— Я хочу еще предварительно оплатить месяц пребывания, а дальше посмотрим. Думаю, тетя приедет к вам осенью.
Стрельников обернулся в сторону Елены Евгеньевны, дав понять, что отчет окончен.
— Конечно, никаких проблем с этим не будет. Ваша родственница может находиться здесь столько, сколько сочтет нужным, — улыбнулась Елена Евгеньевна.
— Это вам к чаю, — вспомнил о презенте Стрельников.
Он нисколько не сомневался, что Елена пригласит его к столу. Правда, на всякий случай, про запас, был еще и другой вариант развития событий. Но Елена Евгеньевна к появлению молодого, интересного мужчины отнеслась благосклонно.
Атмосфера в кабинете оживилась. На столе появились дополнительная чашка из сервиза, хранившегося за стеклом новомодного буфета, и бокалы для шампанского.
— Скажите, ваш центр давно сотрудничает с Задонским?
Вопрос он поставил правильно, а главное — вовремя. По сути, он ни к кому конкретно не обращался, но кто-то должен ответить.
Людмила медленно допивала шампанское.
Занятая своими мыслями, вопрос она пропустила мимо ушей, давая понять, что никакого отношения к Задонскому не имеет. Да и вообще, кто такой Стрельников, чтобы отвечать на его вопросы? Собрался ехать, вот и ехал бы себе. Так нет, надо обязательно испортить обед.
— Пару лет. А что? — В голосе Елены Евгеньевны послышалось напряжение.
Хмель вмиг испарился, и она внимательно посмотрела на Стрельникова.
— Это не мое дело, но показался он мне каким-то странным.
— И в чем же эта странность, если не секрет?
— Да какой там секрет. Я предложил ему спонсорскую помощь как благодарность, что он обратил внимание на мою тетю. Я смотрю, ей здесь нравится. Я сам как-то не подумал, что можно вот так, хотя бы на время скрасить ей одиночество.
— А он? — Елена бесцеремонно перебила собеседника.
— Взял и отказался. Вот это мне и показалось странным. В наше время отказаться от денег можно только в том случае, если…
Стрельников собирался развивать свои страшные догадки и предположения, как из коридора донесся шум.
— Что это?
Елена Евгеньевна растерялась. Она во что бы то ни стало хотела дослушать подозрения Стрельникова. Неизвестно, что он вынюхал в центре за неделю. Но сидеть, сложа руки, когда в коридоре стало плохо пациентке, она не могла по определению.
— Павел, посидите минутку, я разберусь, что там случилось, и мы договорим.
— Пожалуй, я тоже пойду. Дела.
Людмила безмятежно поставила бокал и направилась вслед за Еленой.
Он быстро обошел рабочий стол Елены Евгеньевны, открыл верхний ящик и достал ключи.
На связке их было всего три. Один самый маленький, явно от почтового ящика, дальше следовал подлиннее — от квартиры, — решил про себя Стрельников, третий ключ со звездчатыми вырезами на ребре никак не подходил к Сашиному описанию. Он опять провел рукой по ящику и зацепил пальцами за брелок. Через пару секунд ключи один за другим вдавились в мягкий пластик, оставив на нем четкие отпечатки.
Как и зачем оказалась на первом этаже Агнесса Харитоновна, никто не поинтересовался. Главное — ушиб, который получила женщина при падении и который наделал столько шума, был пустяковым.
Когда Елена Евгеньевна вернулась, Стрельников с удовольствием допивал чай. Чай был действительно вкусный. Казалось, в центре только чай и был настоящим.
Стрельников, узнав причину шума, возвращаться к прерванному разговору не стал и, справившись о состоянии тетки, направился в палату Агнессы Харитоновны. А потом и вовсе уехал из центра.
Саша стояла у окна, молча наблюдая, как Стрельников разговаривает с охранником. Потом открылись ворота, и машина, мигнув фарами, медленно выехала со двора. Что-то очень важное она постоянно упускала из вида. Саша начала перебирать в уме события последнего месяца.
Елена Евгеньевна чувствовала себя полноправной хозяйкой центра.
В этом ничего плохого не было. Кто-то должен нести всю ответственность за работу и жизнь центра. От Ивана Андреевича она явно не зависела. Тогда от кого она зависела и чего так боялась?
Людмила в центр приезжала почти каждый день. Дружили они между собой или только делали вид? Какие у них отношения? Вместе обедают, пьют чай. Людмила из того времени, что проводит в центре, большую часть просиживает в кабинете главврача. Может Людмила распоряжаться центром? Теоретически может. Но не больше. Чтобы провернуть такое дело, надо иметь изощренный ум. Мозги у Людмилы были, но все-таки не те.
Оставался Задонский.
Саша, вспомнив бритоголового мужчину, слегка поежилась. Этот мог все: и найти одиноких, состоятельных старушек, и организовать лечение за деньги фонда. Информации о благотворительном фонде Задонского в Интернете не было. Павел проверил. Скорее всего, фонда, как такового, у Задонского не было, а вот деньги были.
От этих умозаключений Саше нисколько не стало легче. А ведь лекарство, вернее, отрава, как-то попадала в центр. Допустим, это тоже все организовал Задонский. Но когда лекарство или то, что давалось под видом лекарства, принимали пациенты?
Все назначения она помнила наизусть. Лекарства бабушки принимали свои, пожизненные, прописанные участковыми врачами. Здесь, конечно, лекарства докупались, но упаковки она проверяла сама. Ничего необычного не было. Стандартные заводские пластинки. Инъекций никто не назначал. Тогда как пациентки могли принимать лекарство так, чтобы она не заметила?
Саша включила компьютер, на котором раньше работал Сергей Николаевич. Даже не работал, а играл в свои «войнушки». А может, не только играл?
Саша опять вернулась к тому последнему дню, когда Сергей Николаевич был жив.
В саду во время прогулки стало плохо его пациентке.
И что дальше? Она сказала Сергею.
Что же тогда было не так, как должно быть?
Он быстро выбежал из ординаторской, а она пошла на пост дежурной.
Когда она вернулась обратно, Сергей вынимал из принтера распечатанную стопку листов. Напечатать за время ее отсутствия он, естественно, не мог — времени не было. И пошел он с распечаткой к Елене. А утром его сбила машина.
Саша открыла компьютер, на котором еще совсем недавно работал Сергей. Если он только сделал распечатку, значит, документы должны быть в какой-то из папок.
Саша по порядку начала открывать папки с английскими названиями компьютерных игр.
Повезло
