Они расположились за одним из столов вип-зоны, заказывая человеческие коктейли, которые на них не влияли, и распивая настойку, которой щедро всех угощал Амон.
— В чем смысл жизни? — пьяно спрашивал он. — Нет, ну правда, мы живем тысячи лет, а толку-то?
Сет только ухмылялся, Нефтида ввязывалась в философские споры. Гадес обнимал Персефону, но уставший после выступления просто молчал и улыбался. А она живо беседовала с Луизой.
Гор активно пил настойку Амона, пока не понял, что она божественная и очень даже действует:
— А предупредить не мог?
Анубис предпочитал не вмешиваться в разговоры, но ему нравилось тут быть, ощущать себя живым, не думать о мертвецах. На какое-то время забыть обо всем и просто радоваться: они действительно смогли щелкнуть Кроноса по лбу и вытащить Зевса. Скосив глаза на Сета, Анубис подумал, что и лишение того яда стоило всего — даже одинаковых снов, которые Кронос продолжал насылать.
Анубис готов и дальше смотреть их хоть каждую ночь, если это значит, что Сет останется таким же твердым, искрящимся пылью маяком.
— Чертова настойка! — Гор отчаянно замотал головой, отказываясь от очередной порции. — Я лучше на воздух выйду.
Он не выглядел пьяным, но Анубис проследил взглядом за братом и всё-таки пошел за ним.
Ночной воздух вился прохладой, трепал волосы и остужал пот на спине — мимолетно Анубис порадовался, что боги не болеют. Достал сигареты, предложил Гору:
— Яхты, значит.
От сигарет тот отказался и криво усмехнулся:
— Ну, до этого я жил в пустыне Мохаве в Калифорнии. У меня был милый мотельчик на восемнадцать номеров. Ну, знаешь, такие пыльные, на отшибе, где еще всякие маньяки останавливаются.
Анубис рассмеялся:
— И как, много было маньяков?
— Только я! Меня хватило на шесть лет, потом осточертели пыль и одиночество, я переехал на побережье и занялся яхтами. Отличный бизнес, кстати.
Он помолчал, как будто собирался с мыслями:
— Я ведь знал, что ты в Дуате чувствуешь себя примерно так же. Но редко к тебе приходил. Малодушно сбегал, оправдываясь, что ты сам не хочешь меня видеть.
— Я не хотел.
— Ты так говорил, воробушек. И я знал, что врешь.
Конечно, он врал. Но Анубис хорошо помнил, что может сделать, как его сила срывается с цепи и выжигает глаз брата. А Гор не был таким же настойчивым как Сет или принимающим, как Нефтида. И не был Амоном, главой пантеона, который, как думал Анубис, сможет себя защитить, если что, или приказать.
— Ты пьян, — неуверенно сказал Анубис. Ночные откровения его удивляли и пугали.
Он помнил, как был в пустыне с Сетом, а когда вернулся, Нефтида рассказала, что теперь у него есть брат по отцу. Анубис тогда сразу вернулся в Дуат, он боялся, что брат тоже окажется в одиночестве, как он сам когда-то.
Оказалось, Гор, наоборот, не мог поначалу находиться в Дуате. А когда смог, и Анубиса Осирис уже отпустил.
Впервые они встретились у Сета и Нефтиды. Анубис тогда смотрел на улыбающегося мальчика, за спиной которого простирались золотистые соколиные крылья — и пообещал себе, что никогда не забудет этого момента. Первого взгляда на брата. Он выжег этот миг в своей памяти ярким сиянием, тлением и золотом.
Тем вечером маленький Гор уснул рядом с братом, пока тот рассказывал бесконечную историю, которую сам тут же и придумывал.
Проблемы начались на следующий день, когда оказалось, что братья могут и ссориться, и драться. В один такой момент, много позже, Анубис и не сдержал силу.
Дверь клуба распахнулась, и на улицу почти вывалился Амон. Огляделся и помахал Анубису с Гором:
— Прикроете меня перед Сетом, если что?
Анубис опешил, Амон уже натягивал джинсовку и шел к кому-то в стороне: розовые волосы и опущенный в землю взгляд. Эбби.
— Это кто? — поинтересовался Гор. — И почему Сет против?
— Апоп. Она просит называть ее Эбби, и они с Амоном нашли общий язык.
Гор с недоумением посмотрел вслед Амону, который подхватил Эбби под руку и уже удалялся в сторону.
— Может, их остановить?
Анубис только пожал плечами. Крикнул Амону:
— Не уходите далеко!
Тот махнул рукой, что услышал, и парочка исчезла за углом дома.
Гор опустился прямо на землю, спиной к стене, Анубис тихонько пристроился рядом с ним, еще размышляя, не стоит ли всё-таки вернуть Амона.
— Насколько всё плохо, Инпу? — внезапно спросил Гор. — С мертвецами.
И внезапно Анубису захотелось выложить всё как есть:
— Плохо. Я их сдерживаю, но Дуат плохо мне подчиняется. Я — проводник, а не владыка. Они стремятся сквозь меня. И я их слышу, постоянно.
Анубис криво усмехнулся:
— Представляешь, раньше я не мог этого, поэтому мне было одиноко. А теперь слышу их постоянно, но не могу разобрать слов. И либо схожу с ума, не контролирую силу, либо мертвецы утягивают меня за собой.
— Осирис не мог тебя научить. Не понимал этого.
— Почему он не пытался лучше?
Анубис впервые позволил себе что-то вроде ярости и горечи. Хотя он не винил Осириса в том, что тот его не научил — он винил в том, что тот умер.
А потом пришло другое смутное ощущение. Нахмурившись, Анубис выпрямился, пытаясь вслушаться, понять.
— Ты сейчас похож на пса, — улыбнулся Гор. — Который навострил уши. Что такое?
Ощущение было, как в клубе Сета, когда явились посланные Кроносом монстры.
— Чудовища, — выдохнул Анубис. — Это чудовища. Кронос послал их, отдал приказ.
========== 46. ==========
Комментарий к 46.
Lacuna coil - Daylight dancer (https://music.yandex.ru/album/4086561/track/518416)
На руках Амона устраивается один из псов Сета. Если всматриваться достаточно долго, то Амон даже начинает различать их — к нему обычно приходит этот, с небольшим белым пятнышком у носа. Считает за своего.
Нефтида негромко звякает чашками, от ее чая пахнет разогретым песком и высушенными на солнце травами. Анубис сидит рядом, вытянув ноги. Он только приехал — Амон прослушал, откуда — и устал с дороги. Голос Сета негромкий, будто рокот далекой грозы. Он рассказывает о повседневных вещах и о новом саде, который хочет разбить Неф.
Пальцы проходят по короткой шерстке собаки, и Амон с удивлением понимает, что прямо сейчас он абсолютно, безнадежно и без оговорок счастлив.
У чудовищ собственный мир.
Называть его домом Эбби не смогла бы, но это место, это убежище всё-таки лучше, чем тысячелетний сон.
Хотя тогда она видела сны. Неясные смутные видения, в которых перед ней проносились разные уголки мира и жизни, в которой никогда не будет ее самой. Боги решили, что чудовища опасны — и стоило появиться новым, их погружали в сон. Но лучше бы при этом лишали способности видеть сны. Будто мелькающие картинки
