Стало обидно до слез, но девушка заставила себя посмотреть со стороны: она стояла в галерее в одиночестве рядом с пустой рамой. Разве что нож в руке не держала. Что еще они могли подумать? Ей подстроили ловушку, а она в нее вляпалась!
— Мисс Беккен, думаю, вам стоит объясниться, — холодно произнес ректор.
Флорэн выдохнула, собираясь с мыслями. Скажи она, что ходит по картинам, начнут выяснять, откуда у нее такой дар. А рассказывать о передаче магии нельзя.
— Я просто любовалась картинами, — наконец сказала она.
— По два-три часа каждый день? — влезла Улья.
— А ты за мной следила, что ли? — огрызнулась Флорэн.
Но остановить аллийку было непросто. Всей своей позой выражая долгожданное торжество, она повернулась к остальным и вздернула подбородок.
— Я уверена, что это Беккен вырезала картину. Дождалась тихой свободной минуты, пробралась и стащила.
— И куда же я ее дела? — понимая, что иного выхода нет, Флорэн вытряхнула содержимое сумки, и тетрадки вперемешку с книгами оказались на полу. — Как видишь, убрать картину я никуда не могла!
— Может, у тебя подельник был. Кажется, ты с мистером Кортом часто здесь пропадаешь. Расскажешь, чем вы вдвоем занимаетесь?
Улью понесло. Аллийский дипломат явно не научил дочку вовремя останавливаться. Даже Айрис кашлянула, выражая неудовольствие столь откровенными намеками. Флорэн же покраснела от смущения и злости. Может быть, Улья не знала, куда бить, но попала в цель. Можно было бы возмутиться и начать все отрицать, но Флорэн не умела лгать так спокойно, как аллийка.
— Я могу рассказать. — Незаметно появившийся Корт подошел к остальным. — Вернее, показать. Мисс Беккен, дотроньтесь до соседней картины.
— Но…
Корт едва заметно кивнул, и Флорэн подошла к картине с лунным пейзажем. Осторожно прикоснулась к поверхности, ощутила легкое головокружение и привычно провалилась внутрь, в этот раз на мягкий теплый песок. Представив, какой переполох устроила своим исчезновением, она стряхнула песчинки и вернулась.
Аллийка посмотрела на нее, как на привидение.
— Как такое возможно?! Это наверняка какой-то трюк!
Она подскочила к картине и чуть не сорвала ее со стены. В отличие от Флорэн, Улья ходить по картинам не умела.
— Похоже, мисс Беккен при всем желании не могла украсть картину, — произнес ректор. — Мои извинения, — он кивнул Флорэн и повернулся к Корту. — Полагаю, вы учили мисс Беккен пользоваться даром? Не знал, что она родственница Келтонов.
— У этой семьи много родни. Неудивительно, что линии где-то пересеклись, — солгал Корт.
Кажется, ректора его объяснение устроило, или он сделал вид.
— Тогда возникает закономерный вопрос, — мужчина перевел взгляд на Улью и помрачнел, — откуда вы, юная мисс, узнали о похищении картины? Вы сказали, что увидели, как мисс Беккен крадется в галерею с ножом, испугались и побежали за помощью.
— Я… Наверное, я обозналась, — пробормотала Улья, поспешно отступая от ректора, точно боялась, что он ее ударит. — Мне очень жаль!
— Извинения надо принести мисс Беккен.
— Прошу простить за ложные обвинения, — скрипнув зубами, выдавила Улья, не глядя на Флорэн.
— Я буду вынужден доложить о случившемся вашему отцу, — бесстрастно сказал ректор, и Улья осела на пол, не сдержав всхлипа. Мужчина же заключил: — И все-таки кто-то украл картину. Пока не выясним кто, учащимся запрещено покидать Академию.
В следующее мгновение из галереи вылетел магический вестник, чтобы донести новость до всех студентов.
* * *Как ни странно, но именно похищение картины и несправедливое обвинение сдвинули отношения Флорэн и однокурсников с мертвой точки. Откуда-то просочился слух, что она была в галерее в день похищения. Вопросы посыпались со всех сторон: что она видела, не заметила ли каких-то странностей. К поискам подключилось множество студентов в надежде найти преступника и получить долгожданное разрешение отлучаться из Академии. От запрета особенно страдали старшекурсники и, лишенные привычных городских развлечений, отыгрывались на остальных. Старосты с кураторами едва успевали пресекать вспыхивающие конфликты.
Следом за разговорами о галерее пошли другие темы. Кто-то просил помощи с домашним заданием, а некоторые парни заметили, что за серой мышкой скрывается весьма миловидная особа, и попытались ухаживать. Последнее забавляло Флорэн и раздражало Корта, который даже осадить ухажеров не мог. Но самой большой неожиданностью для девушки стал разговор с Тэнсис. Бывшая одноклассница и правая рука Ульи поймала ее во дворе после занятий, выпросив пару минут на разговор.
— Мне жаль, что так вышло. Улья переборщила. Всему должен быть предел! — искренне возмутилась она. — Поверь, никто из нашей компании не знал, что она задумала.
— А если бы знали, то вмешались?
Тэнсис смутилась.
— Улья наш негласный лидер, с ней сложно спорить, — уклончиво ответила она. — Если выступишь против, выгонят из компании. А когда у тебя ни магии особой, ни связей, такое недопустимо.
— Думаю, это значит «нет», — фыркнула Флорэн, и Тэнсис опустила голову. Впрочем, смысла продолжать бессмысленный разговор не было. — Не переживай, я никого не обвиняю, но буду признательна, если меня оставят в покое.
— Улья усвоила урок, — кивнула Тэнсис и помялась, не зная, как начать. — Вообще-то я не только из-за нее позвала. У меня есть просьба. — Она вытащила смятый листок, весь исчерканный мелкими рунами. — Я пишу диплом у Фидельмуса, он дал какие-то записи на разбор, а там рунические формулы и перевода нет. Я половины не понимаю! Ты ведь занималась рунами с Кортом, может, сумеешь помочь?
— Вообще-то мы каллиграфией занимались…
— В любом случае ты очень умная! Посмотри, ну пожалуйста! — Тэнсис силой впихнула ей бумагу. — Не беспокойся, я хорошо заплачу. Только не рассказывай никому, иначе Фидельмус с меня шкуру снимет.
— Могу попробовать перевести, но ничего не обещаю, — не выдержав ее жалобного взгляда, сказала Флорэн. Тэнсис радостно улыбнулась, и девушки разошлись.
* * *Рунические вязи действительно оказались сложными. Флорэн перевела где-то половину, и тут поняла, что уже читала этот текст — в башне мага, в той самой книге, которую по ошибке вынесла оттуда. В задании Тэнсис ритуал был немного изменен, местами дополнен, но все же по схожему тексту стало легче определить, в какой трактовке читать
