Сильнейшая магия и нечестивые ритуалы дали ему власть над великой рептилией, которой некогда принадлежала чешуя. А темным колдовством он поместил фрагмент своей сущности внутрь могущественного существа, создав между ними тайную связь. Ни расстояние, ни материальные преграды не были ей препятствием. И разрушить эту связь могла только смерть.
Тело Кхорама стало горячим, одежда начала тлеть, обжигая кожу. Из пучин разума существа, в который чародей так резко переместил свое сознание, его выдернуло мучительное поскуливание Сквернавника. Как только Кхорам вернулся в собственное тело, он тут же бросился к кувшину с водой. Его содержимое было зачаровано как раз для таких случаев. Проглотив жидкость, чародей почувствовал, что ощущение внутреннего пожара погасло.
Вновь обратив взор к сфере, Кхорам увидел другую картину. Гроты в ужасе метались по кораблю, лихорадочно заряжали орудия и направляли их на невесть откуда объявившегося прямо над ними противника. Приказав дракону атаковать, Кхорам снял с него покров невидимости, явив существо гротам в его истинном размере.
Змей упал на корабль, словно метеор. Для зверя, разгромившего целый харадронский флот, пиратствующие гроты были ничем. Зеленокожие не имели ни шанса спастись от смерти, и дуардины даже не узнают об их существовании. Когда дело было сделано, Кхорам опять использовал чары, чтобы переместить дракона из пространства–времени Хамона.
Вновь гигантский змей станет незримым защитником дуардинов, готовым вступить в бой, случись броненосцу угодить в передрягу.
Готовым напасть на дуардинов, посмей они сойти с пути, который уготовил для них Кхорам.
Глава 10
Несколько дней дуардины трудились не покладая рук, и наконец трюмы «Железного дракона» заполнились эфирным золотом. Несмотря на возникавшие затруднения, Готрамм поражался тому, сколько им удалось добыть. Старатели всегда в один голос заявляют, мол, их–то жилы самые доступные, руда прямо течет в руки, стоит только их протянуть. Но на поверку эти рассказы всегда оказывались сильно преувеличенными, ложью, рожденной на почве возбуждения. Обещания же Грокмунда насчет его месторождения как никогда были близки к истине. Да, чтобы добраться до жилы, потребовалось приложить немалые усилия, но стоило ее обнажить, выход руды превзошел даже самые оптимистичные прогнозы.
— Если бы только «Гром–Макар» и «Дрон–Дураз» были здесь, мы бы и их забили до потолка, — сокрушался Друмарк, наблюдая, как насосы перекачивали драгоценный газ в расширяемые цистерны в кормовом трюме, — жаль оставлять столько добра.
Готрамм кивнул. Он начинал ощущать то бремя, какое наверняка ощущал Брокрин: ответственность за корабль и его экипаж, отвращение даже к легкому намеку на безрассудство. Молодой капитан озабоченно посмотрел на Друмарка:
— Предлагаешь заполнить бочки и составить их на палубе?
Если сержант одобрит эту мысль, он станет не первым, кому она покажется соблазнительной. Первым был Скагги. Логистикатор поднял этот вопрос, как только сделалось очевидно, что месторождение содержит куда больше эфирного золота, чем способны вместить в себя трюмы корабля.
— Я, может, и не мудрец с бородой до пола, — ответил Друмарк, — но и не полный дурак. Мы уже сильно рискуем, заполняя трюмы до их нынешнего состояния. Хапнуть еще да выставить на палубе под открытым небом… я бы не стал так сильно искушать судьбу. — Сержант почесал бороду, выскреб из нее несколько крошек и щелчком большого пальца отправил их за борт. — По крайней мере, так я смотрю на это все.
— Значит, наши мысли сходятся, — заключил Готрамм, — осталось только взвесить шансы и решить, на какой риск мы можем пойти, а какого лучше избегать. — Капер вздохнул, глядя, как дуардины с полной отдачей орудуют гидравлическими устройствами. — Кажется, я начинаю понимать Брокрина, хоть я не столь скептичен, как он.
Друмарк крепко взял руку Готрамма, подтянул его поближе и зашептал в ухо. Лицо капера обдало густым пивным дыханием сержанта:
— Ты рискуешь понять его куда сильнее, чем тебе того хотелось бы, — предупредил он.
— Ты о чем это?
Друмарк бросил взгляд на другой конец палубы, где Скагги следил за процессом золотодобычи. В руках он держал медную дощечку, в которую втравливал при помощи смоченной в кислоте иглы цифры.
— Скагги промывает мозги команде. Повторяет прошлый сценарий. Видишь, пишет? Высчитывает объем доли каждого, если все на этом корабле, вплоть до самого последнего горшка и сковородки, будет забито золотом. — Сержант отстранился и засунул большие пальцы рук за пояс. — Команда, сместившая одного капитана, не колеблясь сместит другого.
Готрамм понимал, что сержант прав. Скагги уже удалось настроить экипаж против Брокрина, натравить дуардинов на Готрамма будет и того проще. Его единственная надежда — нейтрализовать логистикатора, пока ситуация не достигла точки кипения.
— Скажи Хоргарру, что мне нужно его видеть, — попросил капер Друмарка, — только сделай это аккуратно. Хочу обсудить с ним одну мысль. Скагги занят тем, что расписывает всем, что они могут получить. Я думаю, настал час напомнить им, что они рискуют потерять.
Сигнальный свисток, прогремевший с «Железного дракона», означал высшую степень важности из команд, которые были знакомы дуардинам.
— Свистать всех наверх! — рассек уши механический, усиленный эфиром голос.
Члены команды тут же побросали все дела и, где бы они ни находились, побежали на зов. Двиргателеводы направили свои устройства к палубе, сборщики золота заглушили насосы, герметизировали гидравлические рукава и поспешили к кораблю. Приказ не касался только дозорного наверху главного двиргателя и стоявшего у штурвала Ворки — их задачи были слишком важными, и отлучаться со своих постов запрещалось даже на секунду.
Дуардины взволнованно переговаривались, выискивая хотя бы малейшую подсказку о причине внезапной тревоги, из–за которой прозвучал сигнал. Немало пар глаз уставились на палубу, представляя трюмы, где все свободное пространство занимало эфирное золото. На лбах отдельных харадронцев проступили бусинки пота.
Готрамм поднялся на бак и крикнул столпившейся внизу команде:
— Я восхищен тем, как быстро вы ответили на сигнал. А еще я прошу прощения, если заставил вас волноваться. Хочу заверить: «Железный дракон» вне опасности!
По кораблю прошла волна облегчения, затем Готрамм поднял руку вверх:
— «Железный дракон» вне опасности… пока,
