— Повторяю ещё раз: никогда не прощу себя, если с тобой что-то случится, когда ты находишься в не самом лучшем состоянии.
— А как я должен чувствовать себя, если случится выкидыш?! — взорвался Ромальв.
— Тема закрыта! — взорвалась и я.
Далее мы летели молча. Не понимаю, почему не можем найти общий язык. За всё время нашего знакомства, мы никогда не ругались. Я могла обижаться, где-то прикрикнуть, игнорировать, но чтобы и он вот так с раздражением и повышением голоса общался со мной — просто нонсенс.
Мой старший товарищ, который всегда поддерживал и помогал дельным советом, сломался. Как же сильно надо любить человека, чтобы вот так после разрыва отношений измениться!? Мне же было обидно, что стараясь быть с ним рядом, понимая его состояние, тебя отталкивали, предпочитая просто забываться.
Второй круг мы завершили быстрее предыдущего, а на третьем обогнали ещё и соперника. Победа уже была за нами, и можно было бы не спешить, но вот эти штрафные поединки по вине Рома не давали ему расслабиться. Не переживать за друга не могла. Разговаривая с Хэдом, тот обмолвился, что его целительство не имеет никакого значения, когда пациент после лечения продолжает травить себя. Организм измотан, и самому Хэджоу приходится очень много отдавать и своих сил, чтобы привести в надлежащий вид пилота.
А ведь на тренировках я видела его состояние. Только тогда не смогла заставить себя поговорить с ним или что-то предпринять, боясь, что тем самым сделаю ещё больней. Надеялась, что со временем всё забудется. Когда Ромальв устроил драку с Вальгардом, почувствовала некое облегчение. Ему необходимо было выпустить пар, как и говорил Кристер. Глядя на сегодняшнего друга, понимаю, что этого было не достаточно. Он улыбался, шутил, но я не видела его искренней веселости от этого. Свои чёрные очки на людях больше не снимает, что говорило только об одном — не хочет делиться своими переживаниями. А его необычного цвета львиные глаза всегда особенно выражали испытываемые эмоции.
— Нельзя всё держать в себе, — сказала, когда мы пересекли финишную черту. — Есть люди, которым ты дорог, и им также больно наблюдать, как ты себя губишь, — сейчас я имела в виду не только себя, но и его хорошего друга, Джорджа, который также с грустью наблюдал за ним.
Снаружи зрительская трибуна огласилась очередным радостным взрывом. Ведущий что-то говорил.
— Я хотел посвятить победу Анне, — внезапно серьёзно начал сломанный друг, плавно опуская корабль вниз. — Здесь планировал объявить о нашей помолвке и дате свадьбы. Провести с ней наш маленький отдых от всех этих тренировок, заданий, миссий по спасению миров. — Рассказывая о своих несбыточных планах, он попутно выключал тумблеры. Корабль стал работать тихо, и тогда мы плавно направились в сторону ангара. — Сам думал на время завязать с гонками, ведь твоя сестра так тряслась, переживая за меня. А дальше в нашей семье бы родились дети. Всегда мечтал о четверых, — горькая улыбка. — Моих накоплений хватило бы не только содержать жену и растить детей, но ещё и на первых внуков. Ради собственной семьи я бы постепенно уходил из этого спорта. Благодаря Анне, научился ценить каждую минуту, проведенную с ней, и впервые задумался о менее опасном роде деятельности. Но, конечно же, и этого бы требовал от неё — никаких высоких постов и опасных профессий. Семья, уют, дети — это всё, что я хотел. Видимо, просто ошибся с выбором женщины.
Наш корабль, выпустив шасси, плавно приземлился. Реакторы угасали, вся система отключалась.
— Ром, — мой голос дрогнул, и щеки опаляли сочувствующие слёзы. — Прости, что раньше боялась поговорить с тобой.
Моё сердце не выдержало, сжавшись в комочек. В каждом слове, что было произнесено очень тихо, чувствовалось сожаление и разочарование.
— Ты так на неё похожа, — поправил мою прядь волос, выбившуюся из уха.
— На Аньку?
— Нет, — поморщился. — На мою сестру. Та также ревела, когда я расставался со своей невестой по моей вине. Вы бы определённо стали лучшими подружками.
— И ревели бы вдвоём над твоим горем, — завыла в голос, уткнувшись лбом в его плечо.
Впервые за долгое время он расхохотался от души. Тесную кабину, едва вмещавшую двух пилотов, оглушил его звонкий смех.
— Мышонок, — потрепал по волосам, — ты даже не представляешь насколько стала мне дорога. Спасибо, что не осталась на Эртхе, — чмокнул в макушку.
По борту корабля раздался стук, и мы вспомнили, что всё же находимся еще на соревнованиях. Рукавом костюма наспех вытерла слёзы, в душе радуясь, что Ром, наконец-то, смог открыться мне.
Мы ступили на землю, приветствуя толпу. Ведущий объявил, что наша команда побила рекорды на всех кругах, а потому из штрафа нам приплюсовали сразу два поединка. Это было хорошей новостью, с таким темпом мы весьма быстро сравняем счеты с другими участниками.
Звезда этого поединка продолжал купаться в лучах славы, а я старалась спрятаться, поскольку не хотела светиться на экранах, чтобы наш целитель не заметил. Как оказалось зря.
Вечером дома меня ждала хорошая взбучка. Два взрослых человека в лице основного пилота Заиля и запасного пилота Орловой стояли, потупив взгляды, и выслушивали нотации от Советника Целительства, в конце добавившего, что обо всём наябедничает Витему.
Дальше дни слились воедино. Поединки проходили утром и вечером, мы же принимали участие через день. Среди других народностей даже появились транспаранты с изображением Заиля, а женщины слали ему воздушные поцелуи. Мне же теперь приходилось довольствоваться зрелищем из комнаты целителей, сидя под присмотром Хэджоу. Пока они друг с другом делились опытом, выписывая какие-то схемы и сохраняя их на планшет, я, скрестив пальцы, не отрывала глаз от экрана. Поразительно, чем сильней противник, тем методы становились больше изощрёнными в достижении победы. Не особо наглые просто вели на своём хвосте соперника, а некоторые могли себе позволить толкать корабль, цепляя за корпус, прижимать к стенам, бить по двигательным отсекам. Что самое возмутительное — судьи молчали и не вмешивались.
Через две недели мы уже шли наравне с другими командами, и входили в первую пятёрку лидеров. Сам же Ромальв не переставал свободными вечерами веселиться с ребятами, только теперь он больше так не напивался. Не знаю, что на него повлияло, то ли сам одумался, то ли боль стала утихать, а возможно, что всё же выговорился. Он даже стал опять снимать свои очки, находясь дома.
Казалось, всё было хорошо и шло своим чередом, только чувство затаённой опасности так и не покидали моё сердце. На протяжении всего этого времени, я неоднократно пыталась вызвать Витема, но он не появлялся. От этого становилось еще страшней. Что если с ним что-то случилось, малумны нашли Эртх и теперь все в опасности?
Заметив моё состояние, Хэджоу сделал неправильный
