Лес проснулся (СИ)

– Да? У него уже есть представитель, – председатель показал на серого Евгения. – Как это?! – удивился я, – я его даже не знаю. – Молодой человек, – Евгений протирал очки, – я официально назначен вашим опекуном. Я думал, вы это поняли. – Как бы я это понял? – Ну, как же? В прошлую нашу встречу, я представился, как сотрудник комиссии по делам несовершеннолетних. – Исчерпывающе, – кивнул я. – Но моего мнения никто не спрашивал. – Молодой человек, мне очень жаль, но это не входит в компетенцию ваших пожеланий, – он умудрился произнести это сочувственно. Зарождающийся жизненный опыт выдавал в нем первостатейную сволочь. Я сидел за выщербленным, покрытым желтым лаком столом и смотрел на бьющуюся в стекло муху. Не без чуткости в голосе, Евгений Александрович рассказывал председателю о моем несчастливом положении, сетовал на несправедливость судьбы, но с воодушевлением взялся мне помочь в тяжелой ситуации. – Мы подобрали для Олега семью в Белгородской области. Старый Оскол замечательный город. Семья пекарей. У них своих детей четверо, двоих еще взяли. С радостью примут и Олега. – У меня свой дом есть, – подал я голос. – Прости, мы это уже обсуждали. Это был не ваш дом. Его предоставило государство твоему отцу. Как леснику. Там теперь новые люди живут. На участке полно работы. Олег, не перебивай, пожалуйста. – Новые люди?! Это мой дом! Сергей Эдуардович положил мне руку на плечо и что-то утешающе заговорил. – Там собаки наши! – я почти кричал. – Уверен, что вопрос с собаками мы решим, – серый Евгений успокаивающе улыбнулся, – хотя это уже скорее зависит от желания твоей новой семьи. Желания и возможностей. Я встал: – Господин председатель, можно к вам обратиться? – Чуть позже. Я дам вам слово. – Мне сразу надо сказать, чтобы дальнейшее заседание не было бессмысленным. – Хорошо, слушаю тебя. – Я не поеду ни в какую Белгородскую область. Я не поеду жить ни в какую семью. Что мне не удастся учиться дальше, я уже понял, как и то, что у меня больше нет дома. Но, в конце концов, у нашей семьи есть квартира в Сыктывкаре. Я ее почти не помню, мне четыре года было, когда отца назначили на участок, но я не бездомный. Не надо меня пристраивать. – Дело не наличии дома или квартиры, – покачал головой председатель комиссии, – дело в вашей дееспособности. До совершеннолетия о детях заботятся те, кто постарше. Ты пока еще подросток. А по поводу квартиры, вопрос я так понял, уже решен. Верно, Евгений Александрович? – Как это, вопрос решен? – удивился я. – Я еще не подходил к Олегу с этим, но это сейчас не главное, – серый Евгений снова протирал очки. За его спиной висел плакат призывающий взрослых не допускать, чтобы дети играли рядом с опорами подвесных дорог. – Расскажите мне. Это все-таки теперь моя квартира. И я решу, главное – это для меня или нет? – Говорю же, потом это обсудим. Сейчас важнее твое будущее Олег. – Квартира – мое будущее, – убежденно сказал я. – Молодой человек прав, – вмешался председатель, – и вы, Евгений Александрович мне сказали, что проблемы нет. – Проблемы и нет, – пожал плечами Евгений, – Олег, пока ты будешь жить в Старом Осколе, за твоей квартирой присмотрят. – Кто? – Ну, я как раз из Сыктывкара. Так, что мы с тобой земляки. Видишь, как все удачно складывается. Я потом к тебе подойду, ты одну бумажку подпишешь и всё. Теперь по поводу твоего проезда в Белгородскую область. Билет уже... – Подождите, – вдруг вмешался Сергей Эдуардович, – что за бумажка? – К вам это никакого отношения не имеет. – И все же. – И все же не имеет. Я прошу вас, не прерывать заседание. – Трагедия с его родителями случилась под Соликамском, а от комиссии по делам несовершеннолетних приехал человек из Сыктывкара. Почему не из Перми? – Какое это имеет отношение к делу?! – возмутился Евгений, – вы как будто меня подозреваете в чем-то?! – Просто ответьте, – настаивал Сергей. – Послушайте, у меня нет времени на вас. Я не обязан вам ничего объяснять, и вынужден напомнить, что вы вообще здесь находиться не должны. Будете мешать заседанию, я попрошу вас вывести. – Попросить-то ты можешь, только, кто тебя слушать будет? Не знаю, кем ты себя возомнил, но уверенный в своем умственном превосходстве фигляр, еще больший глупец, чем фигляр обычный. Так о какой бумажке речь? Меня уже никто ни о чем не спрашивал, и я сидел и вертел головой. Как и председатель, чуть опешивший от происходящего. – Отстаньте вы от меня с этой бумажкой. Документ я потом покажу Олегу, а не вам. – Разумеется. Но, а почему представитель по делам несовершеннолетних из Сыктывкара, а не из Перми, вы мне ответите? – Да с какой радости?! Вы не ... – Да бросьте. Вопрос поднят. Не сейчас, так после заседания вам придется на него ответить. Лучше сейчас. – Что непонятного?! Вы сами слышали – Олег живет в Сыктывкаре. Квартира у него там. То есть, дело относится к Северо-Западному округу. – Слышал. А ты слышал, что прописан Олег в доме на территории Вишерского заповедника? То есть Приволжского округа. – Что вы мне тыкаете?! – Обещаю, я извинюсь, сразу после вашего ответа. – Я уже ответил. – Нет, вы соврали, а я вас уличил. И теперь снова переспрашиваю. Почему делом Олега занимаетесь вы? Вы, а не представитель Приволжского округа? – Мне больше нечего вам сказать. – Да вы ничего не сказали! Покажите бумагу, которую Олег должен подписать. – Еще раз напоминаю, что ничего вам не должен, и вы от меня ничего требовать не можете. Вы здесь никто! – Давай так. Сразу пойми – я никуда не денусь и Олег без меня, ничего не подпишет. Верно? – он обратился ко мне. Я, на волне его эмоций, рефлекторно кивнул.