Она хотела добавить что-то еще, но Сет решительно поднялся. Оставаться дольше он не хотел.
— До встречи, Сехмет. Спасибо.
— Надеюсь, до встречи, Сет.
В машине Сет первым делом включил печку и обхватил себя руками, надеясь, что салон скоро прогреется: в некоторые моменты холод становился почти невыносимым, ему казалось даже, что немеют кончики пальцев, а губы мерзли, и становилось так сложно произнести хоть слово.
Один из псов захотел показаться, и Сет позволил. Тени прошелестели и появились в виде черных остромордых собак на соседнем сидении. Тут же запахло мокрой землей, голова из теней ткнулась в локоть Сета. Он не знал, псы ощущали его холод или просто мерзли сами в промозглом и сыром лондонском воздухе. Расстегнув пальто, он позволил собаке забраться на колени и укрыл. Сразу стало теплее.
Когда Гадес зашел в ванную, то скользнул по Сету взглядом, но ничего не сказал. Хотя Сет видел, что тот удивился. Спокойно вымыв руки, Гадес снял полотенце и, вытирая, повернулся к Сету:
— А я всё думал, зачем тебе ванна, если есть душевая кабина.
Вместо ответа, Сет выдохнул в его сторону горький сигаретный дым.
— Здесь вытяжка лучше всего работает, — пояснил Сет. — Ненавижу, когда мебель дымом воняет.
— Поэтому ругаешься на Анубиса, если он курит на кухне? Он всё равно это делает.
— И считает, что я ничего не замечаю.
Хмыкнув, Гадес повесил полотенце и подошел к ванне, где удобно расположился Сет.
— Давай, двигайся.
Пришлось согнуть ноги, и Гадес уселся напротив. Потянулся, чтобы достать из лежавшей пачки сигареты.
— Ну, ты надымил. Явно давно.
— Тут теплее всего, — признал Сет.
Гадес закурил, смотря куда-то в сторону и, не отводя взгляд, заметил:
— Там на шкафчике сидит твой пес. Это нормально?
— Они могут появляться, где хотят. Этот любит высоту.
— Ты их различаешь?
Сет пожал плечами. Ему никогда не приходило в голову давать псам имена, да и они такого не поняли бы. Но он знал их по оттенкам ощущений, по характерам, который у каждого разный. Хотя объяснить такое не рискнул бы.
Они молча сидели и курили в душной ванной, наполненной теплом и уютной тишиной.
— Я был у Сехмет, — сказал Сет. — Она создала зелье.
— Отлично.
— Можешь порадовать Зевса.
— Да ему и так неплохо. Он не очень остро реагировал на нехватку зелья. Зато прощупал Кроноса своей молнией.
— И как?
Гадес пожал плечами:
— Говорит, Кронос не так силен, как хочет казаться. Поэтому поднимает чудовищ. Но это Зевс, он может искренне преуменьшать.
— Думаешь, Кронос не нападает по другой причине?
— Он осторожничает и выжидает. Нам это в любом случае не несет ничего хорошего.
Покрутив сигарету в руках, Сет посмотрел на нее. Один из псов появился прямо в ванной, усевшись, разглядывал то Сета, то Гадеса.
— Расскажи о Титаномахии, — попросил Сет.
Вспоминать Гадес не любил, а произошло это задолго до их знакомства. Сейчас Гадес не возражал.
— Тогда в пророчества верили куда больше, чем сейчас. Кроносу было предсказано, что его дети поднимутся против него. Поэтому каждого рожденного он запирал в пещере. Не очень веселое детство. Но Зевсу удалось вырваться, он смог освободить меня и Посейдона, за ним пошли другие боги. Мы сражались против Кроноса и титанов. Победить остальных оказалось проще.
Он помолчал, как будто вспоминал. Сет не торопил.
— Было много боли и крови. Очень. Кронос не желал смиряться. И он не такой дурак, каким может показаться. Но у него тоже есть слабые места. Я создал Подземный мир, вместе с Посейдоном и Зевсом нам удалось заманить туда Кроноса, и втроем мы запечатали врата в Тартар. Это было очень давно.
Сет видел, что воспоминания об этом всё равно хранятся в глубинах памяти Гадеса. Отражаются на его лице неуловимо изменившимся выражением, тьмой, что всколыхнулась вокруг него.
— Кронос жесток, — сказал Гадес. — Его ничто не сдерживает. Он силен и правит чудовищами, а у нас пока не очень выходит объединяться.
Сет понимал, что Гадес имеет в виду всех богов. Пожал плечами:
— Пусть Зевс попробует.
— Ты же его не любишь.
— Потому что он напыщен и самоуверен. Но может стать неплохим лидером, если будет слушать тебя.
— Кто бы меня слушал, — проворчал Гадес. Посмотрел на Сета. — Если придет Кронос, пообещай, что не полезешь на него.
— Даже не собирался.
Сет не врал: он действительно об этом не задумывался. Да и к чему — если Гадесу будет угрожать опасность, он точно не станет размышлять.
У Сета было много причин, почему он очень хотел жить. Но отлично знал, за что, точнее, за кого он может умереть — и не жалеть об этом.
Когда они наконец-то вышли из ванной, Анубис лежал в гостиной, уткнувшись лицом в подушку и картинно стонал:
— Ты решил нас угробить! Между прочим, рабство отменили пару тысяч лет назад.
— Вы сами хотели помочь, — пожал плечами Сет.
Подняв голову, Анубис посмотрел на Сета, явно стараясь придать своему лицу наивысшую степень страдания:
— Не мебель же таскать!
— Ты выносливее любого человека. А они справляются.
Анубис упал обратно в подушку, продолжая ворчать.
— А где Амон?
— Пошел за чаем. Рабам иногда можно пить!
— Да-да, — отмахнулся Сет.
Нефтида сидела в спальне. Подогнув одну ногу под себя, листала какой-то журнал, судя по картинкам, по искусству. Она подняла голову и хмуро глянула на Сета:
— Как визит к Сехмет?
— Прекрасно! Она встретила меня голой, и мы занялись сексом прямо в дверях.
Он едва успел уклониться от полетевшей в его сторону подушки, а негодование на лице Нефтиды было таким искренним, что Сет не удержался от улыбки.
— Не смешно! — заявила Нефтида.
— Ну, я же не спрашиваю, как ты проводишь время с Зевсом.
— Он никак не может решиться на активные действия, — Нефтида сделала многозначительную паузу. — На действия с пантеонами, конечно. И с Хель. Казнить ее нельзя, кто тогда будет держать мир мертвых. Но наказать нужно.
— Как всё сложно.
Подобных метаний Сет не понимал. В его представлении, наказание Хель нужно было вынести сразу же, а не тянуть с этим. И богов объединить побыстрее, пока Кронос не вывел своих чудовищ.
Сет улегся с другой стороны кровати, скользнул под покрывало, нагретое теплом сидящей рядом Нефтиды.
— Устал? — сочувственно спросила она.
— Замерз. Меня надо согревать!
Отложив журнал, Нефтида тоже залезла под одеяло. Ее прикосновения не были обжигающими, но невесомыми, будто крылья ночных бабочек. А потом всё более требовательными, пока она раздевала Сета.
За многие и многие годы они успели отлично узнать тела друг друга. И всё
