Земля мертвых, пустынная и защищенная.
Сет был против. Он всегда стремился вперед, к развитию — и сначала делал, а уж потом думал. Осириса было не переубедить, а Сет оказался единственным, кто мог подойти к нему достаточно близко.
Но Оружие Трех Богов не было использовано. Сета поймали, после этого он с Нефтидой покинул Египет.
Гадес не привык осуждать или судить — хотя с первого дня заявил Сету, что тот слишком импульсивен. Сет не привык жалеть и делать выводы — но сразу послал Гадеса в бездну. С этого по сути и началось их знакомство.
— Слышал, — сказал Гадес. — Про Осириса.
— Для Оружия нужны три бога. Ты знаешь, кто помогал Сету?
Гадес не знал. Сет не рассказал, когда его судили, не говорил и Гадесу. Который не спрашивал, считая, что эти тайны принадлежат прошлому и стране, увязшей в нильском иле.
— Это был Тот, — сказал Амон. — И я.
Отставив чашку, Гадес внимательно посмотрел на серьезного Амона. Пить кофе резко расхотелось.
— Меня ужасали планы Осириса. Не только этот… он уже тогда немного терял связь с реальностью. Я не знал, что делать, а Сет предложил решение. Теперь не думаю, что я был прав… но это дела прошлого. Я тогда не очень вникал в Оружие, Сета интересовала практическая сторона. А Тот многое знал.
— Почему же ты позвал его только сейчас?
— Я связался с ним сразу, как стало известно об Оружии. Но Тот заявил, что пока у нас нет на руках кинжала, он не скажет больше того, что и так все знают.
— Можно подумать, каждый второй мечтал убить бога.
Амон улыбнулся, и в этом жесте наконец-то был прежний веселый Амон.
— Ты же знаешь, Гадес, с тех давних времен и истории с Осирисом многое изменилось.
— Благодаря ей в том числе.
— Особенно благодаря ей. Все знают об Оружии Трех Богов. Каждый второй в курсе, как примерно его создать. Чуть-чуть проб и ошибок… это может сделать кто угодно. Но сколько таких историй о великих артефактах? Большая часть из них выдумка. Боги рассказывают друг другу свои сказки, и часть из них и об Оружии Трех Богов.
— Но ты думаешь, Тот может знать больше?
— Нет. Но сейчас у нас есть кинжал, пусть Тот его изучит. Зевс не против.
Гадес снова подвинул к себе кружку. Сцепил на ней руки.
— Выходит, Тот был первым, кто знал об Оружии?
Амон легкомысленно пожал плечами, но видя серьезный взгляд Гадеса, вздохнул:
— Откуда я знаю? Сам у него спроси. И ты же знаешь, как это бывает, Гадес. Есть вещи, которые придумывают люди, есть — которые вообразили боги. А есть знания, которые были всегда. Они родились вместе с нами и изначально были доступны только богам мудрости. Но за тысячи лет их узнали все. Как будто это кому-то помогает!
Фыркнув, Амон допил кофе и с сожалением посмотрел на пустую чашку. Выражение его лица наконец-то успокоило Гадеса, что это прежний Амон. Хотя не спать явно не идет ему на пользу.
Или видеть, как едва не умирает твой друг. Растворяясь в небытие.
Когда-то именно Амон был первым, кто с Гадесом поднял вопрос: что было до них? Как они появились? Вместе с людьми? Или боги — это отдельные существа, которых обожествляли сами люди, потому что те обладали особыми способностями? Или наоборот, люди сами создали богов, чтобы было, кому поклоняться и в кого верить?
Однажды напившись, Амон рассказывал, что его память изначально обрывочна и кусочна, только в какой-то момент он начал осознавать себя собой. «И кто знает, Гадес, как я появился?»
Сам Гадес отлично помнил отца — но эти воспоминания не были приятными.
Тогда был редкий момент, когда Амон пустился в философствования и рассуждения — почти как сейчас. В другое время он не задавался подобными вопросами — или не озвучивал их. Только одно божество любило беседовать о смысле богов — Геката.
Мысли о ней не были приятными.
— Геката помогла стереть память Персефоне.
— Ого! — присвистнул Амон. — Надеюсь, вы ее найдете, а то Геката отлично умеет скрываться в тенях. Лучше всех.
Он прищурился, хитро и насмешливо.
— И когда ты скажешь Софи, что тут замешана ее темная сестрица?
Сделав вид, что его очень интересуют остатки кофе на дне чашки, Гадес предпочел не отвечать. Этот клубок не нравился ему всё больше, и хотелось верить, что Зевс что-нибудь выяснит с Фенриром.
От ответа его спасла Нефтида. Она вошла в шелесте одежд и аромате восточных цветов, небрежно поставила тарелку, полную не тронутой еды, и уселась за стол. Покосившись на нее, Амон направился к плите, чтобы сварить еще кофе.
— Как он? — осторожно спросил Гадес.
Когда он уходил утром, Сет наконец-то просто крепко спал. Нефтида пожала плечами –
задумавшись о чем-то своем.
— Отказывается есть. Но он давно проснулся и вроде бы в порядке.
— Вроде?
— Физически — в полном. Сила Осириса как будто улеглась, хотя сомневаюсь, что избавила от яда. Но в остальном… не знаю. Он сейчас слишком похож на Осириса.
Нефтида подперла голову руками, а Гадес не мог не вспомнить молчаливого и отстраненного Осириса. Его сила хоть и была смертью, но совсем иной, не такой, как у Гадеса. И он всегда не знал, что сказать, когда оказывался наедине с Осирисом — хотя это бывало всего пару раз в жизни.
И тогда Гадес думал, насколько темпераментный Сет отличается от брата.
— Я могу поговорить с ним, — предложил Гадес.
Но Нефтида покачала головой:
— Только не сейчас. Уж поверь, я знаю тот момент, когда Сета лучше не трогать и оставить в одиночестве. Сила Осириса изменила что-то в нем самом. Ему нужно время.
Нефтида наблюдала за Амоном и шипящим на плите кофе, потом снова повернулась к Гадесу:
— В Подземном мире порядок?
— Полный.
— На этот раз тебя не пытались отвлечь. Может, хотели, чтобы ты был на приеме?
Гадес нахмурился. Ему приходила в голову такая мысль: либо кто-то отвлекал Подземным миром от убийств, либо хотел разрушить то царство. Последнее явно пока не выходило, границы Гадес только укрепил.
— Может, это не было случайностью и убить хотели именно тебя.
— Зачем? — вскинул брови Гадес. — Я не глава пантеона.
У Нефтиды не нашлось ответа, а мысленно она явно еще была в комнате с Сетом. Но поставив перед ней чашку с кофе, Амон уселся рядом и заявил:
— Гадес, что станет с Подземным миром, если
