Хан делает приглашающий жест вперёд.
– Идёмте. Я буду тише воды, ниже травы.
– Хорошо. – МакКой поправляет ремень застёгнутой сумки и идёт дальше. Кроме спины, начинает ныть и плечо с сумкой. Он ругается про себя, что не захватил лёгкое обезболивающее. Хан не отстаёт ни на шаг. – Только объясни, почему ты считаешь себя обязанным обеспечивать мою безопасность. Тебя назначили не в охранный. Эксперимент этого также не предполагает. И я едва ли выгляжу более хрупким и беззащитным, чем та же мисс Циммерман, поедающая тебя взглядом третий день.
– Я могу обращаться к вам не по регламенту, доктор? – В голосе Хана ирония.
– Разве тебе нужно моё разрешение?
Они свернули в разветвляющийся коридор, и МакКой остановился, чтобы свериться с картой на падде. До «кармана» оставалось ещё с километр тоннелей.
– Потому что я наблюдал за вами, Леонард, – Хан остановился вместе с ним. – Вы не думаете о своей безопасности. Не цените свою жизнь. Это одна из потрясающих черт вашей личности, то, что наряду с остальным делает вас вами. Но для меня ваша жизнь ценна. И я хочу иметь возможность защитить её, когда вы, в очередной раз не подумав о себе, сунете голову в пекло.
– Ну, такой должности, как «личный охранник старшего офицера медицины», на корабле точно нет.
– На моём была. – Он усмехается, – но вы правы в чём-то. В Федерации это не настолько актуально.
Они снова пошли по бесчисленным запутанным коридорам. Освещение кое-где не сумели восстановить, и куски коридоров были погружены во тьму. МакКой был уверен, что Хан и без карты способен найти дорогу.
– То есть, ты будешь ходить за мной и следить, чтобы я не порезался?
– Леонард, – полный иронии голос, – вы действительно не оставляете надежду меня переубедить, или вам просто нравится разговаривать со мной?
– Скорее первое. В этом случае количество отчётов сократится вдвое.
– Оставьте эту затею. Подождите…
Они прошли мимо какого-то неосвещённого коридора, но Хан, остановившись, вернулся к нему.
– Можете подсветить паддом? – обратился к МакКою. – Кажется, там есть что-то.
МакКой отстегнул от пояса и передал ему фонарик.
– Не хочу думать, что было бы здесь с человеком без карты, – пробормотал попутно.
Хан загородил крыльями весь проём.
– Он бы умер, – ответил зачем-то. И затих, осторожно проходя вперёд и подсвечивая себе экраном падда. Сделав несколько осторожных шагов, окликнул доктора. – Вам это может быть интересно. Посмотрите.
Встал боком, чтобы открыть обзор. Перед ним лежало скрючившееся в предсмертной муке тело в разорванной одежде. Из его кожи прорастали тонкие побеги – видимо, фаза прорастания для этого существа наступила одновременно с отключением системы жизнеобеспечения. Побеги так и застыли – наполовину пробившиеся через кожу.
– Начинаю понимать, почему та группа предпочла умереть от недостатка кислорода, – МакКой присел у тела, доставая трикодер и разглядывая застывшие в холоде побеги. – Через сколько эта дрянь проклёвывалась? У неё был инкубационный период?
– Думаю, был. Но это, конечно, гипотеза.
Хан склоняется над телом, рассматривая. Трогает кожу в месте прорастания, отламывает застывший побег, шарится в сумке с контейнерами для образцов.
– Сон разума порождает чудовищ, – вспоминает зачем-то древнюю крылатую фразу. – Интересно, чей разум породил эти чудовища.
– Не знаю и знать не хочу. – МакКой поднялся. – Но до «кармана» отсюда метров триста. Что-то мне подсказывает, что этого в «карман» не допустили. Или выгнали оттуда.
====== В каких богов не верят сверхлюди ======
Оказавшись на корабле и после всех проверок и процедур очистки – у себя в каюте, МакКой заблокировал дверь и сразу запросил связь с командованием через личный код доступа. Так он связывался в конце каждой недели, отчитываясь о состоянии подопечного.
Он стоял перед монитором, уперев ладони в крышку стола, и ждал, пока буёк подпространственной связи где-то на середине расстояния перенаправит сигнал до Земли.
По экрану пошли помехи, слегка исказив милую мордашку Ичи Осавы, адмирала, курирующую весь проект.
– Офицер МакКой? – спросила она приятным низким голосом, изобразив вежливое недоумение.
С момента последней связи прошло три дня. И его явно не ждали.
Опустив приветствия и прочие расшаркивания, МакКой сразу перешёл к делу.
– С проектом что-то не так, адмирал. Мне не нужно даже проводить новые тесты, я и без того уверен в их результате. Это не Джон Харрисон, у нас по кораблю расхаживает Хан. И я должен знать, ваша ли это недоработка или... некая особенность проекта, о которой вы сочли нужным умолчать до времени.
Она помолчала, слегка прищурившись.
– Коммандер, проект является нашим экспериментом, разумеется, и в рамках его мы можем вводить любые условия. Однако вы прекрасно знаете, что сломать чью-либо личность, полностью перестроить её мы не можем. Это от вас не скрывалось, поскольку прописано в законодательстве Федерации наряду с запретом на клонирование. Ничего, выходящего за его рамки, мы со сверхлюдьми не делали. Скажите, вы внимательно читали условия эксперимента?
Мягкий тон, которым это было сказано, взбесил МакКоя окончательно. Он наклонился ближе к монитору, ощущая, как сжимаются упирающиеся в столешницу пальцы.
– Я доктор, а не юрист, адмирал. Если вы намеренно сокрыли в формулировках документации то, что у нас по кораблю ходит временно «оглушённый» гипнозом сверхчеловек – любой, слышите, – любой акт агрессии с его стороны будет на вашей совести. Насколько я знаю из общения с другими кураторами, мы до сих пор понимали ситуацию одинаково.
Адмирал перестала улыбаться.
– Вы выдвигаете обвинение?
МакКой с силой втянул носом воздух. Это помогло взять себя в руки.
– Я прошу о честности. Не так много, учитывая мою подпись в документах о неразглашении информации и согласии на любые условия эксперимента.
– Послушайте…
– Нет, это вы послушайте. Вы поставили нас, кураторов, в положение, когда мы являемся единственной прослойкой безопасности между экипажем и сверхлюдьми. Но мы сами – люди!
– Послушайте меня, офицер МакКой. Если бы мы не были уверены в безопасности проекта, мы не пустили бы подопытных на корабли. Для вашего беспокойства причины нет. Вы знаете, что в любой момент можете обезвредить своего подопечного, не так ли? Он уже проявлял признаки агрессии?
– Как таковых – нет.
Адмирал сделала паузу, давая ему, видимо, возможность прочувствовать себя бестолочью и паникёром в полной мере. Не подействовало. От мыслей о том, что по кораблю свободно ходит убийца Джима, МакКоя начинало потряхивать.
– На этом и строится эксперимент, – снова заговорила Осава. На этот раз в её голосе никакой показной теплоты не было – облезла, как старая краска с ровной металлической поверхности. – С помощью мягкого внушения мы убедили Джона и его
