— Тебя.
Трандуил вздохнул. Из Леголаса всё приходилось доставать клещами. Никакой конкретики. Поди пойми, чего хочет этот вздорный ребёнок. Рука мечника сжалась крепче на белоснежных волосах, а в изумрудных глазах зажглись огоньки.
— Чего ты желаешь от меня?
— Хочу, чтобы ты трахнул этот красивый ротик, — без тени стыда заявил ему сын. — Пока я не начну задыхаться, пока у меня лёгкие не загорятся огнём, пока все мысли не покинут мою голову, а губы не распухнут и не покроются синяками, пока ты не кончишь в мой красивый ротик.
Ответом ему был удовлетворённый кивок самца. Леголас осторожно разомкнул губы и нарочито медленно сомкнул их вокруг головки крупного члена. Из зазеркалья на Барда смотрел демон искушения и улыбался самой развратной улыбкой, которую смертный имел счастье лицезреть за всю его жизнь. Только сейчас он понял, что замер на полпути, не смея оторвать взгляд от прекрасных и развратных созданий Илуватара.
— Я хорошо тебя обучил, тыковка, — Трандуил без предупреждения вторгся в гостеприимный рот, заставляя принца давиться кашлем. — Этого ты желаешь? — хватка на затылке сына усилилась, не давая пути к отступлению. — Хочешь, чтобы я трахал твой милый ротик, пока у тебя горло не сведёт судорогой, Леголас?
Не имея возможности говорить, юноша ограничился кивком.
«Ты не посмеешь!» — Бард хотел бы, чтобы у него хватило сил остановить Короля. Но правда заключалась в том, что мораль и принципы были давно положены на алтарь похоти и смертный ничего во всей Арде так страстно не желал, как узреть воочию то, о чём смиренно просил принц своего Сира.
Преисполненный порочными мыслями и движимый грязными желаниями мужчина нашёл вход в запретное тело, вторгнувшись в него сразу двумя пальцами.
— Да! Да… Я хочу… — застонал Леголас, стоило Трандуилу дать ему возможность сделать живительный вздох.
— Заткнись! — рыкнул на отпрыска отец и с чувством натянул на свой толстый член, лишая Леголаса способности говорить и дышать.
Как Трандуил и предвидел, это был именно тот стимул, которого так не хватало Барду. Вынув пальцы из растянутого ануса мальчишки, человек поспешил заменить их членом и с удивлением отметил про себя, что несмотря на фривольности, коим эльфы предавались несколькими минутами ранее, Леголас был девственно узким.
— Бл-я-я-ядь! Он у тебя девственник, что ли?! — невольно вырвалось у Барда, стоило ему оказаться в невероятно тесной и жаркой глубине.
— Сам ты девственник! Ты будешь меня уже трахать или как? — огрызнулся Леголас в своей привычной хамоватой манере и не успел опомниться, как толстый член вторгся в его горло по самые гланды.
— Я тебя сейчас так трахну, что ты не сможешь отличить, где у тебя зад, а где перед, — мрачно пообещал Король, с самодовольной улыбкой наблюдая, как несносный отпрыск бьётся на его члене. — И если ты думаешь, что сможешь кончить, когда пожелаешь, дерзкий мальчишка, то очень заблуждаешься! Ты не кончишь, пока я или он не позволим тебе! А теперь заткнись и обслужи нас обоих!
Леголас так сжался, попав под чары ледяного голоса, что Бард невольно застонал, втайне начиная сожалеть о том, что это не его, а принца грозятся стреножить. Мальчишка был таким восхитительно узким, что о том, чтобы объезжать его всю ночь не могло идти и речи. Бард готов был кончить прямо сию секунду. А Трандуил, как будто нарочно издеваясь, ещё и изменил позу, давая ему насладиться каждой мельчайшей деталью.
Бард содрогнулся, стоило ему встретиться со взглядом синих глаз, в которых похоть и невинность смешались воедино. Чёрные ресницы стыдливо опустились долу, а по щекам разлился румянец. Леголасу и вправду было стыдно. Он желал их обоих так сильно, что дрожал от желания, как течная сучка. Из Зазеркалья на него смотрело порочное, похотливое, не ведавшее стыда создание. Разбитые в кровь губы, влажные, распухшие, пылающие лихорадочным румянцем щёки, пульсирующая красная дырочка, жадно принимавшая в себя член Барда сантиметр за сантиметром. Отец не лгал, называя его шлюхой. Леголас не мог устоять перед желанием принадлежать всецело, перед желание быть оттраханным до потери пульса, перед желанием столь сильным, что воспоминания о будоражащей смеси боли и удовольствия ещё долго будут преследовать его по пятам. Несколько дней. А порой недель.
— Прошу тебя… Умоляю. Трахни меня, — задыхаясь, скулил Леголас и надеялся, что хоть один из мужчин сжалится над ним.
— Заткнись и открой шире рот, — приказал Король, ничуть не впечатлённый. Как Трандуил мог оставаться таким красивым, холодным и пугающе неприступным перед лицом соблазна столь сильного, что Бард забывал как дышать, не то что думать, смертный не имел понятия. Но факт остался фактом. Король Эльфов был совершенен и незыблем даже на пике страсти, столь же далёк и красив, как и в первую их встречу. Он был красив и он был величайшим мечником, которого Бард видел в своей жизни. Завораживающая красота хищника, осознающего свою силу и превосходства, заключённая в совершенное тело.
— Двигайся, смертный болван! Ради всего святого, я не фарфоровый! Или ты желаешь ещё и бессмертного принца Эрин Гален довести до безвременной кончины, душегубец проклятый?! Трахни меня, изверг! — вывело его из оцепенения шипение принца, а тонкие пальцы до боли впились в твёрдые ягодицы, призывая к действию. Вот только Бард не поддался на провокацию принца, осыпавшего его ругательствами на всех языках Арды, давая время привыкнуть к его члену, растягивая под себя.
— Леголас… — в очередной призвал отпрыска к благоразумию Трандуил, но тот предпочёл пропустить его строгое предупреждение мимо ушей, хоть и знал, что непокорность выйдет ему боком.
Принц наслаждался тем, как Бард погружается в него сантиметр за сантиметром. Это было столь непохоже на то, как трахал его отец, как трахали его все прочие эльфы. Забывшись на краткий миг блаженства, Леголас выпустил член отца изо рта и в нетерпении облизал распухшие губы. Бард трахал его неуверенно, как девственник, не знавший плотских удовольствий, как будто издевался над ним, как будто не видел, какое жалкое зрелище представлял из себя принц Эрин Гален.
Сильная рука натянула его на скользкий член, лишая возможности сделать вдох, беспрекословно, грубо, властно.
— Ты так красиво смотришься с членом во рту, Леголас, — промурлыкал Король, удерживая брыкающегося жеребца за волосы. Он держал его долго и крепко, пока юноша не начал задыхаться и трепыхаться под ним, царапая ногтями бёдра и посылая чарующие волны удовольствия по венам. — Услада для глаз и ушей.
Бард наблюдал за ними в Зеркало, не смея отвести глаз. Никогда прежде он не видел, чтобы подобная грубость и жестокость царила между теми, кто делил друг с другом постель и тело. Это зрелище настолько
