– А ежели речь не о смерти, а, к примеру, о суженом?
– Без разницы, дочка. Ведь кто такой суженый? Считай, богом данный. Будешь слушать свое сердце и, придет время, встретишь его. А коли станешь выискивать мужа, какой-то бабкой расписанного, так в девках всю жизнь и просидишь.
– Видать, судьба у меня такая. Ведунья мне такого напророчила, что за женихом впору в пекло идти.
– Беса, что ли?
– Нет, человека, который трижды меня спасти должен и трижды помереть. – Далемиру она всех подробностей не рассказывала, опасаясь, что тот ее сочтет умалишенной. – Как будто с того света обратный ход имеется.
– Подумаешь, диковинка, – так же с ленцой в голосе произнес мужчина. – За одну жизнь помереть не раз можно.
– Это как?! – удивилась Зарина, распахнув глаза.
– Примеров тому немало. Один память теряет, и жизнь с нуля начинается, второго судьба так вывернет, что он себя иным человеком сознает, третий… да мало ли случаев, когда ты мнишь, что во второй раз уродился.
– Но это же не смерть, – не могла согласиться Зарина.
– В некоторых случаях смерть милосерднее будет, чем то, что с людьми деется. Они вроде и дышать не перестали, а уже и не люди вовсе.
– И один из таких – мой суженый?!
– Дочка, талдычу тебе: нельзя всяких бабок слушать. Они думают одно, говорят другое, а разумеют под сказанным третье. Живи себе и не забивай дурными думками красивую головку. Сердце само найдет суженого.
– Благодарствую, утешил, что хотя бы в пекло за ним идти не придется.
– Опять беду зовешь, дочка, на наши головы? – Трофим с осуждением покачал головой. – Не сокрушайся ранее срока, все образуется.
– Да я не жалуюсь…
Телега Трофима ехала в хвосте небольшого каравана переселенцев, поэтому ни он, ни Зарина не знали причины внезапной остановки. И только взволнованные голоса людей подсказали – впереди что-то стряслось.
– Дочка, у тебя ноги молодые, сбегай погляди, что там такое?
Затор случился из-за поломки передней телеги, у которой слетело колесо. Возница быстро починил повозку, однако мужики не спешили продолжать путь, поскольку произошло это как раз при въезде в густой лес.
– Негоже нам туда двигать, то леший знак дал поворачивать.
– Дык тогда крюк в двадцать верст выходит, до Смоленска нынче никак не успеть.
– Лучше крюк, чем каюк.
Зарина пару минут послушала доводы «за» и «против» и поспешила назад.
– Чего там? – спросил Трофим.
– На опушке леса у телеги колесо отвалилось. Мужики говорят, примета плохая, хозяин в лес не пускает. Думают, не свернуть ли.
– Садись, – кивнул «тятя» Зарине. Дождавшись, когда она заняла место рядом, дернул поводья. – Эдак они долго будут рядиться, а время бежит.
Телега Трофима объехала караван и первой скрылась в лесу. Их примеру последовали три крестьянские телеги и повозки ремесленника, остальные повернули назад.
– Тятя, а ты что, в приметы вовсе не веришь? – спросила Зарина через четверть часа.
– Почему? Господь наверняка шлет через них послание людям, ну так мы теперь будем настороже. А тем, кто в объезд поехал, и другие знаки явиться могут. Ежели опять тревожные, они и за месяц до места не доедут.
– Странный ты, Трофим. Бабкам-ведуньям не доверяешь, а в приметы веришь. – Зарина задумалась.
– С пророчицами я просто встречаться бы не хотел. Лиха от них больше, чем проку. А коль с предостережением божиим столкнулся, надо ухо востро держать. – Он резко дернул за вожжи.
– Тять, ты чего? – Зарина едва не свалилась с телеги.
– Видишь пень корявый у дороги?
– Конечно. Чудной он какой-то… На зверя диковинного походит.
– То-то и оно, – на этот раз в голосе Трофима появились тревожные нотки. – Дай-ка мне вилы, дочка.
Зарина забеспокоилась и быстро передала вилы мужику.
Трофим соскочил с повозки и начал осторожно подбираться к коряге.
– Эй, уважаемый, ты никак решил на пень поохотиться? Так топором сподручнее будет, – не удержался от насмешки сын ремесленника.
Мужик на обидные слова внимания не обратил, продолжая медленно приближаться. Остальные наблюдали за его чудачествами со стороны.
– Да разве ж так на коряги охотятся! – Видимо желая похвастаться своей удалью перед Зариной, парень взял с телеги колун и с силой метнул его в причудливый пень, но попал обухом.
В тот же миг покореженное дерево обернулось огромным уродливым медведем. Оглушительно заревев, зверь подобрал топор и швырнул его в подошедшего поближе человека с вилами.
С неожиданной для его возраста прытью Трофим отскочил в сторону, и колун пролетел рядом. В следующую секунду зверь прыгнул на охотника.
– Бегите! – закричал мужик.
Он упер черенок вил в землю и принял косолапого на их острие, едва успев откатиться в сторону. Деревянная рукоять не выдержала, затрещав под тяжестью мохнатой туши.
Зверь поднялся и зарычал громче прежнего. Затем потряс головой, словно отгоняя наваждение, и устремил разъяренный взгляд на Трофима. Торчавший из груди обломок вил, похоже, не мешал раненому хищнику.
– Тикай, дочка! – заорал мужчина.
Народ тем временем бросился врассыпную. Замешкались лишь паренек, бросивший колун, да Зарина, которая пыталась придумать, как спасти «тятю».
Медведь прыгнул, Трофим рванул в сторону. Ему почти удалось уйти от удара – зверь лишь зацепил ногу когтистой лапой.
Сын ремесленника снова кинулся к телеге, выхватил оттуда другие вилы и метнул их как копье. Попал.
На этот раз косолапый голоса не подал, он повернулся молча.
– Не гляди на него! – закричал Трофим. – Это дерведь!
Парень взгляд отвести не успел и тут же «поплыл».
Два выстрела слились в один, косолапый дернулся. И не от звука – пули угодили хищнику в глаз. Он упустил зрительный контакт с дичью, но не рухнул, хотя любой другой зверь был бы сражен наповал.
Из троих человек, осмелившихся противостоять дерведю, на ногах оставалась только Зарина. Перезарядить пистоль она не успевала.
– Да не стой же ты на месте, дуреха! – снова закричал Трофим. – Беги в лес!
Зарина очнулась, бросила оружие и побежала к ближайшему дереву. Лишь потом позволила себе остановиться и оглянуться.
– Что это? – удивленно произнесла она, заметив, как косолапый сам себя лапой ударил по морде, затем еще и еще раз. Всмотревшись, она увидела маленькую красноголовую птицу, атаковавшую единственный глаз зверя. Пернатая оказалась настолько проворной, что дерведю не удавалось зацепить ее. Хищник истошно ревел и бил себя по голове.
– Вот молодец, дятел! Так чудищу и надо! – торжествовала Зарина.
Победить птичку мохнатому гиганту не удалось. Потеряв и второй глаз, он помчался в лес, натыкаясь на все деревья.
Зарина поспешила к Трофиму:
– Тятенька, ты как?
– Ногу перетяни, кровью истекаю. – Он протянул ей снятую с портков веревку.
– Сейчас, сейчас. – Зарина принялась за дело.
– Шибче надо. Вот так! – морщась от боли, понукал «дочку» раненый. – Додумалась тоже, пистоль вытаскивать. Отколь у бедных хуторян этакое богатство?
– Тятя, не бурчи. Никто же не видел, откуда стреляли.
– Тащи меня к телеге. Надо уезжать скорее.
– А с ним что делать? – Она кивнула в сторону паренька.
– Приведи в чувство, пусть добро сторожит. Остальные скоро вернутся.
Пострадавший пришел в себя быстро. Он хоть и был белее мела, но охранять добро людское согласился, понимая, что девушке нужно срочно доставить
