Лес проснулся (СИ)

но с широкими хвойными иголками и обвешанные узловатыми красными лианами, – за деревьями вообщем. Непривычно, когда в знакомый по-своему, пейзаж, вкрапливаются такие вот мелочи. Обычные, казалось бы, деревья. Почти как земные, но не зная названий, путаешься. Пройдя сквозь бор, мы вышли, точнее, выползли, к прогалине. Расступившиеся деревья открыли вид на реку. И тут у меня отвисла челюсть. Гари обычно тянутся на десятки и сотни километров леса. Но поваленные столбы и выжженная земля, как правило, результат лесных пожаров, контролировать которые крайне сложно. Здесь же, последствия бушевавшего когда-то пожара, показывали, что он был контролируемым. Я бы сказал тщательно очерченным. – Как спутники не смогли это засечь?!! Оба берега неширокой реки, были вырублены, земля выжжена. Но смотрел я не на гарь. Я смотрел на колоссальную строительную площадку, по которой маршировал, сверкающий сигнальными огнями, не менее массивный шагающий кран. В детстве, отец брал меня на съезд лесоводов в Зырянке, и я видел строительство очередной ветки чукотско-якутской железнодорожной магистрали. Масштабное строительство, заполненное суетливыми людьми, машинами, строительным мусором и предметами, о назначении которых только догадываешься. Из всех воспоминаний осталось, что строил какой-то СУ, я запомнил, потому что меня слово рассмешило, и общее ощущение масштабности происходящего. Сейчас я испытал тоже самое. В голове возникли ассоциации, и я мог с уверенностью сказать, что здание с криво воткнутым в него открытым контейнером – арматурное производство, а освещенный синим светом ангар без стен, где суетились многочисленные роботы на гусеницах – автомобильная база. У реки с катера выгружали пузатые коробки, закрытые целлофаном. Пристань грязная, покрытая цементной белой пылью и обрывками тряпичных пакетов. Ближе к нам стояли бетонный завод, мастерские, склады, еще что-то. Что-то, чего у ушедшего в леса народа чхоме никак быть не могло. Посредине сверкал стеклом четырехэтажный офис. – Какого хрена?!!! Откуда это все? – спросил я. – Надо полагать, оттуда же, откуда сигареты и древние стволы. – Им кто-то помогает! – Похоже на то. И вряд ли это их богиня. Кто-то более материальный. – Это нельзя было не увидеть сверху! Такая проплешина в лесах. И с таким содержимым! Да отсюда километров пятьдесят до деревни, над которой наш крейсер висит! – Значит, нашли способ спрятать. Есть специальные приборы. Сливают часть территории с окружающим пейзажем. Сверху и не видно. А может маскировочная сетка. Есть такие, на наноантеннах. – Я знаю, что есть. Но не у духов же. – Не у духов. Хотя, кажется, духи здесь уже не главные. Вон смотри, – Ефим ткнул пальцем. У открытого ангара, между шагающим погрузчиком и рядами ярко-желтых кабельных катушек стоял человек белой рубашке с закатанными рукавами. Даже не в костюме. Рядом суетилось еще несколько, но кто здесь главный, было видно сразу. Остальные, с бумагами, чертежами, планшетами, голографическими проектами, как бы прилагались к нему. И ни один из них не был чхоме. Рожи были чисто европейскими. То же касалось многочисленных рабочих, сновавших по многоэтажному каркасу железобетонного здания. – Скиф. – Чего? – Ты понимаешь, что ребят нам здесь не найти. Это первое. – Нет, не понимаю. Я же глупый, забыл? А что второе? – Второе, теперь важнее доставить командованию эти сведения. – Важнее чем что? – Скиф, ты же все прекрасно понимаешь. Перед нами новая задача. Значимее прежней. Там – он ткнул пальцем наверх, – должны знать про все это, – палец переместился на строительную площадку. – А ребят мы здесь все равно не найдем. Посмотри. Мало того, что мы не знаем где искать, так нам просто туда не пробраться. Неизвестная территория с многочисленным противником. – О! Ты опять, как мудак заговорил. – Да, чтоб тебя! – он хлопнул ладонью об землю, – не путай героизм и глупость! – Все-таки ты трус. – Вот дурак обдолбанный. С тобой сейчас разговаривать бесполезно. – А я тебе о чем?! Так что заткнись. Давай посмотрим. Наблюдали мы до темноты. Хотелось бы сказать, что я разглядел, где держат пацанов, а заодно разобрался кто эти неизвестные, но не скажу. Единственно, говорили они по-английски. До того места, где мы залегли, долетали обрывки слов. Весь день, мы, вжавшись в пахнущую прелой листвой и гарью траву, смотрели на самую обычную стройку. Когда стемнело, ее осветили многочисленные прожектора. “Неужели и этого с орбиты не видно”, – мелькнуло у меня в голове. Внимательно осмотрел четвертый, верхний этаж, достал из сумки коробочку, из коробочки капсулу норавалерона, уже вторую, проглотил и оторвался от земли. – Пошли. – Куда?!!! Глава 8 Обучение в школе было оплачено родителями до конца года. Так, что пенал в общаге, смело названый комнатой, оставался за мной до конца мая. Другой вопрос, что со мной делать, когда закончатся эти два месяца? Мы направлялись в Екатеринбургский ювенальный суд, куда Сергей Эдуардович вызвался меня сопроводить. Он так и остался в городе, но не столько из-за меня, сколько по делам Минприроды. Конец марта в городе был солнечный, снега таяли, грязь расползлась по городу. Полностью прозрачный вагон монорельсовой магнитки покрывали мутные разводы. Поезд ехал быстро, тени от разводов менялись, отражаясь на лицах пассажиров, прихотливо меняя им выражения. Семейная пара напротив меня, за несколько минут поездки превратились из радужных клоунов в стареющих маньяков. Хотя, может быть, тут дело в косметике. Я смотрел на город и вспоминал, как он мне понравился, когда я только сюда приехал. Был конец августа, на каждом углу работали кафешки, крыши стеклянных небоскребов сливались с небом и посреди всего этого, я с открытым ртом. Все-таки я и вправду деревенщина. Поймал взгляд Сергея Эдуардовича. Он сочувственно улыбнулся. Я дежурно улыбнулся в ответ. В голове зрела ничем не подкрепленная уверенность, что родители были бы живы, если бы я остался с ними дома. Я понимал, что это глупость, но ничего с этой мыслью поделать не мог. На заседание по моему делу было полно народу – целых два человека. Председатель комиссии и уже знакомый Евгений Александрович. Такой же представительный и такой же надутый. И даже в том же сером костюме. – А вы кто? – спросил председатель Сергея Эдуардовича, когда мы вошли. Сам он не представился. – Я с Олегом.