– Мы… хорошо поработали, – выдал через минуту.
– Я хорошо поработал. Твоя работа меня не интересует.
– Ну а ты… нелюдимый, да?
Это Хан уже проигнорировал как унылую попытку завязать неинформативную беседу. Том пытался зайти то с одной стороны, то с другой, пока не решился заговорить откровенно:
– Ты спал с парнями?
– Да, спал, и нет, я не собираюсь спать с тобой.
– Почему? Ты же на корабле…
Медленно выдохнув, Хан отключил светящийся дисплей падда. Отложил его. В полной темноте – едва-едва её разгоняли фосфорецирующие основания палатки – навис над Томом, за грудки вжимая его в пол.
– Ты неинтересен мне. Ты – слабый человек, которого я не убил только из-за того, что сделали с моими мозгами психологи Федерации. Радуйся этому факту и прекрати испытывать моё терпение, потому что оно на исходе.
Своим бедром, прижимающимся к паху парня, Хан почувствовал отвердевание определённой его части.
Вот же не повезло.
На сабмиссива напоролся.
Хан отпрянул, подтягивая к себе свой падд. С этими бороться бессмысленно – они торчат от агрессии в свой адрес. Как бы малыш Том не начал дрочить ночами на то, что Сингх прижимал его к земле.
Бесшумно – расстегнуть вход палатки, выскользнуть, благодаря провидение, что не стал снимать пояс жизнеобеспечения. И по памяти – к палатке доктора. Если прогонит, то спать малышу Тому на холодной земле. Полу. Металлическом.
МакКой нервно спал. В сумрачном пространстве между сном и явью то и дело вспыхивали самые безумные догадки по поводу обнаруженных скелетов, мозг, взбудораженный ими, не мог угомониться и перестать перебирать варианты.
Сквозь эту дрёму же он услышал шуршание, но не проснулся.
Нечто же, прошуршав, проникло в палатку и улеглось рядом. Тихо. Как будто так и надо.
Первая полусонная мысль была – пришёл Джим, он всегда залезал везде как будто так и надо, а потом его ударило осознанием, резко вырывая из дрёмы: Джима тут нет. Они на планетоиде.
– Ну и кто ты? – хрипло спросил МакКой палаточную тьму. Он лежал спиной к центру, поэтому получилось невнятно.
– О, я прошу прощения, доктор, – раздался прохладный голос Хана, – но мой напарник меня домогается, а у меня совершенно нет настроения спать именно с ним. Так что в этот раз я действительно пришёл в поисках укрытия.
От сердца немного отлегло. Хоть не с плохими новостями залезли.
– В одноместную палатку ты полез укрываться? Весьма…изобретательно.
МакКой дотянулся до оставленной в углу бутылки с водой. В горле успело пересохнуть, а сон – какой бы долгий ни был, отдыха не принёс.
– Вы думаете, в любой из двуместных мой визит восприняли бы как надо? – Теперь в голосе Хана ирония. – Доктор, либо я сплю у вас, либо юный Томас спит где ему заблагорассудится, но не в нашей палатке.
Он пошуршал, устраиваясь – МакКоя задел его локоть.
– Запишу в отчёт «проявление излишней авторитарности», – пробормотал потревоженный доктор. – Ладно, спи. Очень надеюсь, что сверх-люди не храпят.
– Возможно, мы сверх-храпим. Я не знаю.
Хан, посмеявшись, затих.
– Не хотелось бы, – МакКой натянул на себя термоплед. Вот и смысл в отдельных палатках, называется. – Спокойной ночи.
– Спите спокойно, доктор.
Минут десять стояла тишина. Крыльям, прижатым вторым телом в палатке, не рассчитанной на двоих, становилось неудобно. В частности, левое, которое было снизу, начало затекать. МакКой попытался повернуться на живот, чтобы оно оказалось сверху, и в который раз ругнул человеческую эволюцию, до сих пор не могущую сделать так, чтобы крылья уже отвалились нахрен.
– Вам не спится? – Снова Хан. А МакКой было думал, что тот спит уже, от него ни звука, ни шороха.
– Ну, ты конечно не супер-храпишь, но занимаешь супер-много пространства даже для крылатого гуманоида, – отозвался МакКой, пытаясь устроить оба крыла так, чтобы не оттеснить Хана к стенке окончательно. Спина начинала противно ныть – уже привычно.
– У меня есть идея комфортного расположения нас обоих, если вы позволите, – он слегка зашуршал чем-то там.
– Да уж, великий стратег, – МакКой подмял под себя плед. – Если у тебя ещё и чай в термосе найдётся, я решу, что ты бог.
– Ну что вы, я всего лишь скромный сверхчеловек. – Снова шуршит и будто придвигается. – Так позволите?
– Как я могу отказать, что ты.
– Тогда расслабьтесь.
Хан приподнимает его, разворачивает к себе, просовывая под него… одно из своих крыльев. Притягивает доктора ближе, обнимая. Накрывает сверху вторым. Теперь он практически лежит спиной к стене палатки, и для крыльев МакКоя вполне достаточно пространства. А сам МакКой в крыльном коконе.
– Думаю, так вам будет вполне комфортно, – голос Хана звучит совсем близко.
– А тебе не кажется, что это несколько странно? – интересуется МакКой почти без иронии. Почти. От чёрной стажёрской форменки Хана пахнет чем-то хвойно-кофейным. Странное сочетание.
– А зачем бы я иначе стал просить разрешения, доктор? – В голосе Хана удивительно тёплая укоризна. Дескать, что ж ты, глупый, не разберёшься никак. – И теперь вы сможете заснуть, не так ли?
– Я впускаю тебя в свою палатку, ты обеспечиваешь мне удобный ночлег… Будем считать, услуга за услугу. – МакКой закрывает глаза. И вдруг понимает, что может высказаться. Хан не тот, кого может напугать их находка. – В километре отсюда по тоннелю комната. В ней примерно двести скелетов. И в них нет растительных останков, даже их химических следов.
– Хм…
Кажется, его заинтересовало. Даже более чем. Но – не удивило?
– Думаю, моя новость вас тоже заинтересует, доктор, – начинает он задумчиво. – Я исследовал оранжерею. Нашёл останки, несколько обломков костей, изъеденных будто кислотой, а грунт рядом с ними почти полностью состоит из тех самых растительных волокон. Труп был погребён в переплетении стеблей и листьев. Интересная параллель, не правда ли?
МакКой пошевелился.
– Крайне, – произнёс тихо. – До сих пор мы считали, что наличие растительных... ингредиентов в телах – норма для умерших гуманоидов.
– Возможно, ключевое слово «умерших». – Он усмехается куда-то ему в макушку. – Что-то растительное сожрало целую расу, и сделало это быстро.
Неприятный холодок пробежал по спине, в аккурат под кроющими перьями в основании крыльев.
– Завтра покажешь свою находку, – сказал МакКой тихо и мысленно приказал себе не думать об этом раньше времени. – Посмотрим, что там кого сожрало.
Спок чувствовал себя странно, стоя перед стеклом обзорки. За стеклом раскинулись чужие звёзды, всегда одинаковые и разные, рядом стоял Джим и держал его за руку, не боясь, что кто-то нарушит их
