Здесь год длиннее, как раз июль будет. – Везет мне на Вертажо с длинными годами, – буркнул я и тут же пожалел об этом. Сергей Эдуардович бросил на меня заинтересованный взгляд. – Так, кончай погрузку, – он не отрывался от планшета, – остальные потом перевезешь. А пока давай Тяни-Толкая на твой голос программировать. – Давайте, – не стал спорить я, – а если... вот черт! Челнок зашипел и поднявшись над землей, повернулся. Приняв вертикальное положение устремился в небо. – Ты чего? – удивился Сергей Эдуардович, – никогда автоматического челнока не видел?! – Видел и не раз, но вас-то он здесь оставил! – А, это, – он хитро улыбнулся, – моя компания не нравится? – Вообще-то, это я ваш гость. – Давай, так. Я тебя провожу до лесничества, все покажу, часов через шесть улечу, оставив тебя на полгода, – он продолжил манипуляции с пультом, – так, скажи что-нибудь Тяни-Толкаю. – Милый Тяни-Толкай! Не желаешь ли ты поехать вместе с доктором Айболитом далеко-далеко и жить в его доме со всеми зверями? Там тебе будет хорошо: и сытно, и весело. – Есть, – Сергей Эдуардович провел пальцем по экрану, – а кто такой Айболит? – Один добрый и глупый доктор, разговаривавший со зверями. – Книжка что ли какая-то? – Ну да. Тяни-Толкай, – это как раз оттуда. Так как вы отсюда улетите? Корабль вас ждать будет?! – Не читал. А корабль – нет, не будет. Как раз сейчас улетает, пока мы с тобой лясы точим и робота грузим, – А! Вот как! РШП вздрогнула, опустилась “брюхом” на землю, от “спины” по периметру платформы отделилась рама с грейферным краном на конце и зависла над очередным ящиком. – Можно самому и не таскать, – кивнул Сергей Эдуардович, одобрительно наблюдая как робот загружает ящик, – просто вспомнить не мог, как это делается. Я смотрел на него мрачно. Не похоже, чтобы издевался. Болела спина. – Нам туда, – он ткнул пальцем на запад. Тяни-Толкай шел за нами совершенно бесшумно, только земля подрагивала. На планете закончилась весна, большая часть деревьев отцветала, по воздуху летал крупный желтый пух, оседавший на земле и широких листьях неизвестного кустарника. В лицо дул ветерок, пьянивший после замкнутой духоты корабля. Мы шли по широкой тропинке, вытоптанной, надо полагать строителями и их техникой. Дошли до большого плоского холма, заросшего сиреневыми цветами-колокольчиками, когда мой спутник остановился. – Я здесь третий раз всего, – Сергей Эдуардович стукнул ладонью по прорезиненной выпуклости на металлическом боку Тяни-Толкая. От него отошла крышка, развернулась, высвободив две разошедшиеся по сторонам секции. На крышке красовалось изящное ружье. Пластиковое ложе имитировало ореховое дерево. Два спаренных горизонтальных ствола, дисковый магазин, пистолетная рукоятка. На боковых секциях крышки – патроны. – Напомни потом панель на твою ладонь настроить. Но это уже на станции, – Сергей Эдуардович снял ружье, отсоединил диск, защелкал патронами, – ИЖ 99 “Зубр”, гладкоствол на тридцать шесть патронов. Стреляет дуплетом. Я здесь третий раз всего, как уже сказал, но хорошо помню, что место небезопасное. Зверья полно. Хищного. А до станции, где ты жить будешь, нам еще топать. А на станции “Суета” включена. – Тогда как мы к ней подойдем? – Как только почувствуешь себя неуютно, мурашки по коже побегут, начнешь боятся не пойми чего, значит уже близко. Тогда я дистанционно отключу. – Мне оружие не полагается? – Так это твое ружье, штатное. Только я его тебе на станции отдам. Пока Тяни-Толкай рядом, ни одна зверюга не приблизится, проверено, а мне с оружием спокойнее. Твой отец бы меня понял. – Отец вообще ружье редко брал. – Ну да, знаю. Только у нас на Земле давно уже стерильные условия, а здесь дикий мир. – Если ружье мое, то как вы без него обратно к месту..., черт, а как вы все-таки отсюда улетите?! Корабль-то ушел. Он радостно засмеялся. – Ничего сложного. Мы пролетали Картук за полчаса перед высадкой. Небольшой спутник у Чумазары. Планета в этой же системе. Там руководство Сибпалладий холдинга себе лежбище устроило. – Лежбище? – Развлекательная зона, ну или как это назвать? Казино там, еще что-то. Казино точно есть, какого-то Верховцева. Бывший музей, говорят. Это недалеко совсем. Беспилотный челнок до сюда за час-два доходит. Он уже запрограммирован и вставлен в расписание, скоро вылетит. Туда же, где мы только что высадились и придет. Я договорился. Все тебе покажу, проинструктирую и обратно. А иначе на “Велесе” полтора года лететь. И это только в одну сторону Я подумал про себя, что “Сибпалладий холдинг” здорово прибрал к рукам Минприроды. Вокруг был лес. Не тяжело-мрачный, как на Вертажо Эридана, с вязким туманом над черными болотами, а светлый. Солнце умудрялось пробиваться сквозь обильную, раскидистую листву. Свет будто прыгал по изумрудной траве и стволам. На увешанных цветами-сережками ветках пели птицы, что на болотах, где я воевал, было немыслимо. Там птицы скорее голосили и только по утрам. Причем орали так, что первое время мы за автомат хватались, когда они над головами вопить начинали. Первые тревожные нотки я ощутил через километр пути. Тоскливо сжалось сердце, лес стал казаться подозрительным, хотелось пугливо озираться, и я чуть не заорал, когда Тяни-Толкай наступил на сухую деревяшку, и она с треском сломалась. С каждым шагом чувство тревоги усиливалось, и я не понимал, что происходит до тех пор, пока не поймал исподтишка взгляд Сергея Эдуардовича. И только сейчас вспомнил про “Суету”. Чувство тревоги никуда не исчезло, но теперь зная его природу, я мог страх контролировать. Мы прошли еще с десяток метров, когда мой спутник, не выдержал давления сам и достав планшет выключил АСНП. Лес кончился неожиданно. Один шаг, и мы будто в другую дверь вошли. Перед нами предстала поляна в виде идеально ровного круга вокруг небольшого, обнесенного забором холма, где стояли несколько зданий. Круглая рукотворная поляна сохранила очажки выжженной земли, постепенно зарастающие травой. Первым, бросающимся в глаза зданием, был отель. Построенный в виде то ли шале, то ли избушки он стоял в самом центре смотря на нас большими, на всю стену, окнами. Крыша с одной стороны спускалась почти к самой
Вы читаете Лес проснулся (СИ)
