– Сюда, скорее!
Капитан тоже бросился в спальню и присоединился к Насте, которая пыталась поднять с пола обмякшее тело Штази и перетащить его на кровать. Они синхронизировали усилия, приподняли тело и развернулись к встроенному в стенку платяному шкафу с зеркальной дверцей. Развернулись, да так и замерли – на полусогнутых и с хрипящим Штази на руках.
В дверце шкафа отражались две фигуры, но это были вовсе не капитан и стажер!
Из глубин зазеркалья в реальный мир смотрели два абсолютно нереальных персонажа. На первом плане стояло отражение Штази – здорового и в сознании, но будто бы задумчиво изучающего неведомую даль, а позади него вырисовывался силуэт человека в джинсах и серой толстовке с капюшоном. Лицо этого субъекта скрывала тень от капюшона, был виден только подбородок и губы, поэтому сказать, куда он смотрит и как – задумчиво или весело, было трудно. Возможно, он смотрел на обомлевших сотрудников госбезопасности.
Прошло секунды три, от силы – пять, и отражения исчезли. Сделали по шагу назад и растворились.
– Я не понимаю, – прошептала Настя, переводя изумленный взгляд на капитана.
– Сам в шоке, – пробурчал Коровин. – Давайте уложим пострадавшего, а после подумаем. Тяжело держать.
– Да, конечно. – Настя встрепенулась. – Что это с ним?! Почему?! Он ведь не отравился, как всякие шпионы делают?
– Нет. – Коровин опустил Штази на кровать. – Пациент скорее жив, чем мертв. Звоните в скорую. Хотя… нет, не стоит спешить. Наклонитесь, послушайте, он дышит?
– Дышит. – Настя прижалась ухом Игорю к груди. – И сердце бьется… только очень медленно. Что с ним?
– Мистический обморок. – Коровин пожал плечами. – Не знаю, как правильно назвать. В большинстве случаев в первые сутки все в таком вот состоянии. Я в Конторе слышал, народная молва по секрету разносит, что за трое суток уже три десятка похожих случаев и под две сотни пострадавших. Видят отражение, вырубаются и сутки лежат словно в коме.
– А после?
– Кому как повезет. Кто-то уходит домой как ни в чем не бывало, а кого-то увозят ногами вперед. Но это реже бывает. Примерно один случай из двадцати. Будем надеяться, что наш новый приятель выживет.
– Это… какой-то… кошмарный сон! – Настя ошарашенно уставилась на Штази.
– Нет. – Коровин покачал головой. – Похоже, это скоро станет нашей новой работой. Бой с тенью.
– С кем?
– С тем, кто стоял рядом со Штази в отражении. Этот же субъект приходил к Лектору. Возможно, в прошлый раз ему помешало мое присутствие. А здесь… у него все получилось. Если он появится еще раз, рядом с кем-то из пострадавших, можно будет считать его участие в деле доказанным.
– Вы про это… отражение в капюшоне? Оно участник какого-то дела? Вы о чем?
– Если честно, – Коровин вздохнул, – сам пока не знаю о чем. О чем-то… странном. На грани реальности.
– Но… как может вырубить здорового мужика нереальное отражение? Да еще на сутки… как минимум!
– Знал бы я! – Коровин оглянулся. – Может, он был в комнате, только в какой-то маскировочной одежде?
– Товарищ капитан, зачем вы это? Вы так меня успокаиваете?! – Настя помотала головой. – Нет! Не было в комнате никого! Человек в капюшоне был только в зеркале! Как и в случае с Лектором, да?
– Надо срочно возвращаться в Контору! – Неожиданно для самого себя Коровин принял четкое решение, без малейшего оттенка сомнений. – Я сейчас вызову наших медиков, вы их дождетесь и заставите внимательно осмотреть Штази на месте. Заключение перешлете сразу полковнику. Незамедлительно. Приказ ясен?
– Так точно! – Настя собралась в кучу и кивнула.
– Повторите!
Она повторила все слово в слово и даже подчеркнула интонацией «незамедлительно». Громко так, на грани истеричного выкрика: незамедлительно! Было ясно, что девушка в легком шоке, в его первой фазе – возбуждения, но держалась она вполне прилично.
– Сдадите пострадавшего медицине, приезжайте в Контору. Самостоятельно приезжайте, не ждите никого. Такси компенсируем. Вопросы есть?
– Только один. – Настя покосилась на зеркало. – Мне прямо тут сидеть, пока медики едут?
– Не обязательно, но держите комнату в поле зрения. И старайтесь к зеркалу не приближаться.
– Это понятно. – Настя бочком подалась к двери. – Чего к нему подходить? Все равно я в нем не отражаюсь.
Коровин обернулся и озадаченно уставился в зеркало. Настя говорила правду, ее отражения в зеркале не было! А вот капитан отражался во всех подробностях, как обычно.
Первой реакцией было недоумение, затем паника, а чуть позже – спокойствие. Отражение Коровина вело себя нормально, отдельно от оригинала не бродило. Это во-первых. Во-вторых, если бы «человек-тень» в сером капюшоне хотел вырубить Коровина, как Штази, он мог сделать это дважды – в «аквариуме» и здесь, но не сделал. Значит, не хотел. Ну и в-третьих, это еще вопрос, что подозрительнее – отражаться в аномальном зеркале или не иметь отражения вовсе.
Коровин хмыкнул и подмигнул себе отраженному. Капитан прекрасно понимал, что все равно рискует, кривляясь перед источником аномальной опасности, но краем глаза видел Настю и ничего не мог с собой поделать, как прыщавый подросток.
«Нет, все надо делать вовремя, – капитан вздохнул. – Жениться тоже надо вовремя, чтобы не вести себя как престарелая обезьяна. А сейчас надо вовремя успеть в Контору. А по пути все рассказать Старченко. Пусть, пока я еду, они с Архиповым ищут Джокера».
Коровин отлично понимал, что не просто замахнулся на командование операцией, а еще и пытается отстранить от него начальство. Пока чисто теоретически, всего-то мысленно раздав всем, включая полковника Старченко, по заданию. Это было пока даже больше фантазией, чем побуждением к действию. Но тут был необычен и потому важен другой факт. Коровин впервые за службу не плыл в струе обстоятельств и не тупо реагировал на изменения обстановки: если сложилось так, делаем, как написано в инструкции, а если иначе – листаем все ту же инструкцию дальше. Сейчас Коровин принимал решения и планировал развитие событий на несколько ходов вперед!
Пока робко и колеблясь, но Коровин пробовал на вкус экзотический плод с вычурным названием «инициатива», и, что интересно, вкус неведомого прежде фрукта ему нравился.
Капитан
