Преодолев дорожку, Персефона постучала в дверь, не оставляя возможности задуматься или отступить.
Деметра встретила ее улыбкой и привычным с детства шуршащим платьем с цветами. С этого детства, поправила себя Персефона. А если всё получилось, то больше цикл никогда не повторится.
Они пили чай из пузатых чашек, покрытых цветной глазурью. Ароматные травяные сборы, в которых путались ягоды шиповника.
Деметра заговорила о делах на второй чашке.
— Я позвонила Гере.
— Правда? — удивилась Сеф. — Зачем?
— Она гордая и считает, что всё знает лучше всех. Но я подумала, сейчас ей стоит быть с Зевсом.
Деметра опустила голову, потеребила кончик косы, и Персефона слишком давно ее знала, чтобы не сомневаться: мать говорит искренне. Невольно она вспомнила историю своего отца: человека, которого Деметра любила, но который, как и все смертные, умер слишком быстро. В каком он теперь из загробных царств?
— Я попрошу Аида, чтобы он пропустил Геру в Подземный мир.
На самом деле, Персефона была полноправной королевой и могла сделать это и сама, Гадес даже начал бы недоумевать, зачем там он. Но сейчас Сеф хотелось напомнить матери, что Гадес остается владыкой Подземного мира.
— Сейчас непростое время, — сказала Деметра. — Я надеюсь, ты будешь осторожна.
— Я?
— Кронос уже похитил тебя один раз.
Когда Персефона вернулась, то даже не хотела говорить матери, что произошло. Но та, конечно же, узнала, хотя среагировала на удивление тихо и адекватно. Только теперь смотрела внимательно, настороженно:
— Если ты хочешь вернуться сюда, я смогу тебя защитить…
— Нет.
Слово прозвучало резко, и Деметра поджала губы. Она любила поучать, но Персефона знала, что не со зла и сейчас ссориться совершенно не хотелось. Она пришла с визитом вежливости. Поэтому постаралась смягчить:
— Безопаснее, чем в Подземном мире, мне не будет. Тем более сейчас рядом столько сильных богов. И я благодарна, что ты помогла с Зевсом.
— Он нужен нам.
— Спасибо.
Персефона никогда не спрашивала у Деметры, как та относится к Зевсу. Их связывала общая дочь, Геката, но кого с Зевсом не связывали дети? Деметра по-своему любила Гекату, но к Зевсу всегда относилась больше как к старому знакомому. Иногда как к главе пантеона.
Она и в этот раз не стремилась выяснять, как он там.
— Я пробовала говорить с Гекатой, — неожиданно сказала Деметра. — Она не хочет.
— Не удивительно. Что она может сказать? Мама, я решила стать королевой мира под руку с безумным титаном, который хочет всех подчинить?
— Ну, однажды ты пришла ко мне и сказала, что стала королевой Подземного мира. Гекату никто не похищал.
— Зато ее спутник очень даже готов похищать других и манипулировать ими.
— Поэтому Гадес не так уж плох.
Персефона с трудом удержалась, чтобы не фыркнуть. Что ж, пусть это странная, но победа. Глядишь, через пару сотен лет мать даже признает, что Аид вообще-то очень даже хорош. Интересно, что ему для этого нужно? Делать Сеф счастливой явно недостаточно. Обойтись прибитой полкой дома у тещи тоже не выйдет. Спасти мир от Кроноса сойдет?
— Заходи к нам, в Подземный мир, — сказала Персефона. — Я буду рада. Аид тоже.
Деметра улыбнулась:
— Хорошо. Как только всё закончится. Лучше расскажи подробности. Про Зевса, про то, как ваши дела.
Персефона хорошо помнила тот день, когда впервые встретила Гадеса. Как и сохранилось в легендах, это была поляна, полная благоухающих весенних цветов. Сеф плела венки, хотя мифы не сохранили тот факт, что из любопытства основой была веточка тёрна.
Он не решался с ней заговорить, а Сеф ощущала чужую тьму. Шелковистую, обволакивающую, нашептывающую что-то перестуком костей и шелестом деревьев, выросших на могилах.
Может быть, Персефона сначала влюбилась именно в силу Гадеса, а потом в него самого. И первой приблизилась к нему, первой несмело вложила свою узкую ладонь в его, сухую и робкую. Он повел за собой, а она пошла, оставив на поляне не доплетенный венок.
Персефона никогда не жалела. Ей нравилась новая жизнь, брачные обряды и клятвы, которые они совершили втайне от Деметры. Богиня весны стала женой короля Подземного мира. И вместе с этим царством она получила и новую силу.
Персефона без колебаний сменила венок из полевых цветов на корону из костей и пыли.
Она нашла Аида в его любимой комнате в Подземном мире. На низком костяном столике лежал ворох бумаг, он устало просматривал верхние. Заметив Персефону, отложил дела:
— Как прошла встреча?
— Мать была очень мила.
Персефона уселась на ручку кресла, прижимаясь к Гадесу. Ей нравилось просто обнимать его, чувствовать тепло его тела. Как его фиолетовые искры перетекают на ее кожу.
— Как Зевс?
— Не очень хорошо. Я поселил его в той большой комнате в западной башне.
— С большими окнами?
— Да. Попросил у Неф успокаивающих чаёв, чтобы он нормально выспался. Он так и не сказал ни слова и вообще как будто не очень-то реагирует на то, что вокруг.
Персефона провела кончиками пальцев по шее Гадеса, прошлась по его затылку:
— Иди к нему. Останься рядом хотя бы до вечера, до концерта.
— Сначала небольшой сюрприз для тебя.
Он повел ее сквозь комнаты, пока не остановился перед одним коридором, которого Персефона не помнила. Правая стена была обычной, а вот левая — сплошь галерея из окон от пола до потолка.
— Она ведет в место, которое теперь только твое.
С удивлением Персефона шагала вперед, ощущая рядом Аида. И не удержалась от восторженного оханья, когда наконец вошла в комнату.
Не слишком большая, с мутными запотевшими стеклами, которые повсюду — обрамленные металлом квадраты стекла стенами и потолком. Посередине — стоячий пруд, где виднелись темные тени гибких рыбок и кувшинки.
А вокруг — разные растения, разлапистые, влажные, тихонько покачивающиеся в мареве.
— Оранжерея!
Персефона могла ощущать дыхание растений, равномерное, тонкое. Пол покрывала земля, и оставалось только догадываться, как Аид смог столько ее сюда притащить да и организовать всё втайне от жены.
— Нравится?
Его голос прозвучал слегка неуверенно, Персефона обернулась и обняла, привстав на цыпочку, искренне заверяя, что это лучший подарок. Она с жаром перечисляла названия растений, которые успела заметить и строила планы, какие еще травы следует высадить. Аид улыбался, смотря на нее, а Персефона одновременно ощущала и мертвые, перегнившие растения в земле, и юные ростки, что только проклюнулись на месте смерти.
— Спасибо, — выдохнула она ему в ухо. Ее пальчики уже забрались к нему под рубашку. — Ты сможешь задержаться еще на пару минут?
— Всего пару?
Он легко подхватил ее и усадил на стол, сейчас еще пустой и чистый. Персефона ощутила, как он скрипнул, но обхватила ногами Аида, притягивая к себе, щекоча пальчиками его
