За камерой слышится болтовня людей, вспышки, и вот он уже там, поднимается на трибуну. Дыхание вырывается из моих легких одним резким, болезненным порывом, и комок, внезапно застрявший в горле, затрудняет вдох.
Боже, он прекрасен.
И выглядит чертовски ужасно.
Его темно-синий костюм идеально подходит к его фигуре - эти широкие плечи, сильные руки, теплая, великолепная грудь. Но щеки впали, а под глазами - тени.
Он кажется... грустным.
И это опустошает меня. Потому что, несмотря на то, как все закончилось, он заслуживает счастья - и я так хочу этого для него.
Генри садится в кресло справа от Николаса, положив голову на руку, локти на стол, и выглядит усталым. Саймон тоже там, на еще одном кресле, и я думаю о Фрэнни.
Наверное, сейчас она называет меня Сбежавшей Сучкой.
- Народ Весско, - начинает Николас, доставая из кармана стопку белых карточек. - Мы через многое прошли вместе, вы и я. вы праздновали с моей семьей день моего рождения, - уголок его рта приподнимается, - и мне говорили, что некоторые вечеринки были довольно шумными. Вы наблюдали, как я делал свои первые шаги, посещал свой первый день в школе, ездил на своем первом коне - Короле, так его звали.
Николас откашливается и смотрит вниз, его темные волосы падают на лоб.
- Вы горевали вместе со мной и Генри, когда мы потеряли наших родителей - наша боль была вашей болью. Вы лелеяли нас, утешали, держали в своих объятиях, будто мы были вашими собственными детьми - и мы ими и являемся, в самом прямом смысле. Вы видели, как я окончил университет, прошел ту же военную подготовку, что и каждый из вас, - и я стремился в действии и слове заставить вас гордиться. Чтобы стать таким человеком, лидером и принцем, которого вы все заслуживаете.
Некоторое время он смотрит на карточки в своей руке, потом с трудом сглатывает.
- Моя мама о многом мечтала для нас, как и все матери для своих детях. Она хотела, чтобы наша жизнь была наполнена целью, достижениями... и любовью. Любовь моих родителей друг к другу была просто чудом - вы все это видели. Они были предназначены друг для друга, делали друг друга лучшими версиями самих себя. А вы, как и моя бабушка, Ее Величество Королева, ждали - не так уж и терпеливо, - Николас слегка ухмыляется, и смешок эхом разносится по толпе, - когда я найду свою собственную любовь.
Похоже, его тошнит. И его челюсти сжимаются, будто он пытается сдержать слова. Затем он смотрит в камеру, сдвинув брови.
- Сегодня ваше ожидание подходит к концу. И я буду говорить с вами о будущем монархии - о моем будущем с женщиной, на которой я женюсь.
Я кусаю себя за щеку изнутри. Не думаю, что смогу это сделать - Боже, почему я думала, что смогу это смотреть?
- Она хотела бы быть здесь со мной сегодня, но... обстоятельства... сделали это невозможным. - Он проводит рукой по своим темным волосам, потирая затылок, снова глядя на карточки в своей руке. - Итак, я объявляю, что я... что я…
Он спотыкается на словах, и я теряю способность дышать.
Он не двигается, не произносит ни слова в течение нескольких секунд.
А потом... смеется.
Резкий, горький звук, при этом он сжимает переносицу и качает головой.
- Я - лошадиная задница.
Элли вскакивает со стула.
- Я так и знала! Это же, как в Джерри Магуайере! Он - Джерри Магуайер, потому что ты - его вторая половинка!!
- Тссс!
- У меня было то же, что и у моих родителей, - яростно говорит Николас, хватаясь за края трибуны. - Я держал это в руках. Любовь женщины, которая не родилась в королевской семье, но у которой более благородный нрав, чем у всех, кого я когда-либо знал. Знакомство с ней... изменило все. И любовь к ней... вернула меня к жизни.
По толпе прокатывается волна шепота, Николас хмурится.
- И я предал ее. Усомнился в ее любви и честности, хотя должен был знать лучше. И мне очень жаль... - он смотрит в камеру - зеленые глаза светятся - будто он смотрит прямо на меня. - Мне так чертовски жаль.
Через мгновение его взгляд возвращается к толпе, и голос становится сильнее, решительнее с каждым словом.
- Но я не предам ее снова. Не оставлю мечты своей матери для ее сыновей, и не буду игнорировать то, к чему взывает моя собственная душа. - Он качает головой. - Ни ради страны и ни ради Короны.
Он замолкает, облизывая губы.
- Сегодня я должен встать здесь и назвать вам имя женщины, которая однажды станет вашей королевой. Но я не могу этого сделать. Потому что я облажался. - Он фыркает. – По-королевски.
Затем он наклоняется вперед, его красивое лицо уверенное и самонадеянное.
- Вот что я могу вам сказать, сегодня я клянусь: я женюсь на Оливии Хэммонд или вообще никогда не женюсь.
И толпа приходит в неистовство.
Чёрт возьми!
- Срань господня! - кричит Элли.
А Марти ахает.
- Ты станешь королевой, Лив! Как Бейонсе! - он обмахивает глаза рукой. - Я сейчас заплачу.
Только... я не стану. Не могу стать.
- Он не может этого сделать. - Я поворачиваюсь к Логану. – Или может?
Рот Логана вытягивается в тревожную линию. Его глаза вспыхивают, и он качает головой.
Один из репортеров встает, и его затылок появляется в углу экрана, выкрикивая свой вопрос сквозь шум.
- Принц Николас! Закон ясен - наследный принц должен жениться на женщине благородного происхождения или, если он собирается жениться на простолюдинке, она должна быть урожденной гражданкой Весско. Оливия Хэммонд - ни то, ни другое.
Я смотрю в телевизор, парализованная сотней эмоций, бурлящих во мне.
Толпа затихает, ожидая ответа Николаса.
- Нет, - тихо отвечает он, глядя вниз. А потом расправляет плечи и поднимает голову. - Итак, сегодня я, Николас Артур Фредерик Эдуард, отрекаюсь от своего места в линии наследования и отрекаюсь от всех прав на трон Весско. С этого момента мой брат, Его Королевское Высочество Генри Джон Эдгар Томас, является принцем Пембрук.
Толпа ревет, как бразильские футбольные фанаты сразу после гола.
И Генри просыпается, подняв голову. Мигая.
- Подождите. Что?
Николас хлопает его по плечу - улыбается широко и ярко.
- Все это твое, Генри. Ты отлично справишься - знаю, что справишься.
Затем Николас поднимает руки.
- Больше никаких вопросов - у меня много дел. Спасибо, что уделили мне время. - Он
