать?
– Профессор Келли, освободите, пожалуйста, кафедру…
– Освобожу. Но не раньше, чем скажу вам: это мое экспертное и взвешенное мнение, что дестабилизация ледяных пещер стала прямым следствием климатических изменений. – Он взглянул на журналистов. – Пожалуйста, в точности этими словами. А если у вас останется место, добавьте, что просачивание талой воды с ледяной шапки Мидгарда, по-видимому, фатальным образом нарушило структурную целостность пещер. Я полагаю, что в этом причина их обрушения. Думаю, мистер Каусон смог выбраться живым, поскольку в результате обрушения открылась неизвестная прежде секция этих же пещер, с более мелким боковым выходом. Тело Тома Хардинга было выброшено в водное пространство фьорда, вероятно, вследствие этих же процессов. Мы наблюдаем подобное в Гренландии в беспрецедентных масштабах и на ледниках по всей полярной ледяной шапке.
Профессор Келли заметил охранников в дверях и спустился с кафедры, прежде чем его заставили это сделать.
– Проснитесь! – выкрикнул он. – Проснитесь!
На этом заседание в тот день закончилось. Профессор Келли стоял в кругу семьи и близких Тома, и там же была Руфь Мотт. Журналисты исчезли. Соубридж, уловив напряжение между Шоном и Мартиной, ретировался, чтобы они побыли вдвоем на обратном пути.
Ранний вечер был непривычно мягким для октября, слышался звон колоколов собора. Мартина оболгала Шона в суде, и он не знал, как заговорить с ней. Она же легко болтала о благотворительной акции – и он вынужден был признать, что дело двигалось, а он был его неотъемлемой частью. Грандиозный банкет через двое суток, все при бабочках, в отеле «Кэррингтон». Он должен будет произнести речь; Мартина полагала, что Шон уже все подготовил, и ему не хотелось разочаровывать ее. Сейчас главное – пройти дознание.
Ресторан был полон, и Мартина порадовалась тому, как проницательно она предвидела это и забронировала им места, несмотря на свою занятость. Шон слушал ее рассуждения о стрессе и соглашался с ее выбором блюд и вина. Он слушал ее и потягивал вино, отмечая, как смягчается все вокруг, какая Мартина красавица, как ее кожа отливает золотом на ключицах и скулах. Было так приятно просто слушать ее, после напряжения дознания. Он не стал возражать, когда она заметила, что он измотан и что им нужно будет выбраться куда-нибудь, когда все закончится, возможно, на яхте Кингсмита, как он сам предлагал.
«Брисингамен», плавучий дом Кингсмита, был великолепно переоборудованным канадским фрегатом, под роскошной обшивкой которого скрывались мощные моторы. Шон ступал на борт этой яхты очень давно, еще будучи помощником Кингсмита, но теперь все обстояло по-другому. Он больше не был мальчиком на побегушках, выполнявшим поручения Кингсмита в любое время дня и ночи. Имея в активе виллу «Мидгард» и Мартину в бикини, он будет чувствовать себя со своим патроном на равных. Жизнь должна наладиться, несмотря на то, что он заказывал стейк с кровью, а его пережарили. Шон поднял руку, подзывая официанта, который, отойдя от соседнего столика, приблизился к нему.
– Чем могу помочь? – спросил Том с изувеченным синюшным лицом.
Шон вскочил с места, опрокинув стул и пролив бокал вина. Он в ужасе уставился на Тома.
– Шон! – Мартина огляделась в тревоге. – Что случилось?
– Я знаю, – сказал Том, подмигнув Шону заплывшим глазом, – у меня кошмарный вид.
И протянул ему меню.
– Уйди от меня. – Шон попятился к соседнему столику.
– Шон! – Мартина схватила его за руку. – Посмотри на меня.
Он увидел ее. А затем увидел официанта, стоявшего в растерянности, – молодого человека в черном переднике, незнакомого и напуганного. Шон обвел взглядом ресторан. Шокированные посетители уставились на него. Он наклонился поднять бутылку вина, разлившегося по светлым доскам, и взял салфетку, чтобы промокнуть стекло. Ему понравилось смотреть, как красная жидкость
