После завтрака Николас принимает душ, а я усаживаюсь на мягкую скамью в его огромной ванной, чтобы наблюдать, как он бреется - острой бритвой, конечно. И есть что-то такое восхитительно мужественное - первобытное и сексуальное - в том, как он бреет эту идеальную челюсть. Без рубашки. С одним только пушистым полотенцем вокруг бедер.
Мне хочется снова лизнуть его - по груди, по шее.
Затем он одевается, в темно-синий костюм и бордовый галстук, и идет на работу - в офисы на другом конце дворца. Он сказал, что его расписание «сумасшедшее» из-за его длительного пребывания в Нью-Йорке, но он вернется, чтобы пообедать со мной в столовой Гатри-Хаус. А потом он поведет меня на вечеринку.
Говоря об этом, Николас сказал, что у меня сегодня будет свой «график»: стилист и личный консультант по одежде придут в десять, чтобы позаботиться обо всем, что мне понадобится.
И вот где я сейчас нахожусь.
В кресле, в белой спальне, где меня подстригали, полировали, шлифовали, натирали воском и массировали. Я смотрю в зеркало и понимаю, что выгляжу точь-в-точь как Дороти из «Волшебника из Страны Оз», над которой трудится и украшает стайка косметологов из Изумрудного города.
После этого моя кожа становится более гладкой и мягкой, чем я когда-либо могла вообразить.
Мои мышцы удивительно расслаблены; боли, которые я даже не осознавала, что были, полностью исчезли.
Когда последняя из отряда красоты застегивает свою волшебную сумку и уходит, я снова смотрюсь в зеркало.
И - вау.
Я все еще выгляжу как я… но это более сияющая, более элегантная версия меня. Мои брови аккуратные и изогнутые, ногти изящно накрашены, кожа светится даже без следа макияжа, волосы блестящие и упругие без единого следа секущихся кончиков.
Я выгляжу окультуренной. Утонченной. Богатой.
Да, последнее - в яблочко. Вот почему богатые люди всегда выглядят, как члены какого-то союза - потому что они могут позволить себе нанять команду, которая специализируется на их объединении.
Как только я в последний раз глажу себя по щеке, раздается стук в дверь. Я открываю ее, обнаруживая Фергюса.
- Личный ассистент по покупкам здесь, мисс Хэммонд. - Он рычит так, что напоминает мне Боско. - Мне послать ее наверх?
Я машинально оглядываю комнату в поисках разбросанной одежды - по привычке. Но горничные, которые мелькают каждый час или около того, никогда не позволят этому случиться.
- Ну... конечно, Фергюс. Спасибо.
Он кивает и идет по коридору.
Через несколько минут крошечная, щебечущая, красивая француженка входит в дверь моей спальни. Она выглядит молодой, лет двадцати, и напоминает мне Элли - если бы у моей сестры были каштановые волосы и она говорила бы по-французски. Ее зовут Сабина, но мысленно я называю ее французской Элли.
Полдюжины помощников-мужчин несут стойки с одеждой: платья, брюки, блузки и юбки. Затем они спускаются вниз и приносят сумки с кружевным нижним бельем: бюстгальтеры, трусики, подвязки и чулки. Наконец, заносят платформу для демонстрации одежды, на которой я, предполагаю, буду стоять. К тому времени, как уходит последний помощник, белая спальня уже не такая белая, она покрыта тканями всех цветов.
Будто здесь взорвался весь женский отдел «Barrister’s».
Сабина держит в руках листок бумаги. На нем написано «Бриджит».
Это список, от секретаря Николаса, Бриджит. Список событий, для которых мне понадобится одежда: вечеринка сегодня вечером, матч по поло, еще одна вечеринка, бранч, послеобеденный чай с королевой.
О Господи. Уже не в первый раз я задаюсь вопросом, о чем, черт возьми, я думала.
Но потом прекращаю - потому что я здесь. И пока я здесь. Я не буду бояться. Делать все, смотреть все - с Николасом.
Примерка одежды утомляет. Я никогда не понимала этого - пока не провела за этим занятием два часа подряд.
Как только я готова попросить перерыв, дверь спальни открывается - без стука - и в комнату проскальзывает принц Генри. С бокалами на длинных ножках и двумя бутылками «Дом Периньон». На нем черный кашемировый свитер, с выглядывающим белым воротничком, и коричневые брюки. Этот аккуратный, опрятный вид контрастирует с его дикими, волнистыми светлыми волосами и татуировкой на предплечье, виднеющейся из-под закатанного рукава.
Генри Пембрук - ходячее, живое противоречие.
- Все работают, - говорит он, поднимая бутылки и стаканы. - Мне скучно. Давай напьемся, Олив.
Я смотрю вниз на Сабину, она поправляет подол на паре аккуратных черных брюк, улыбаясь с булавкой во рту.
Как говорится, с волками жить... или принцами…
- Хорошо.
После того как пробка хлопает, а бокалы наполнены, Генри рассматривает нижнее белье, разложенное на кровати.
- Это будет выглядеть на тебе фантастически. И вот это. - Он играет с розовыми лентами, которые завязываются спереди смелого черного кружевного бюстье. – Они развязываются? О, да - определенно этот - мой брат кончит в штаны, когда увидит тебя в нем.
Он хватает персиковую шелковую кукольную ночнушку и засовывает ее в карман.
- Этот цвет тебе совсем не подходит.
- Не думаю, что это твой размер, Генри, - поддразниваю я. - Тебе всегда нравилась женская одежда?
Он ухмыляется, напоминая мне своего брата.
- Мне нравятся женщины. Я знаю женщин. Знаю одну, которой очень бы хотелось эту штучку, и мне было бы приятно видеть ее в ней.
Затем он подходит к вешалке с коктейльными платьями, просматривая их одно за другим.
- Дерьмо, дерьмо, дерьмо...
Сабина обижается.
- Это оригинал Луи Ла Шер.
- О. - Генри шевелит бровями, глядя на меня. - Дорогое дерьмо.
Затем он останавливается на сексуальном черном атласном платье с кружевной отделкой.
- Вот это. Определенно. - Он держит его передо мной. - В серебряном цвете. Оно создано для тебя. Ты останешься до конца лета?
- Таков план.
Он смотрит на Сабину.
- Ей еще понадобится бальное платье. Желательно что-нибудь бледно-голубое. - Затем он объясняет: - На Летний Юбилей. Здесь, во дворце, каждый год устраивают настоящий бал - все в цилиндрах, фраках и с пышными бюстами. Все присутствующие.
- Тогда, вероятно, мне понадобится бальное платье.
Генри медленно приближается к Сабине, быстро говоря по-французски. Понятия не имею, что он говорит, но понимаю румянец, который появляется на ее щеках, и влюбленный блеск в ее красивых глазах, она улыбается и говорит:
- Oui, Генри.
В то время как Сабина сортирует отобранные вещи и раскладывает следующие, мы с Генри сидим на белоснежном диване в гостиной.
- Значит, для тебя это так просто, да? - спрашиваю я его, имея в виду то предложение шаловливого принца, на которое Сабина только что согласилась.
- Да, вот так просто.
Затем он залпом выпивает шампанское. И тут же снова наполняет свой бокал.
В солнечном свете на его щеки набегает тень,
