Когда Аид пошел к Зевсу, Персефона отправилась обратно в мир людей. У нее оставалось время до концерта, и она надеялась застать Сета.
С одной стороны, ей хотелось обсудить дела по клубу. Так вышло, что пока Амон организовывал богов, а Нефтида упорхнула в галерею, Сеф осталась решать организационные дела. Раньше этим занималась девочка-администратор, но она ушла после внезапных закрытий, а Сет и не жаждал искать человека, уж слишком специфична сейчас стала основная публика.
Персефоне нравилась работа. Сет успел махнуть рукой и сказать, что если ей нравится, то всё идеально.
— Обратись к Мэри в офисе, она возьмет тебя в штат, — подмигнул Сет.
Он сам большую часть времени пропадал именно там, в высотке над клубом, в офисных помещениях, разбираясь с делами.
С другой же стороны, Персефона еще не поблагодарила Сета. Когда-то давно она пришла к нему и попросила научить защищать себя.
— Я хочу оружие.
Сет пил тогда горький восточный кофе. Посмотрел на Персефону, явно оценивая ее решительный вид. Глотнул кофе. Потом еще. Вздохнул:
— Вот зачем, а?
— Не хочу, чтобы меня защищали. Хочу уметь защитить себя сама.
Он глотнул еще кофе и предложил серп.
— Тебе подходит, а значит, сможешь быстро его вызывать.
Времени на то, чтобы научиться создавать серп, который был продолжением ее силы, у Персефоны ушло много. Но теперь не вызывало особых проблем, она просто заставляла взвиваться свою силу, и кости и цветы складывались в тонкое изогнутое лезвие.
Им бы собирать тугие колосья и ароматные травы.
А вместо этого пришлось перерезать горло Нефтиде в плену у Кроноса.
Персефона до сих пор помнила брызнувшую кровь, хрупкую жизнь человеческого тела, которую она сама прерывала. Быстро, четко, чтобы не успеть передумать. Паникой ее накрыло уже после, когда она поняла, что сделала — и вдруг бы не вышло, вдруг Нефтида не вернулась?
Та сама отпаивала Персефону крепким чаем с чабрецом. Каждый вечер с того дня. А потом и Сеф успокаивала подругу, прекрасно понимая, что толкнуло ее отдать Зевса Кроносу.
Иногда ночью Персефона просыпалась от кошмаров, где алая кровь снова появлялась под лезвием. Прижималась к Гадесу, и он во сне обнимал ее, даря тепло и спокойствие. И всё-таки Сеф не знала, сможет ли она когда-нибудь еще раз, не дрогнув, вызвать серп.
Но тогда он спас их. И Персефона хотела поблагодарить Сета. И спросить, не вернулись ли его псы, отправленные на поиски Тиамат.
На кухне нашелся только Гор.
Он сидел в расстегнутой белой рубашке, и на боку отчетливо выделялся уродливый, еще не заживший шрам от когтей Тифона. Гор пил кофе, но, увидев Персефону, кажется, смутился и начал неловко застегивать рубашку.
— Я думал, это Нефтида… она сказала тут подождать.
— Ты к ней?
— Она просила показать сегодня рану, — вздохнул Гор. — Она всегда так с этим носится?
— Ты знаешь ее мужа и сына. Всегда.
Темные очки Гора лежали тут же, на столе, а Персефона хоть и знала, что пялиться нехорошо, не могла оторваться от его разных глаз. Любопытство слишком сильно.
— Ты теперь здесь живешь?
— О нет! — рассмеялся Гор. — Сет сказал, у него больше нет комнат, а здесь не хостел для любителей анимешниц. Так что я поселился в гостинице неподалеку.
В нем было что-то странное. Что-то щекочущее силу Персефоны, где-то на границе понимания. Она нахмурилась и села напротив, пытаясь разобраться.
— Значит, анимешниц любишь?
— Вообще-то нет, с чего у вас эти стереотипы о Японии? Я там по делам был, сейчас яхтами занимаюсь.
Его сила билась, будто ровный пульс. Энергичная, гибкая, текущая по невидимым золотистым крыльям. Он сам был жизнью, горячим источником, безграничным небом.
Но было что-то еще. Персефона царапнула коготками своей силы по безупречной броне, но не могла понять, что же не так.
— Почему ты приехал именно сейчас?
— Сет позвал.
— Он говорил, ты написал Анубису.
— Я ощущаю проблему воробушка с мертвецами. Не могу помочь, Дуат неимоверно далек от моей силы. Но ощущаю.
— Она появилась не только что. Почему сейчас?
Броня не дрогнула, но Персефона и так поняла, что ее смущало. Она богиня жизни и смерти, наверное, единственная, могла понять, в чем дело.
— Ты умираешь.
Гор вздрогнул, оба его глаза, голубой и зеленый, расширились, как будто Персефона смогла узнать его самую темную тайну. Наверное, так оно и было. Но его голос звучал холодно, будто перестук птичьих коготков:
— Я волнуюсь за Инпу, но он уже большой мальчик, моя помощь ему не нужна. Он об этом говорил много раз и весьма грубо. И я правда не могу помочь с мертвецами. Но сейчас хочу быть здесь, с ним в том числе. Потому что ты права, я умираю.
— Почему?
— Из-за Кроноса, скорее всего. Он принадлежит миру старых богов, тех, кого не должно сейчас быть. Он разрушает миропорядок, одним своим присутствием. И это воплощается по-разному. Уже проснулись чудовища, а для меня лично это ощущение утекающей жизни. Как будто кто-то дергает нитки из ткани. Моя сила не становится меньше, но однажды наступит точка, и полотно просто рассыплется.
— Почему только ты?
— Наверняка не только. Может, другие молчат. Или Кронос смог каким-то образом подобраться именно ко мне. Откуда я знаю? Надеюсь, смерть Кроноса остановит процесс. Но я не хочу ждать.
Гор помолчал, теребя последнюю пуговицу на рубашке.
— Лет сто назад у меня было не очень хорошее время. Воробушек пришел тогда, хотя обычно именно он меня отталкивал. А тут его послал к черту именно я, причем не очень красиво. Для нас это нормально…, но сейчас… больше не хочу так.
Встрепанный дерзкий воробей и сиятельный искристый сокол.
В коридоре послышались легкие шаги Нефтиды, и Гор наклонился ближе к Персефоне, коротко шепнул:
— Не говори никому. Особенно Инпу.
========== 45. ==========
Зевс игнорирует диваны. Он сидит в углу комнаты, закутавшись в одеяло и смотря в огромное окно, за которым вихрятся сумерки Подземного мира. Солнца здесь не существует, так что никаких лучей — но постепенно темнеет, загораются светильники из фиолетовых искр. И пусть звезд тут тоже нет, но ощущается простор.
Гадес неловко топчется на месте. Они с Зевсом никогда не были особо близки, так что он совершенно не представляет, как себя вести. Но хорошо понимает, что Персефона права: не стоит оставлять Зевса одного.
Тот подвал даже Гадеса пробрал, пусть он спокойно относится к замкнутым пространствам.
Он ставит поднос с чашками на столик, где нетронутый обед, и Зевс вздрагивает от звука. Смотрит на Гадеса, кажется, только сейчас заметив его присутствие.
Гадес хочет спросить, будет ли Зевс чай, но в итоге молча наливает и подходит, протягивая брату. Думает, что тот откажется, но
