– Здравствуйте, лорды, – как водится, первым заговорил король. – Я собрал вас здесь, чтобы сообщить о моем счастливом возвращении из плена и заявить, что королевская власть в Бальвиле крепка как никогда. Усилиями моего сына страна процветает, за что я ему благодарен, но Рион еще не достиг возраста магического совершеннолетия, поэтому Бальвилем и дальше буду править я.
Заметила, как нахмурился Рион. Что ж, это не стало для нас неожиданностью.
– Новость не единственная. Моя супруга и брат арестованы по обвинению в государственной измене. Завтра в полдень их казнят.
Я с такой силой сжала кулаки, что ногти впились в ладони. У нас есть время только до завтра. А по рядам советников пронесся шепоток удивления.
– И третье. Темный орден обрел слишком большое влияние в Бальвиле. Он причастен к моему пленению, поэтому отныне темный орден объявляется вне закона. Но и светлый орден стал слишком силен. Поэтому я принял сложное решение – с сегодняшнего дня магические ордены в Бальвиле упразднены.
– Как же так? – подскочил какой-то старик в белом. – Ваше величество! Наш орден уже век верно служит богине, и никогда…
– Вывести, – коротко скомандовал Кристар. – Будет упорствовать – казнить.
Да он утопит Бальвиль в крови!
«Странно, – пробормотал Ней. – Магия короля неоднородная».
«Это именно то, о чем я тебе говорила. Постарайся понять, что с ней не так», – попросила фамильяра и подняла так, чтобы он тоже видел короля.
«Будто темный налет, – сообщил он. – Налицо чье-то воздействие. Может, это следы от пребывания в темном ордене? Не стоит сбрасывать это со счетов».
Возможно. Все-таки на нем применяли темную магию. Но надо сказать Риону, и чем раньше, тем лучше.
– Вопросы? – Тем временем король обвел советников тяжелым взглядом.
Тишина была ему ответом.
– Все свободны.
Какой короткий совет. Король не спрашивал, как обстоят дела в Бальвиле, не пытался вникнуть, что изменилось за время его отсутствия. Только распустил оба ордена. Зачем? Я ничего не понимала. Барсик провел меня обратно по коридору, я вышла из комнаты – и услышала шаги. Тут же нырнула обратно, прислушалась – шаги приближались. Если кто-то узнает, что подслушивала, мне конец! Огляделась – единственным местом, где можно спрятаться, была ниша у окна. Я замерла за массивной синей шторой, опускающейся до самого пола, и, кажется, забыла, как дышать. Чуть повернула голову – в маленькую щель было видно часть комнаты. Кристар и Рион! Вот кто сюда вошел.
– Помнится, раньше здесь была библиотека, – говорил Кристар. – Та самая, в которой твоя матушка подслушала разговор Кейдена с его приятелем Генри Вальденом.
Так эта ниша служила не только мне! Да, за шторой действительно удобно прятаться. Как папа́ однажды не заметил королеву, так и меня сейчас не видели собеседники.
– Так и хочется проверить, не скрывается ли за шторой очередная юная шпионка, – рассмеялся король, а у меня платье прилипло к спине от пота. Только бы не подошел! Иначе я сегодня же окажусь рядом с отцом и королевой. Но нет, король Кристар сел в кресло, я видела его лицо, а вот Рион сидел ко мне спиной.
– Ты желал поговорить, сын мой? – устало поинтересовался правитель. Под его глазами залегли тени. Почему-то мелькнула мысль, что как раз король вряд ли спал эту ночь.
– Ты приказал арестовать маму и дядю. Зачем?
Рион отбросил любые правила этикета и говорил с Кристаром так, как сын говорит со своим отцом. Неужели Кристар его не услышит?
– Твоя мать изменила мне, – угрюмо ответил король.
– Ты был мертв. Мы все так считали.
Кристар еще больше нахмурился.
– Вчера она знала, что я жив. Это не помешало Кейдену скрываться у нее на балконе.
– Отец, мама была верна тебе пять лет. Она и не смотрела ни на кого другого, думала только обо мне и государстве. Но появляешься ты и обвиняешь ее в том, что она позволила себе полюбить? Разве ты желал, чтобы она навечно осталась одна?
Рион говорил отрывисто и жестко. Я и не думала, что он умеет так говорить.
– Но я здесь. И я жив. Что мне прикажешь делать? – подался вперед Кристар. – Умереть снова, чтобы моя жена крутила шашни с моим же братом? Кей давно хотел завоевать ее сердце и не терял времени даром.
– Он вернулся три недели назад.
– Интересно, если бы его заговор удался, как быстро она упала бы к его ногам?
– Не смей так говорить о маме!
– Кто ты такой, чтобы мне запрещать? – загрохотал голос Кристара. – Я пять лет был в плену. Пять лет, Рион. И что я вижу, вернувшись? Жена трясется от отвращения и бросается в объятия брата, а родной сын знать меня не желает!
– Это неправда. Я очень рад, что ты жив, отец. Но то, что ты делаешь, не укладывается ни в какие рамки. Первое решение, которое ты принимаешь, – убить мою мать!
– Она это заслужила.
– Чем? Отец, я прошу тебя, прояви милосердие. Дай им уехать. Всегда можно сказать, что казнь состоялась. Мама любит Кейдена. Ты ведь тоже всегда желал счастья брату, разве я не знаю?
– Никто не говорил, что ради его счастья я должен жертвовать своим. Казнь состоится. Точка. А если ты попытаешься помешать, я отправлю тебя в ссылку и назначу другого наследника. Благо подходящая невеста уже есть.
Рион замолчал. Я едва стояла на ногах. Душу раздирали противоречивые чувства. Мне было жаль Кристара. Он остался один. И это странное воздействие… Но он говорил страшные вещи и желал убить моего отца. Я ни за что этого не допущу! Лучше умру сама.
– Думаю, ты меня услышал. – Король тяжело поднялся из кресла. – Прояви благоразумие, Рион, иначе повторишь судьбу своей изменницы-матери.
И он вышел за дверь. Я постояла еще пару минут. Рион оставался на месте. А затем осторожно выбралась из своего убежища.
– Кто здесь? – обернулся жених. – Диана, слава богине. Я думал, нас кто-то подслушивал.
Риональд поднялся и шагнул мне навстречу.
– Это была я. – Обняла его, успокаивая. У ног уже крутились Барсик и Ней. – Похоже, твой отец никого не желает слушать.
– Да. Остается побег. Мне нужно переговорить с еще одним человеком, потому что понадобится открыть замок на двери камеры, а магия нам не помощник.
– Барсик сказал, что проведет нас к нужной камере. Только его сил в немагическом пространстве надолго не хватит, придется действовать быстро. Осталось решить когда.
– Сегодня в полночь. Я приду к тебе после обеда, и мы все обсудим. А теперь давай
