Кто я? Мое имя! Я должен вспомнить мое собственное имя.

Оно начинается на «Р». Ромуальд? Нет, оно короче. Рауль? Как марка автомобиля, только не Рено, а… Нашел, Рене!

Рене… что там дальше? Сейчас-сейчас…

А этот милейший субъект, кто он? Я его знаю, определенно знаю. Наверняка он мой приятель. Или, судя по белому халату, врач. Если он меня лечит, то от чего?

– Полагаю, ваше состояние улучшилось. Такое впечатление, что в этой новой палате со звукоизоляцией вам гораздо лучше.

Он полагает?

Рене осматривает обитые белым поролоном стены. Память мигом возвращается.

Я в психиатрической лечебнице. Это доктор Шоб. Максимилиан Шоб. Тот, кто создает «ложные воспоминания».

Он что-то натворил с моими мозгами, чтобы подавить мой дух. Поджег деревья-нейроны в лесу моего сознания. Пни и пепел – вот что осталось от сожженного леса моей мысли.

Я прятался в гроте. С камбоджийцем. Который возненавидел Рембо.

Память возвращается волнами.

На мне важная миссия по спасению людей. Не припомню кого.

– Поверьте, мсье Толедано, теперь вам будет становиться все лучше и лучше.

Вот-вот, меня звали… то есть меня зовут Рене Толедано.

Опомниться. Держаться. Возродить сожженные деревья-нейроны.

А этот тип уже не такой симпатичный, как мне только что казалось. Меня пугает его улыбка.

– Вы не вправе делать со мной то, что делаете. Мне нужен адвокат.

– Главное, что вы выздоравливаете. Адвокатов для больных не предусмотрено. К тому же у вас и так самый лучший адвокат – я. Благодарите Элоди Теске, если бы не она, вы бы здесь не оказались. Вспомните: я – тот, кто вас лечит.

Доносящийся издали безумный смех звучит кульминацией этой фразы.

– Я хочу домой.

– Мне интересен ваш случай. Полагаю, вы задержитесь в этой лечебнице надолго. Сказали бы спасибо, ведь я спас вас от тюрьмы, а теперь почищу ваше сознание.

– Я хочу домой.

Мне нужна «Мнемозина» – папка, куда я все записал о себе, чтобы не забыть. Но «Мнемозина» осталась дома.

Где он, мой дом? Срочно вспомнить! Найду «Мнемозину» – сразу вспомню, кто я, невзирая на происходящее со мной сейчас.

– Сами видите, как бывает при потере памяти: вам не хватает слов. Приходится твердить одно и то же.

Рене пытается сесть повыше, но головокружение и сильнейшая мигрень снова валят его на койку.

Пожар у меня в голове еще не полностью унялся.

Он слышит дождь за окном и представляет, как тяжелые серебристые капли гасят пламя, пожирающее его нейроны.

– Вам дали успокоительное, вы долго спали. Сейчас 11 утра. Вы пропустили завтрак, но ничего, скоро принесут обед. Вам надо набраться сил. Полагаю, сегодня в меню бараньи мозги. В них много фосфора, это полезно для памяти. Увидите, здесь очень хорошо кормят. Наш шеф-повар – редкий любитель готовить из потрохов. Позвольте небольшое отступление: моя бабушка говорила, что есть почки полезно для почек, телячий зоб – для щитовидки и для иммунитета, кишки – для пищеварения. По этой логике, мозги хороши для умственного здоровья, вы не считаете?

Психиатр откидывает со лба белую прядь.

– Вам надо набираться сил, мсье Толедано, потому что сегодня в 16 часов у вас новый сеанс «чистки» гиппокампа. Надеюсь, при одном сеансе электротерапии в день ваши внутренние джунгли через месяц преобразуются во французский парк.

У меня в голове еще не до конца потух огонь. Это уже угли, но они сильно раскалены и потрескивают.

Шоб оставляет его одного в камере с белыми стенами.

Надо вспомнить что-то важное, но что? Что-то на белом песчаном пляже, там была кокосовая пальма и мужчина в юбке.

Он прикусывает язык.

Какой пляж? Какой мужчина в юбке? Отпускник-шотландец? Почему мне так важно это вспомнить?

Он собирается с духом и ударяется головой о стену, чтобы от сотрясения пробудилась память. Тут входит санитар и прекращает это занятие.

– За вами наблюдают в глазок. Будете причинять себе вред – окажетесь в смирительной рубашке.

Рене послушно садится на койку.

– Может быть, хотя бы вы напомните мне, почему я здесь?

Санитар читает листок на двери.

– Вы кого-то убили, – говорит он, пожимая плечами. – Кинжалом. Еще у вас бред об Атлантиде.

Это произносится таким тоном, словно речь об аппендиците или о небольшой опухоли. Санитар стирает кровь в том месте, где Рене врезался в стену головой, уходит и запирает дверь снаружи.

Рене снова один.

Атлантида? Вот оно что…

Он трясет головой, и перед его глазами появляется ожерелье с синим дельфином, шея, лицо, зеленые глаза, рыжие волосы. За спиной женщины огромной глаз.

Опал. Ее звали Опал. «Ящик Пандоры».

Она меня загипнотизировала, и что-то произошло. Шок. Я захотел вспомнить эпизод геройства. Первая мировая война. Ипполит.

Дождь, свисток сержанта. Подземный ход, по которому немцы проникали к нам в тыл.

Наконец-то его память постепенно восстанавливается.

До этой моей жизни были другие.

Жизнь, в которой мне захотелось умереть в преклонных годах, в окружении семьи. Графиня Леонтина.

Жизнь, в которой я испытал величайшее наслаждение. Галерник Зенон.

Самая безмятежная жизнь. Человек в юбке.

Необходимо вспомнить, как его звали. Короткое имя: Мел, Бел, Реб. Все дело в первой букве. Беб, Деб, Феб… Геб! Его зовут Геб, он живет в Атлантиде.

Снаружи неистовствует гроза. При ударе грома его посещает еще одно воспоминание.

Потоп!

Ему грозит опасность. Я должен помочь Гебу пережить этот природный катаклизм.

Он приникает ухом к обитой стене и сожалеет, что плохо различает шумы внешнего мира.

Доктор Шоб сказал, что будет чистить мне память. Как бы я не забыл Геба и не потерял возможность помочь ему. Бедняга, он не умеет строить корабли: атланты развили духовные, но не технические таланты. У них круглые и плоские суденышки на дельфиньей тяге. Колесо, парус, киль, руль им неведомы.

Я нужен атлантам. Только я могу их спасти.

Надо любой ценой выбраться отсюда. Сбежать из этой психушки.

Но как?

Ответ приходит сам собой.

Ипполит. Он воевал в элитных частях, он умеет драться и проникать в тыл к неприятелю.

Рене с трудом скрещивает под собой ноги, пытается принять позу лотоса, у него не получается, тогда он просто закрывает глаза и старается вспомнить процесс самогипноза.

Кажется, там эскалатор, нет, лифт, нет, простая лестница.

Он представляет себе лестницу и спускается по ней вниз, считая ступеньки.

Перед ним дверь бессознательного – толстая, железная, похожая на дверцу банковского сейфа. Он тянет на себя тяжелую дверь, она скрипит, но поддается.

За дверью тянется коридор с деревянными дверями. Номера дверей на табличках трудно прочесть из-за слоя сажи.

Последствия электротерапии налицо даже в моем коридоре.

Он стирает сажу, чтобы видеть цифры.

Какая из дверей ведет в Первую мировую войну? 105, 106, 107?

Он вспоминает тревожащий красный цвет, цвет свежей крови. 109!

Он подносит руку к двери, следующей за 108-й, и стирает черное наслоение, чтобы выступил номер 109. От почерневшей древесины валит пар. Он вспоминает, что в последний раз угодил сюда как раз перед наступлением на Дамской дороге.

Сейчас не время воевать.

Он сосредоточивается, чтобы поточнее сформулировать пожелание.

Мне нужен канун

Вы читаете Ящик Пандоры
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату