– Твоя вся буду. Жду не дождусь, – отрывисто говорила между поцелуями. – Не лишай нас этого.
Он провёл кончиками пальцев по мягкой коже – в горячую глубину между ног, продолжая целовать, сминать разросшимся желанием. Подтолкнул, укладывая спиной на стол и лаская всё быстрее, чтобы услышать скоро стон удовольствия. А сам почти вгрызался в её губы, опалял поцелуями тонкую шею.
– Я не могу, Ренске, – проговорил хрипло, не зная, слышит ли она его сквозь собственные тихие, почти жалобные вскрики.
Девушка выгнулась, сметая руками со стола бумаги. Вздрогнула – и на пол полетела чернильница в виде львиной головы. Раскинула колени шире, сминая пальцами задранный почти до пояса подол, который только едва прикрывал верхнюю часть её бёдер и руку Хилберта до запястья. Он уже не целовал невесту, просто глядя в лицо Ренске, на котором отражалась вся глубина наслаждения, что прокатывалось сейчас по её телу отрывистыми волнами. И вдыхал запах роз, переставая верить – на короткий миг, – что всё это происходит с ним.
Она замерла, иссякнув, сжимая ещё бёдрами руку Хилберта, не давая отстраниться.
– Что ты сказал? – спросила, открывая глаза.
Вперилась в него неподвижно, с каждым мигом теряя туман блаженства в них. Хилберт выпрямился, сжимая влажную, ещё хранящую ощущение её кожи ладонь в кулак.
– Я сказал, что не могу пойти против последней воли отца. Потому что знаю, что он прав. Это мой долг.
– Долг разделить ложе с этой девкой?
Ренске вскочила со стола, одёргивая подол.
– Не говори глупостей! – Хилберт раздражённо завязал ворот. – Ты же понимаешь, зачем выворачиваешь всё наизнанку? Как только свершится ритуал, я отошлю её в другое имение. А там запущу процесс развода.
– Это очень долго! – Теперь Ренске пустила в голос плаксивые нотки.
Она пыталась надавить на него так и эдак – и порой он, признаться, терялся, как реагировать на такие выверты.
– Это всё, что я могу сделать.
Девушка фыркнула громко, пригладила встрёпанные волосы и быстрым шагом вышла из комнаты. Хилберт обошёл стол, выругался, когда наступил в лужу чернил на полу. И бессильно сел в кресло. Мало ему проблем. Так теперь ещё и Ренске будет обижаться. А тут два варианта: либо станет сторониться его, либо обрушит на него всю силу женских чар. Оба варианта паршивы по-своему.
Но слишком долго нельзя было размышлять над тем, какими станут отношения с Ренске после женитьбы на Паулине. Дальнейшие дела требовали разрешения и самого вдумчивого участия.
На следующий день пришлось собираться в Ривервот: принимать наследство отца и подписывать некоторые документы у антреманна. Думается, Феддрик тоже не будет рад тому, как всё обернулось с его сестрой, но уж тут он точно не может ни на что повлиять. Разве что укорить между делом. Может, даже немного оскорбиться.
Хилберт хотел взять с собой Дине, но та отказалась, сославшись на то, что предпочитает остаться с Паулине – аарди сейчас нужна поддержка. Признаться, слова сестры вызвали немало недоумения: в чём поддерживать её? Какое такое огромное горе у неё приключилось?
– Вот ты не чувствуешь, Хил, – с укором проговорила Дине напоследок, прежде чем выйти из его комнаты. – А я чувствую. Может, потому что тоже женщина или… Не знаю. Но чувствую, что она не такая гадина, как вы с отцом привыкли думать.
Хилберт только вздохнул, провожая сестру взглядом. Как и всегда, её фантазии затмевают разум. Она, похоже, совсем чахнет здесь в одиночестве, хоть и может уехать. А потому сразу же зацепилась за Паулине, как за возможную подругу. Жаль. Лучше бы она поближе сошлась с Ренске – та больше подходила ей в качестве приятельницы. Да вот только девушки как будто невзлюбили друг друга с первого дня знакомства. Иногда можно было заметить, что они беседуют о чём-то, но это случалось скорее в вынужденных обстоятельствах. А в остальном они совершенно друг к другу не стремились. А тут ты погляди, какая приязнь к Паулине проснулась с первого же дня. Даже покушение на отца, когда многие подозревали в причастности аарди, Дине всё равно не переставала верить в её невиновность и в некую придуманную ею же чистоту души.
Как бы не случилось разочарования.
Пришлось собираться в Ривервот одному. Сегодня погода снова не порадовала ни единым проблеском Ока Хельда. А стоило выйти из-под крыши, как тут же заморосил дождь, обещая, что это надолго. Хилберт взглянул в мрачное небо, не удержав вздоха. Что же поделать… Ради того, чтобы над Волнпиком снова развеялись тучи, наверное, стоит жениться на девице, которая ничего, кроме раздражения, не вызывает. А там и правда помалу скинуть её с плеч, как неудобную одежду.
А вот в Ривервоте оказалось почти ясно. Лучи светила яркими бликами плясали на спокойной глади канала, вдоль которого плотной разноцветной стеной выстроились вытянутые вверх дома города. Каждый здесь как будто пытался выделиться то причудливой формой ограды балконов, то скульптурами и барельефами на фасадах. А кто просто ярким цветом стен. Но огненно-оранжевый дом антреманна всё равно становился виден ещё издалека, а при въезде на круглую площадь перед ним и вовсе начинал слепить глаза. Особенно не слишком привычные к яркому свету глаза Хилберта.
Неизменный дворецкий, который как будто видел сквозь стены, открыл дверь перед самым носом.
– Добрый день, мениэр ван Берг, – поклонился чопорно.
Вместе они прошли до кабинета Феддрика: тот, как всегда, был поглощён работой. Ренске рассказывала, что иногда он почти не выходил из комнаты с утра до позднего вечера, и слугам приходилось носить ему еду прямо туда. Похвальная увлечённость для того, кто ещё несколько лет назад мечтал скинуть с антрекена власть Короны. Раньше все эти земли были отдельным государством. Небольшим, со сложными земельными условиями, но очень важным для соседей. Они останавливали тварей из Пустоши, не давая им пройти вглубь и достигнуть других королевств. Вкупе с удобными морскими путями это давало право повышать цены на свои товары при продаже их в ближние королевства. И устанавливать солидные пошлины на провоз грузов морем через здешний, самый крупный на побережье порт. А также только здесь можно было раздобыть редкие снадобья из крови и органов существ из Пустоши. Алхимики и лекари давно уж выведали многие их полезные или опасные свойства.
И до сих пор
