— M-м, вкусно! — промычал он с набитым ртом. — Напоминает кролика.
— Это куви, морская свинка, — пояснил Мэкья. — Жрец снял большую часть своего облачения, и теперь с не меньшим жаром поедал замечательно приготовленный ужин.
— Вот уж не думал, что их едят, — заметил Антон, отправляя за щеку следующий кусок лепешки с соусом. — И вовсе не похоже на свинину — просто тает во рту!
В животе громко заурчало, но Карновски удалось сдержать газы. При стример скорчил такое лицо, что Полина, сидевшая рядом чуть не пролила острый соус на штаны от смеха.
— Кажется, дрюк мой Антон, кто-то здорьово проголодался! — засмеялся повар-француз своим фирменным смехом, отчего все вокруг подхватили его. Смех Густава и впрямь был потрясающе заразительным: большая часть индейцев за столом смеялась с такой громкостью, что горное эхо подхватило их голоса, испугав белоголового орлана, который вот-вот собирался заснуть в уютном гнезде.
Даже Сэкера, стоявшая в тени скалы, улыбалась. Мэкья поступил правильно, доверившись пророчеству. Видения из прошлого вновь нахлынули на воительницу, и одинокая слезинка скатилась по её щеке, когда она подумала о Шан’таре. Всё это время она винила в смерти любимого Рафаэля и его команду, но теперь ей открылась горькая истина. Столетия, проведённые во лжи и обмане, бездушных убийствах и вере в идею своего повелителя никогда не исчезнут из книги памяти. Как бы сильно она не старалась забыть их. Как и тот убийца, Ирландец, которого они с Джозефом встретили в лесу Аокигахара. Вспомнив чудовище, созданное по приказу Стеклянного Бога, девушка содрогнулась.
Что же я натворила?
========== Часть II: Призрачные пески; Глава 11 ==========
10 дней спустя
Эта незнакомая пустыня была так похожа на её родной мир…
Айрин откинула с лица шелковый шарф и сбросила капюшон дорожного плаща. В лиге от нее вырастал из пустыни красноватый утес, сложенный из песчаника, — Масквапакутча, как назвал его жрец Мэкья, одинокий гигант, замерший в песке, словно большой корабль. Его отвесные склоны отражали солнечный свет, вкрапления кварца сияли, словно драгоценные камни. Нужен был зоркий глаз, чтобы различить замок, спрятанный в самом сердце выветренной скалы. С песчаной гряды она четко видела узкие щели, больше похожие на разломы, по всей высоте откосов — окна и амбразуры. Девушка ясно представила глаза, наблюдающие за ней, готовые поднять тревогу при виде незнакомого каравана.
Вздохнув, девушка глянула через плечо. Её спутники преодолевали последний крутой подъем, чтобы присоединиться к ней. Она переступила с ноги на ногу, дрожа от нетерпения. Этот оплот индейцев пустыни был единственным местом, где они могли бы восстановить силы и подготовиться к последнему бою с учителем Сэкеры.
Вздохнув, Айрин снова повернулась к индейскому каравану и её спутникам, которые наконец-то вскарабкались на вершину дюны. Антон вместе с Мэкья обсуждали песчаную крепость. Похоже, эти двое быстро сдружились между собой.
— Какой он большой! — говорил стример, вытягивая шею, чтобы рассмотреть замок получше. Его лицо было мокрым от пота, который струился вниз по бороде.
— Там живут, — пояснил Мэкья, — более двухсот воинов, лазутчиков и мастеров.
— А по виду не скажешь, что там вообще хоть кто-то обитает, — изумился Карновски.
Неторопливо и размеренно оставшаяся часть каравана проползла мимо неё. Лаки и Ичиро ненадолго задержались, чтобы выпить по глотку воды из бурдюка. При этом японцу пришлось покрепче сжать мешок из шкуры альпаки, чтобы выдавить последние капли.
Следом за влюблённой парочкой в долину, ведущую к замку, спустились груженые лошади и их погонщики. Зверям, как обычно, не досаждал дальний переход. Они размеренно шагали, а их наездники-индейцы дремали в седлах. Одно из животных наклонило голову и с шумом потянуло воздух носом, проверяя — нет ли у Айрин чего-нибудь съедобного. Девушка мягко, но настойчиво оттолкнула его голову, а затем повернула голову к крепости.
Утес казался таким же безлюдным, каким и с верхушки дюны. Голова каравана приблизилась к трещине, ведущей в глубь скалы. Рыжеволосая девушка прислушалась, но не услышала, звука рожка или другого сигнала, возвещающего об их появлении. Никто не появился на наблюдательных площадках. Она щурилась и напрягала зрение, пытаясь выискать на скальных уступах затаившихся стражей. Но они или слишком хорошо спрятались, или покинули свои посты.
Нехорошее предчувствие царапнуло ее душу, как паучьи лапки в темноте скребут по коже, но последняя из лошадей уже скрылась в разломе. Паника захлестнула ее. Айрин взволнованно глянула на высокую скалу. Сползающее за утесы солнце окрашивало стены в кроваво-красный цвет. Вне себя от испуга и беспокойства, девушка помчалась вперед. Но, стремительно летя по пескам, она уже не нуждалась в убеждении, чтобы понять — слишком поздно.
Рафаэль первым вошёл в железные ворота Масквапакутча. Юношу сразу же поразили две вещи.
Прежде всего, красота замка. Когда он ступил на центральный двор, всё великолепие раскрылось перед ним. Немыслимо тонкие башни устремляли к небу острые шпили. Изящные статуи, вырезанные из того же самого песчаника, украшали отвесный склон утеса. Твердыня походила на маленький город, помещенный в каменную раковину. Архитектура была явно не индейского происхождения.
Но как только подошли остальные, первоначальное восхищение было вытеснено вторым впечатлением. Его высказала Сэкера, спускаясь с лошади на землю.
— А где все?
Крепость казалась брошенной. Никто не охранял ворота. Никто не приветствовал их. Хотя Морренсьор и не знал местных обычаев, но предполагал, что оставлять вход без стражи, по меньшей мере, неосторожно.
Ичиро, как всегда вместе с Лаки, подошел к юноше.
— Не нравится мне это, — проворчал друг.
Словно в подтверждение его слов, железная решетка позади них упала, перекрывая вход в Масквапакутча. Зазубренные штыри врезались в камень. Их лязг прозвучал как приговор.
Рафаэль резко обернулся. Толстые прутья теперь отделяли их от остальных спутников из числа индейцев. Те выглядели такими же напуганными, как и он. Только Абукчич, высокий бронзовокожий дикарь, стоял по эту сторону ворот вместе с двумя помощниками.
— Что-то не так, — сказал он, поворачиваясь и распахивая плащ. Острый каменный томагавк вспыхнул в ярком солнечном свете, заливавшем открытый двор.
— Это ловушка! — охнула Харуми.
Рафаэль уже обнажил рапиру. Индейцы вытащили из-под накидок луки и стрелы. Карновски решительно укрыл Полину за своей спиной и выхватил из-за пояса короткий топор.
На противоположном конце двора с грохотом распахнулись двустворчатые двери. Удар, превышающий силу человеческих рук, сорвал створки с петель и бросил на камни кучу обломков. Два человека шагнули из полумрака замка на солнечный двор.
Первый — высокий и прямой — был одет в красный плащ. Его бледное лицо и белые
