У меня в горле формируется комок.
— Ты уже удивительный человек. Ты не должен меняться ради меня.
Он крепче сжимает мою руку.
— Спасибо. Но я хочу кое-что изменить. Хочу быть уверен, что смогу быть таким человеком для тебя и моей дочери. Если я зароюсь в землю с головой, работая слишком много, это не пойдет на пользу никому. Я хочу быть рядом с вами обеими.
— Так ты никого не нанимаешь? Ты собираешься делать все сам? — Я наклоняю голову набок. — Я не понимаю. Это еще сложнее теперь, когда у тебя есть эта работа с Габриэлем. Кажется, теперь ты будешь занят еще больше.
— Так бы и было… если бы я был активным инвестором, — говорит он. — Но несколько дней назад я поговорил с Габриэлем и сказал, что предпочел бы вложить деньги, а затем взять на себя второстепенную роль. Я сказал, что хотел бы меньше времени уделять повседневной рутине, и он сказал, что может справиться с этими условиями. Я прослежу, чтобы у него были подходящие люди, чтобы выполнить все его планы, а затем отступлю на второй план. Кроме того, у него уже есть талантливые люди, работающие на него, — говорит он, наклоняя голову в мою сторону, — включая тебя.
— И он согласен с этим?
Саймон улыбается и кивает.
— Более чем. Плюс осенью Хейден начнет ходить в детский сад, так что пока она будет там, у меня будет несколько свободных часов в день, чтобы поработать над бизнесом Габриэля или над любой новой возможностью, которая появится на моем пути. Я все равно получу выгоду от того, что, как ожидаю, будет его самым успешным проектом, а он получит выгоду от моих инвестиций, и в обмен я получу кое-что бесценное, — говорит он, удерживая мой взгляд. — Время.
Слеза скользит по моей щеке. Я счастлива за него. За выбор, который он делает. За то, как хочет жить своей жизнью и воспитывать дочь.
— Мне это нравится, — мягко говорю я.
— Время — самый ценный и самый простой ресурс, который можно потратить впустую, если мы не будем осторожны. Мне повезло, потому что денег у меня более чем достаточно, чтобы оплачивать все счета. Теперь, выбрав этот путь, я могу проводить время с двумя моими самыми любимыми людьми на свете — тобой и Хейден. Мне не нужно нанимать кого-то, чтобы заменить тебя, потому что я хочу быть рядом со своей малышкой.
Как я могу не влюбиться в него еще больше? Тот факт, что он такой замечательный отец, всегда привлекал меня в нем. То, как он относится к своей дочери, совершенно очаровательно. Что я могу сказать? Я думала, что в нем мне нравится все, но оказалось, кое-что привлекает меня больше всего — то, как хорошо он заботится о своем ребенке. Это моя слабость. Некоторым женщинам нравятся руки, некоторые любят чувство юмора, а некоторые любят плохих парней.
Я? Меня привлекает этот удивительный, великолепный, красивый отец-одиночка. Я хочу зацеловать его по полусмерти, а затем обнять до хруста костей.
— Ты знаешь, что твоя любовь к дочери дико возбуждает?
Он расплывается в широкой улыбке.
— Ты чертовски сексуальная.
— Я серьезно, — говорю я. — Ты должен знать, что это одна из причин, почему я влюбилась в тебя. — Я кладу руку себе на грудь и чувствую, как трепещет сердце. — Вы с Хейден владеете моим сердцем.
— Спасибо, — шепчет Саймон
— И я не могу придумать никого более совершенного для этой работы.
— Хотя с тобой мне никогда не сравниться.
Я указываю на него пальцем.
— Эй, красавчик. Тебе и не нужно быть похожим на меня, хотя, думаю, в платье ты бы выглядел отпадно.
Саймон заливается смехом, поднимая руки вверх в знак капитуляции.
— Я не хочу надевать платье. Но не возражал бы снять его с тебя вместе с остальной одеждой.
Я осматриваю ресторан.
— В этом прекрасном заведении?
Он качает головой.
— Пойдем отсюда, красавица.
Саймон оплачивает счет и берет меня за руку, переплетая наши пальцы. Его прикосновение собственническое, твердая хватка напоминает мне, насколько он силен, и эта сила меня возбуждает.
На улице он вызывает такси, и по дороге в мою крошечную квартиру мы целуемся, как сумасшедшие. Он запутывается пальцами в моих волосах, губами сминает мои. Затем начинает ласкать мою шею, и мое тело горит от желания к нему.
Вскоре, но недостаточно быстро, такси подъезжает к моему дому. Как только дверь моей квартиры закрывается, Саймон заключает меня в объятия. Мы судорожно разрываем пуговицы и молнии, раздеваемся и, спотыкаясь, подходим к дивану. Туфли летят прочь так же, как и носки, брюки, юбка, мой топ и его рубашка. Ладонями я исследую его грудь, твердые мышцы и руки, которых мне всегда будет мало.
— У нас есть только тридцать минут. Сиделкам нужно идти домой, — дразню я.
Саймон поигрывает бровями.
— Я многое могу с тобой сделать за эти тридцать минут, — говорит он, снимая с меня лифчик и трусики. Мы опускаемся на диван, оба голые, и он начинает целовать меня так, будто не может насытиться мной, в то время как пальцами проскальзывает ко мне между ног. Я стону, вздыхаю и мурлычу.
Я на небесах вместе с ним. Его прикосновения — все, о чем я когда-либо мечтала. Я хочу отдать ему свое тело, позволить взять меня, потому что он точно знает, что делать. Я покачиваю бедрами, пока он ласкает меня, прижимаясь губами к моей шее, плечам, груди.
Когда мои вздохи становятся громче, он стонет, прижимаясь своим твердым телом к моему, и я чувствую кожей его горячий и твердый член. Ощущая его возбуждение, я таю, и вскоре взрываюсь вокруг его пальцев, выкрикивая его имя.
Когда оргазм отпускает меня, я обхватываю его за плечи и притягиваю ближе, раскрывая ноги перед ним.
— Я хочу тебя. Нуждаюсь в тебе. Я скучала по тебе, — говорю я ему, потому что прошло уже несколько дней с тех пор, как мы были близки в последний раз. Я быстро поняла, что встречаться с отцом-одиночкой, означает постоянную нехватку времени, проведенного наедине. Я не буду говорить, что все идеально. Но скажу, что из-за этого хочу его еще больше.
Прямо сейчас я жажду его. Неимоверно.
— Я тоже скучал по тебе, — говорит он, обхватывая мои запястья и удерживая их над моей головой. Саймон трется головкой члена о мой входи, и я громко стону и выгибаюсь ему навстречу.
— Презерватив, —
