Я встрепенулась. Я много недель не была в Ричмонд-Грин, но Кэтрин присутствовала там в моем сне. И подсказка в мозгу вдруг ожила. Было ли это тем, что Кэллум пытался донести до меня?
– Ну, конечно! – неожиданно громко воскликнула я, спрыгивая со стула и тут же корчась от боли. Кэллум мог посещать чужие сны; я вспомнила, как он спросил, не хочу ли я, чтобы он поступил так с Робом и тем самым достал его. Кэллум пытался общаться со мной каждый раз, когда я начинала засыпать. И в волнении, оттого что он так близко, я обхватывала себя руками. Только я никогда не говорила ему, что я редко запоминала эти сны в деталях.
– Кэллум? Ты здесь? Мне ужасно жаль, что я так долго ничего не понимала. Ты же снился мне, правда? Ты говорил мне, где Кэтрин, но я забывала все самое главное. – Я огляделась, но, разумеется, ничего и никого не увидела. – Спасибо тебе, я так по тебе скучаю. Надеюсь, ты меня слышишь. Я люблю тебя, Кэллум, и я все сделаю как надо, обещаю тебе.
Я снова села за стол и посмотрела на список. Она должна быть в Ричмонде. Все в той или иной степени указывало на него. Я начну мои поиски там, буду прочесывать все места, которые я – а соответственно и Кэтрин – знала. Я была довольна собой. Какой-никакой, но это все же был план, и он заставлял меня надеяться на то, что я делаю первые шаги к тому, чтобы вернуть Кэллума. Я пройдусь по городу от станции вниз к реке, заходя во все мои любимые кафе и пабы и буду тщательно искать ее там.
Я посмотрела на часы; у меня была куча времени на то, чтобы одеться и дойти до станции. Поезд доставит меня в город днем, после ланча. Джош где-то шляется, и мне не придется выдумывать какой-нибудь предлог, чтобы ускользнуть из дома. Но нельзя пугать людей, а быстро взглянув в зеркало, я увидела, что теперь на моей щеке красовался очаровательный пурпурно-зеленый синяк, обрамляющий большую ссадину. Выглядела я ужасно и потому быстро принялась следовать инструкциям Грейс по замазыванию этого безобразия. Но мне было трудно сосредоточиться – ведь я сидела за столом, смотрела в зеркало и все время гадала, здесь ли Кэллум. Интересно, пытается ли он сейчас установить со мной контакт? Пытается ли прямо в эту секунду дотронуться своим амулетом до того места, где должен быть мой?
– Не волнуйся, Кэллум, – громко сказала я. – Я собираюсь вернуть его. Уже сегодня к вечеру мы с тобой опять, возможно, будем вместе. А если я ее не найду, то что ж, буду продолжать поиски.
Я представила его обеспокоенное лицо, оно стояло у меня перед глазами так ясно, словно я видела его в зеркале рядом с собой; я почти ощущала его нежное прикосновение к моим волосам, моему плечу, к губам.
– Я так скучаю по тебе, Кэллум, – прошептала я. – Обещаю тебе, скоро я снова буду с тобой. Мне бы только хотелось хоть как-то удостовериться в том, что ты слышишь меня. – Но ответом мне была тишина.
Шагая к станции, я поняла, что мне следовало бы обратить внимание на прогноз погоды. Приятная теплая погода сменилась невероятной жарой, и в своей рубашке с длинными рукавами я чувствовала себя некомфортно. Я не должна была позволить кому-либо увидеть, в каком состоянии находится моя рука, но все же я могла бы надеть что-нибудь полегче. А так я просто изжарюсь. Перед тем как сесть в поезд, я быстро купила в маленьком магазинчике бутылку воды в надежде, что она немного облегчит мне жизнь.
Чем ближе мы подъезжали к Ричмонду, тем сильнее я нервничала – я до сих пор не слишком понимала, как собираюсь выслеживать Кэтрин. Идея разоблачить ее перед моими подругами могла сработать, только если бы ей это было не безразлично, а я все больше и больше утверждалась в том, что ей наплевать на них. И все же ничего лучшего я не придумала, и пока я не испытаю мой план на деле, ничего не узнаю.
В Ричмонде я сошла с поезда и пошла по большой лестнице в кассовый зал. Жара была почти невероятной, и на улице, на солнцепеке, было еще хуже, чем в помещении. Я быстро перечислила в уме разные места и улицы, где, как я считала, вероятнее всего могу найти Кэтрин, и нырнула через дорогу в тень. Первой остановкой на моем пути стала итальянская закусочная, там мы с Грейс часто покупали сандвичи и капучино, но, быстро осмотревшись, я поняла, что Кэтрин в ней нет. Я пошла по маленькой улочке со множеством ювелирных магазинов, чтобы оказаться в парке, и тут же подверглась искушению зайти в кафе, в котором прежде часто пила шоколад. Газон в парке был усеян людьми. У меня появилось странное чувство – дежавю, – пока я шла по нему в надежде увидеть Кэтрин. Было досадно не знать, во что она может быть одета, потому что вкус и одежда были у нее другими, чем у меня. Кто знает, вдруг в душе она гот и с ног до головы одевается в черное, изнывая в нем от жары.
Я прошла той же дорогой обратно, но ее не встретила, так что решила сунуться в пабы у реки. По дороге я быстренько заскочила в универмаг, не только потому, что, как я знала, там были хорошие кондиционеры, но и потому, что не раз заходила в тамошнее кафе, когда была помоложе. По эскалаторам я поднялась до самого верхнего этажа и заглянула в это кафе. Народу в нем было немного, и мое внимание привлекла фигура в черном в дальнем его конце. Девушка сидела спиной ко мне, склонившись над газетой. Перед ней на столике стояла чашка кофе, из которой она, похоже, не удосужилась сделать хоть глоток. Волосы у нее были того же цвета, что и у Кэтрин, но со спины мне не было видно, есть ли на ней амулет.
Я шла мимо столиков и стульев, стараясь иметь широкое поле для обзора. Оказавшись с ней на одном уровне на расстоянии четырех столиков, я села и взяла меню. Она была полностью поглощена газетой, ее голова в обрамлении скрывавших лицо русых волос была низко наклонена. Я не знала, что мне делать – если только подойти к ее столику и сесть напротив нее.
Я огляделась в поисках выхода из положения, и мой взгляд натолкнулся на столики с
