— Сладкий.
— Сеф сказала, тебе такой и нужен сейчас.
Зевс кивает:
— Передай ей спасибо.
Фраза звучит так, будто у него ушло некоторое время вспомнить, что говорят в подобных случаях.
Гадес садится рядом, плечом к плечу с Зевсом. Еще хорошо помнит, как это важно, ощущать рядом кого-то живого и теплого, когда тебе страшно. Он говорит то же самое, что когда-то говорил сам Зевс, выведя братьев из темной пещеры:
— Ты в безопасности.
И добавляет то, что всегда было правдой для него:
— Ты сильнее этого. Один раз уже победил Кроноса. И сейчас снова вырвался.
Даже про себя Гадес никогда не называл Кроноса отцом. Зевс тоже. Но сейчас он сидит рядом молча, сжимая в руках чашку с чаем — как будто забыл, как его пить.
Гадес далеко не всегда соглашался с младшим братом, порой так просто терпеть не мог его высокомерность и абсолютную уверенность, что тот всё знает лучше. Но сейчас видеть его таким застывшим, поникшим оказалось еще сложнее.
Когда они только вернулись, первым делом Гадес помог Зевсу принять душ. И казалось, вместе с грязью и водой уходит и липкое ощущение того подвала. Зевс всё увереннее стоял на ногах, а в итоге вообще выгнал Гадеса, заявив, что вполне в состоянии справиться сам.
Тогда Гадес посчитал за лучшее оставить брата, только распорядился принести ему обед. Тот так и стоял нетронутым на столе. А Зевс явно не в порядке, пусть он сам и не хотел этого показывать.
Молчаливый, потухший он сейчас чем-то напоминает Анубиса, и Гадес поражается, что делает Сет в таких случаях? Каково ему знать, что тот мучается, а ты ничем не можешь помочь? Никто не может.
— Ты сильнее него, — повторяет Гадес.
Он поднимается, наливает и себе чаю. Возвращается к Зевсу и решительно садится рядом, совсем близко, отбирая половину одеяла. Во взгляде Зевса появляется хоть какая-то осмысленность, он с удивлением смотрит:
— Ты чего, Аид?
— Давай. Рассказывай. Тебе нужно поговорить об этом.
И тише добавляет:
— Ты знаешь, что я могу понять.
Зевс поджимает губы, качает головой — но когда его взгляд упирается в чашку в руках, то слова, кажется, начинают литься против его воли. Он говорит о том, как помнит чай Нефтиды, а потом — только темный подвал. Как он шарил руками в темноте, как его стискивал страх, не позволяя толком вызвать силу, как она исчезала, поглощаемая стенами. Как он скребся в дверь, метался в замкнутом пространстве, пытаясь не задохнуться от паники.
— Я думал, что умру там. В пещере, из которой однажды всё-таки выбрался.
— Ты и сейчас выбрался.
— Не думал, что за мной кто-то придет.
— Я пришел. Как могло быть иначе?
Сет пил на кухне гранатовый сок.
Его принесла Персефона, просто обожающая кисловатый терпкий вкус. Гранаты всегда были связаны с Подземным миром, с его темными секретами и камнями некоторых башен — те тоже цвета крови.
На самом деле, с тех пор, как всё завертелось и стало проще держаться вместе, Сет понятия не имел, кто и что притаскивает. То в холодильнике находилась странная еда, то какие-то мелочи в гостиной. Появляющемуся мороженому, правда, Сет был рад и периодически его брал.
И точно знал, что грязь на диване из-за мотошлема Анубиса, который вечно забывался и кидал его на светлую обивку.
Сейчас по кухне сновал только Амон, не переставая что-то говорил и сокрушался, что Анубис и Луиза не взяли его с собой к Ганеше.
— Тоже татуировку хочешь? — поинтересовался Сет, ковыряя ложечкой мороженое. Еще твердое. Крышка советовала подождать десять-пятнадцать минут в тепле, но терпение не относилось к добродетелям Сета.
Оскорбленный Амон встал посреди кухни, уперев руки в бока:
— Нет, ну, а что такого? Ты не веришь в меня и татуировки?
— Раз до сих пор не сделал, то… не верю.
— Я пытался! — возвестил Амон горестно. — У одного патлатого мужика в семидесятых. Два дня продержалась и исчезла.
— Конечно. На тебе же заживает, как на боге. Татуировки богам могут делать только другие боги. Попроси Ганешу, пока он тут.
Они были давними знакомыми, и в этот раз добродушный Ганеша, который выглядел как маленький шкаф в одежде байкера, уже успел набить скорпиона на груди Сета. Посетовав, что у того почти не осталось места.
Гадес появился на кухне неожиданно и бесшумно. Амон обрадовался:
— О, ты вот знаешь, что дочка поехала то ли татуировку делать, то ли пирсинг?
Гадес посмотрел на него с изумлением:
— И что? Уж она точно большая девочка.
— Какие вы скучные! — закатил глаза Амон. — Никаких семейных скандалов и интриг. Люди часто так делают.
— Мы не люди, — бросил Гадес, усаживаясь на стул.
Он выглядел спокойным, но Сет знал его достаточно давно и хорошо, чтобы заметить нервозность. Словно в подтверждение, Гадес кивнул Сету:
— Нам надо поговорить.
Амон тут же понял, что он здесь лишний и, прихватив из холодильника маленькое мороженое, исчез в комнате. Сет потыкал свое: подтаяло. Правда, на вкус оказалось приторным, какая-то карамель вместо обещанного клубничного чизкейка. Анубис любил такие сладкие вещи, а вот Сет не очень.
— Как Зевс? — спросил он.
— Лучше. Но ему потребуется несколько дней, не меньше. Сейчас с ним Гера.
— Эта высокомерная су… — Сет осекся. — Ей наверняка не понравился Подземный мир.
— Ей ничего не нравится. Она кривила нос и поджимала губы. Но сама пришла к Зевсу.
Жестом Сет предложил Гадесу мороженое, но тот покачал головой:
— Макария с Анубисом?
— Только не спрашивай, что она себе прокалывать собралась. Понятия не имею.
— Если с Анубисом, то что угодно.
— Но точно ничего, чего сама бы не хотела.
С утра Сет застал их обоих на кухне. Анубис наливал себе и Луизе кофе, выясняя, она ли наслала на него хорошие сны. Судя по тому, как смущалась при этом девушка, это явно было правдой. Анубис выглядел действительно хорошенько выспавшимся и отдохнувшим.
В мороженом снова попалось место с приторной карамелью, и Сет вздохнул:
— Выкладывай, Аид.
— Что-то происходит с Подземным миром.
— Давай конкретнее, а? Что происходит?
— Он разрушается.
Мороженое вмиг показалось совсем отвратительным. Сет положил ложку и внимательно посмотрел на Гадеса.
— Так.
Помолчал, собираясь с мыслями и думая, как лучше сформулировать вопрос.
— Так. Что именно ты подразумеваешь, Аид? Что значит «разрушается»?
— Словно подгнивает с краю. Иссыхает. Пока незаметно, я чувствую только из-за того, что это мой мир. Продолжение меня самого.
— Говорил с Сеф?
— Не хотел пугать. Она тоже почувствует, но позже.
Сет побарабанил пальцами по столешнице:
— Насколько быстро разрушается?
— Медленно. Но неуклонно.
— Так, — повторил Сет. — Этому есть только одно разумное объяснение: Кронос.
— Если бы он что-то
