– Спасибо, что пришли, – поклонился Джек.
– Мне вдруг показалось, что вам может понадобиться помощь.
– Я и не подозревал, что вам известно, чем мы занимаемся.
– Ах, Джек, вы полагаете, что, если вы меня бросили, я когда‐нибудь брошу вас? Кроме того, был намек.
Она повернулась к Кэролайн.
– Мисс Хаунстра.
Кэролайн кивнула.
Анатолия взглянула на Extasia Lux Tenebris.
– Когда все закончится, я хотела бы вернуть мою книгу.
Кэролайн выдержала ее взгляд.
– Natuurlijk, – «естественно», по-голландски ответила она.
– Подожди… ты у нее взяла «Книгу перемен»? – поразился Джек.
– Очевидно, – заметила Анатолия, – мисс Хаунстра нашла потайную дверь в библиотеку. И сумела ее открыть. Я и не предполагала такой возможности.
Прежде чем Кэролайн успела что-либо ответить, Арчи внезапно упал на колено перед Анатолией, словно до сих пор пребывал в шоке и только сейчас опомнился.
– Великий магистр! – воскликнул он.
– Нет, нет, – запротестовала Анатолия. – Вы ведь знаете, я вовсе не Старшая.
– Да будь вы хоть копией тысячной копии, вы продолжаете нести в себе ее великолепие.
– О! – крякнул Джек. – Так вы знакомы?
– Ах, Джек, – усмехнулась Анатолия. – Вы, как всегда, смотрите, но не видите. Ваш Арчи, как вы его величаете, не кто иной, как Великий Князь джиннов.
Конечно, Кэролайн говорила об этом, но Джек не придал ее словам большого значения. Он возразил:
– Но он служит «Сулейман Интернешнл».
– В том нет позора и никогда не будет.
Джек повернулся к Арчи:
– Великий господин, если я чем-нибудь вас обидел…
– Ничего подобного, эфенди, ни в коем случае.
Кэролайн объявила:
– Myne Herren, господа, давайте начнем.
– Да, – сказала Анатолия.
Она взглянула на ящик с нулевой гравитацией с торчащей из него рукоятью ножа, потом на Джека.
– Хорошо. Первый этап завершен.
– Вам мазь нужна? – спросила Кэролайн.
– Нет, нет. Это для Джека. Я буду только помогать.
Джек повернулся к Кэролайн и протянул ладони с растопыренными пальцами.
– Намажь меня, пожалуйста.
Кэролайн вытащила из своей сумки перо сокола.
– Закрой глаза, – скомандовала она.
Джек так и сделал и почувствовал едва заметное прикосновение к векам, потом к кончикам пальцев. Он улыбнулся про себя, вспоминая, что Кэролайн проделывала подобным же пером на своей огромной кровати несколько ночей назад в окружении деревянных фигурок лягушек.
– Теперь кончики пальцев.
Перо слегка ужалило каждый палец.
– А теперь, не открывая глаз, высунь язык.
Джек повиновался. Язык укололи чем-то острым, потом неприятное ощущение сменилось теплым пощипыванием.
– Ну, все, – вздохнула Кэролайн. – Готово.
Это была ритуальная фраза Путешественников перед началом операции. Не слишком ли самонадеянно?
– Открывай глаза.
– Спасибо.
Собственный голос звучал… расплывчато. Когда он осмотрелся, воздух показался чересчур резким. Он испугался было, что изменение рецепта ослабило смесь и у них ничего не выйдет, но потом заметил легкое мерцание справа, исходившее от Арчи. Джинн сделал то, чего Джек никак не ожидал. Джек отвернулся. Он подумал, что хорошо бы не смотреть в ту сторону, чтобы не смущать джинна, но это надо было видеть. Он еще сохранял человеческий образ, но очертания были едва различимыми, а костюм – потрепанным. Внутри тела проходили тонкие каналы огня, словно человеческие вены и артерии. Огонь едва теплился, ни о каком жаре не было и речи.
Джек посмотрел в окно.
К своему удивлению, теперь он повсюду замечал вспышки огня – у бизнесменов, шагающих по улице, беспечных школьников, бездомных в подъездах и парках, у клерков в офисах, у начальства в их отдельных угловых кабинетах, у таксиста, лежащего в постели с иммигранткой в дешевом отеле, у высшего руководства музея Метрополитен. И не только у людей – он видел те же вспышки пламени у лошадей, катающих экипажи в парке, у собак на поводке, у крыс в мусорном контейнере. И везде, куда бы ни направлялся его взгляд, вспышки гасли.
За его спиной Кэролайн тихо напомнила:
– Schatje, ты должен ее найти. Можешь ее позвать.
Джек кивнул. Он натянул золотую сетчатую перчатку, потом протянул растопыренные пальцы к окну.
– Айша Кандиша! Покажись! – крикнул он.
Сначала он увидел вспышки пламени у джиннов, находившихся вне города, даже в других странах. Он видел их в парижском бистро, голландском баре для геев, на фабрике в Мумбаи. Потом он заметил нечто необычное на севере Африки. Там стоял невысокий холм, закрытый тучами. На каждой тучке возвышалась небольшая пирамида, увенчанная вырезанными из дерева человеческими или звериными головами. Сквозь окна пирамид виднелись тлеющие угли. Но под самой маленькой пирамидой в центре на холме пылал яркий огонь. Джинния пыталась спрятать пламя, окружив его телом беспримерного уродства с валиками гниющего жира, костями в белесых оспинах, торчащими сквозь тонкую, как старый пергамент, кожу, с лицом, больше похожим на оскаленную крысиную морду.
– Ну, Айша, – ухмыльнулся Джек. – Я же не царь Соломон, чтобы купиться на такую ерунду. Иди ко мне! Да поживее!
В комнате появилось гнездо из пяти черных змей. Они сцепились хвостами на полу, но их тела вытянулись вверх и ритмично раскачивались. Змеи смотрели на Джека огромными глазами, и их длинные языки тянулись к его лицу. В какой‐то момент ему отчаянно захотелось бежать из комнаты куда глаза глядят. Но он лишь рассмеялся и рукой в перчатке отбросил змей.
– Давай-ка без выкрутасов, – сказал он. – Покажи настоящую себя.
Змеи изошли столбом черного дыма, исчезнув без следа.
– Дешевый трюк, Айша. Покажи свое настоящее лицо.
В комнате появилось существо с хвостом крокодила, рогом носорога, головой льва. Зверь зарычал. Джек хотел было взять нож, но вспомнил, что опустил лезвие в ящик нулевой гравитации. Доставать его было еще рано.
– Schatje! – позвала Кэролайн.
Джек покосился в сторону, и она бросила ему свой нож. Он подхватил красно-черную рукоять. Ее нож не был боевым, как у него, этим ножом Кэролайн обычно смешивала ингредиенты для опытов.
Однако сияющий солнечный клинок закаляли при Дворе Теней, и Джек знал, что нож подойдет. Он ударил ножом по шее монстра, в то место, где львиная голова соединялась с туловищем носорога. Зверь взвизгнул, но Джек, не обращая на это внимания, ловким движением отсек ему хвост. Куски извивались и пачкали пол. Комната наполнилась смрадом. Джек забеспокоился, что вонь проникнет сквозь стены и причинит беспокойство постояльцам Ирен.
Внезапно в воздух взметнулись лиловые искры. Анатолия топнула ногой, понял Джек.
– Довольно! – крикнула она. – Айша Кандиша, Лолла Лейла! Ты не с малыми детьми играешь. Сейчас с тобой говорю я, Анатолия Эриньи. Тебя вызываю я.
В комнате раздался гортанный смех, и затем прозвучал скрипучий женский голос:
– Ты? Ты ничто, ты дубликат. Анатолия-Младшая.
– Ах, Айша, ты слишком долго живешь на этом свете. И, похоже, выживаешь из ума. Неужто ты и впрямь думаешь, что я покину свои земли и не оставлю ничего, кроме ракушки, чтобы защитить своих детей? Вспомни Ниневию, поверь, это я, и я приказываю тебе явиться!
В комнате зажегся свет, внезапное пламя, потухшее, но потом уверенно возродившееся из облака. Из того же облака в комнату шагнула женщина в обычной футболке и джинсах. Джек ожидал чего-нибудь отвратительного и страшного или нежного и сладострастного. Когда возникла человеческая фигура, он припомнил рассказ о тридцати тысячах мужчин в психушках Марокко. Но из облака вышла Лейла, его Лейла, не та, что лежала на полу в лужице крови. Перед ним стояла Лейла – живая, теплая, с любовью в глазах.
– Ах, Джек, – сказала она. – Айша вернула меня. Она нашла меня и привела сюда. У нас ведь одно имя, Лолла Лейла. Джек,
