Я глубоко вздохнул, девушка-секретарь участливо посмотрела на меня, оторвавшись от своей работы. Но я покачал головой, успокаивая ее, мол, все в порядке. Прошла еще пара минут, и, наконец, я услышал, как в коридоре звучат шаги и голоса. Вскоре в холл вошел седовласый высокий мужчина в дорогом стильном костюме и какой-то взъерошенный джинсовый субъект неопределенного возраста с большим черным рюкзаком через плечо. Возможно, он был моим ровесником. Таким товарищам обычно дают очень размытое определение «айтишник», в данном конкретном случае означавшее человека, который мало следит за собой, постоянно находясь в другом, виртуальном мире.
Секретарь привстала и вопросительно глянула на эту процессию. Седовласый и «компьютерный гений» проследовали мимо, не обращая на нас внимания. Возле двери мужчина пожал «айтишнику» руку, и вскоре тот покинул конспиративный офис «Монолита».
– Иван? – Седовласый господин развернулся и сделал шаг по направлению ко мне.
– Да. – Я привстал с дивана.
– Иннокентий Георгиевич, – протянул тот мне руку.
Вот те раз! Я бы никогда не подумал, что батюшка может выглядеть так. А где черная ряса в пол и окладистая борода?! Он, скорее, выглядел так, словно сошел с обложки журнала про успешных бизнесменов. Дорогой синий костюм, платок – да-да! – в кармане, небрежно приспущенный фиолетовый галстук поверх кипельно-белой сорочки. Невольно разглядывая его, я опустил глаза вниз и увидел начищенные до блеска туфли. В целом отец Иннокентий был похож на миллионера, заглянувшего в одну из своих контор по пути из Монако.
– Иван, – кивнул я ему, отмечая крепкое мужское рукопожатие батюшки.
– Проходи, – жестом пригласил он меня вперед. – Саша, я у себя.
– Хорошо, Иннокентий Георгиевич.
Мы пошли с ним по коридору, вдоль стен которого висели фотографии улиц разных городов мира. Перекресток Нью-Йорка, магазинчик в Париже, торговый мост в Венеции. Чем дальше мы двигались, тем больше я сомневался, что попал по адресу. Признаться, я никак не ожидал увидеть ничего подобного ни в самом офисе «тайной канцелярии», ни во внешности ее руководителя.
Мы шли мимо плотно закрытых дверей кабинетов с латунными порядковыми номерами. Повернув за угол, остановились у широкой двери с цифрами «11». Отец Иннокентий, если можно было его еще так называть, нажал рукой прямо на стену рядом с дверью. Что-то пикнуло, и загорелся сенсорный экран рядом с входной ручкой. Я его сразу не заметил в мягком полумраке коридора. Мой спутник приложил к экрану большой палец, а затем на возникшей клавиатуре набрал код из нескольких цифр, прикрывая их ладонью второй руки. Дверь распахнулась, и мы оказались на лестнице. Она была также отделана в офисном стиле, но куда менее помпезно. Такой себе обычный черный ход для обычного офиса, у нас на работе было что-то подобное. Спустившись на несколько этажей вниз, мы вдруг оказались перед рамкой металлодетектора. Это было уже интересно.
Стоявший у стола рядом с рамкой охранник в форменной одежде поздоровался со мной:
– Добрый день.
– Здравствуйте.
– Ваши телефоны, любые электронные устройства, часы – сюда, пожалуйста.
Он придвинул ко мне пластиковую корзинку. Я вынул из кармана телефон и положил его внутрь, подняв левый рукав, начал расстегивать часы. Иннокентий Георгиевич едва заметно развел руки в стороны и пожал плечами, как бы извиняясь за столь серьезный досмотр.
Я добавил часы к своему телефону и похлопал по карманам. Там я нащупал магнитный ключ от гостиничного номера:
– Это тоже?
– Да, пожалуйста, – кивнул охранник.
Далее, освободившись от технологического наследия человечества, я прошел через рамку, которая, к счастью, не отреагировала, и двинулся дальше за боссом.
Мы прошли по еще одному коридору, совершенно глухому, мощенному серой плиткой, со стенами, выкрашенными в однотонный бежевый цвет. Такой дизайн уже более-менее походил на застенки Тайной канцелярии. Все тот же приглушенный свет сопровождал нас всю дорогу. И я чувствовал, что дорога идет как будто под уклон. Это было странно, учитывая строгую планировку здания. Наконец, мы попали в весьма просторный зал, с имитацией колонн, выложенных зеленоватой плиткой. Здесь было несколько дверей, добротных, министерских, но без всяких опознавательных знаков. Человек-загадка подошел к одной из них и так же, коснувшись экрана, вмонтированного в стену, ввел код. Послышалось какое-то жужжание, и дверь медленно начала отворяться. Обитая снаружи деревянным шпоном, на грани она оказалась довольно толстой. Сантиметров двадцать, но не металла, а какого-то черного материала, напоминавшего карбон. Она была явно тяжелой, потому и открывалась так медленно. Подождав несколько секунд, пока процесс завершится, отец Иннокентий и я вошли внутрь.
Комната совершенно не оправдала моих ожиданий. После такой серьезной защиты я ожидал увидеть что-то супершпионское, настоящий командный пункт с экранами, рядами дисковых телефонов и костюмом химзащиты, висящим в углу. Однако по факту это было небольшое уютное помещение, в котором стоял дубовый письменный стол с лампой. Справа от нас разместились два кресла, обитые не новой потертой тканью. Прямо напротив входа была еще одна невзрачная деревянная дверь. Паркетный пол, несмотря на явно долгое отсутствие циклевки, все еще отражал висящую сверху люстру со множеством хрустальных капелек вокруг ламп. Но было все-таки ощущение, что чего-то здесь не хватает. Окно! В последнее время я вообще их не видел. И только тут до меня дошло, что мы опустились гораздо ниже уровня земли и, таким образом, находились в бункере!
Хозяин жестом пригласил меня сесть в одно из кресел, а сам расположился рядом:
– Итак, – сказал он. – Ты хотел поговорить?
– Да, – ответил я неуверенно. – Только пока не понимаю, с чего начать.
– Это нормально. Просто, чтобы ты понимал, мы сейчас не на исповеди, поэтому можешь рассказать только то, что относится к делу.
«Не на исповеди?!» – отметил я про себя, но вслух сказал:
– Я журналист. Работаю в газете. Всю жизнь прожил в Москве. У меня есть жена и… ребенок, – голос мой дрогнул, и через небольшую паузу я дал крен в сторону. – Нашу встречу устроил Даниил Алексеевич, но он говорил мне, что я буду встречаться с отцом Иннокентием.
– Так, – улыбаясь одними глазами, кивнул мой собеседник.
– Простите, но вы не выглядите, как… батюшка, как святой отец.
– Все мы выглядим по-разному, – уклончиво ответил мне он. – Но, если тебя интересует, имею ли я отношение к церкви, то да. Самое прямое. Я на церковной службе. Просто место, в которое ты попал, не совсем обычное. Это хранилище.
– Хранилище чего?
– Информации. Если коротко, то еще в десятом веке, сразу после крещения, монахи начали строить здесь библиотеку. Сейчас тут находится самый большой архив научных знаний на нашей земле.
– На всей планете?
– Возможно. Я нашей землей по старинке называю нашу сферу влияния.
– РПЦ?
– Не только. Вообще, православия, – уточнил он. – Конечно, есть еще центры в Европе, в Индии. Но многие, которые действовали раньше, теперь разрушены или в запустении. Людям кажется,
