Кажется, я хочу домой больше, чем думала. Вернуться, забыть, не помнить… Но здесь Лир. И поэтому я тихо спросила:
— А если русалку укроет маг?
— Там все еще хуже. Одаренных касается не обычная плеть, а магическая, практически лишая их силы. А потом… Мага оставляют умирать на глазах у толпы, Ариадна. С отступниками Совет поступает жестоко, не терпит неповиновения. Статус и род значения не имеют, важна лишь сила.
— Аран, значит, вы с Лиром в опасности!
— Только Лир. Если узнают, его ждет смерть. Будь хоть самим королем, он должен подчиняться законам Совета магов. Лир с Тиром поэтому и скрыли правду о матери, даже отцу не рассказали.
— А почему на тебя не распространяется этот закон?
— Во-первых, принесенная мною клятва верности. Тогда я не знал, кому ее давал, это легко проверить. Не освобождай меня от нее, как бы ни хотелось, ради моего же блага. Во-вторых, я — подданный другого королевства, успею скрыться, ловить не станут.
Я пораженно молчала, пытаясь осмыслить его слова.
— А если и Лир даст мне такую клятву, он будет в безопасности?
— Нет, Ари. Уже поздно. Это его не спасет. Лир с самого начала знал, кто ты. Просто будь осторожна, Ари. Никому не раскрывай своей тайны.
— Почему же, Аран, он не рассказал правды?
— Не хотел тебя пугать, — тихо ответил Лир, незаметно оказываясь возле костра, усаживаясь рядом и обнимая меня за плечи.
Прижал сильно, уткнулся в макушку.
— Я же просил не рассказывать, Аран! Друг ты мне или кто?
— Я теперь, судя по всему, между двух огней. Ариадна имеет право знать о последствиях.
— Аран, — угрожающе начал Лир, но я не дала ему возможности закончить.
Потянулась и поцеловала. Он ответил, отозвался сразу же… Мир исчез, как это часто случалось, рассыпался, сосредоточился на нем одном.
Глаза Лира снова заволокло темным серебром от желания. Я не смогла удержаться, целовала его везде где можно, словно боялась упустить что-то важное, недодать ему своей любви…
— Ари, о чем еще вы разговаривали с Араном? О чем?
— О дайари, — тихо созналась я, краем глаза замечая, что эльф находится неподалеку и о чем-то разговаривает с кикиморой.
— И что?
Его голос был тих и спокоен. С таким идти и убивать можно.
— Я его услышала, последствия осознала.
— Из какого я рода, рассказал?
— Что из знатного и так догадалась, а что? Я чего-то не знаю?
Лир вздохнул и промолчал.
— Если захочу уйти, ты меня отпустишь? — спросила, посмотрев прямо в глаза.
Лир замер. Во взгляде появилась боль, растеклась, обожгла…
— А ты захочешь уйти? Понимаю, Ари, быть любовницей никогда не согласишься, и я обещаю сделать все возможное и уберечь нас от такого исхода.
Хотя бы честно.
Лиру тоже непросто и тяжело. Посмотрела на него, обняла и позволила себе забыться. Пусть все идет своим чередом. Буду наслаждаться моментом. И если что… У меня есть свой путь, я его найду. Обязательно.
На завтрак дружно варили похлебку из грибов, которые принесла заботливая кикимора. Лимфилу я припасла орехов. И вскоре, собрав вещи, отправились дальше. Время бежало, торопило… Лир принялся объяснять виды защиты, а Аран и кикимора шли впереди и разговаривали о лесе. Что же она такого ему рассказывает, что у эльфа то и дело ползут вверх брови?
Вскоре я перестала вслушиваться в слова Лира, мечтая поплавать. Когда в очередной раз сделала что-то не то, маг притянул к себе.
— Почему ты такая рассеянная, Ари? О чем думаешь?
Серебро его глаз снова затмило все, и я не стала его расстраивать. Но к обеду тревога Лира, когда я стала игнорировать их с Араном разговор о ведьме, возросла. Вскоре мне стало хуже. Перед глазами все плыло, воздуха не хватало, а голоса друзей я слышала как сквозь вату. Даже не поняла, в какой момент потеряла сознание.
Когда пришла в себя, вокруг была вода. Аран и Лир находились рядом, хмурые и встревоженные. Я отстранила руки темного мага, придерживающие меня, нырнула и сразу почувствовала себя лучше.
Поплавала немного, вернулась к берегу.
— Ари, почему не сказала, что тебе плохо? Мы так испугались!
— Русалка во мне с каждым днем все сильнее, — тихо созналась я.
— И ты об этом промолчала? — спросил Лир, хмурясь.
— Не знала, что так получится. Думала, перетерплю.
— Зачем обманываешь? У тебя же ноги зудели наверняка. У меня брат — русал, у него проявлялось все именно так.
Что ему ответить? Как успокоить? Он ведь тоже боится, что однажды тяга к стихии станет важнее всего на свете и я уплыву. Даже от озера, где я сейчас нахожусь, не отходит. И Аран после моей встречи с разбойниками настороже.
Решила просто поплавать. Вода всегда приносила мне умиротворение.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Ночевать мы остались на берегу озера. Смысла идти дальше не было. Уже стемнело, когда я выползла на берег, волоча свой хвост — это в воде он ничего не весил, а на земле я становилась ужасно неуклюжей. Вскоре выяснилось, что мои глаза, которые раньше легко меняли цвет с голубого на глубокий фиолетовый и наоборот, окончательно приобрели свой оттенок. Темно-синий, такой же, как у Арана.
Лир, пока готовился ужин, о чем-то думал, невпопад отвечая нечисти, которая снова составляла нам компанию. Я смотрела на плавающие в озере золотые кленовые листья. И неожиданно поняла, в воде мне находиться уютнее. Если бы не Лир и Аран, давно бы уплыла. Добралась бы до Великого моря, обязательно нашла других русалок…
Подавила вздох, но не любопытство. Мне не приходилось видеть море ни разу в своей жизни, я была в этом уверена, хоть и не помнила прошлого. Сдается, даже если отправишься в море в полет, ощущения будут совсем иные.
— Ари, — обнял за плечи Лир, — о чем задумалась?
— Мне немного тоскливо, — призналась я.
