Последняя надежда умирает, когда я вспоминаю, что Лиам в Эверлессе. И Каро – тоже. Она знает? Может ли оружие находиться там, несмотря на убеждения Лиама? Возможно, она отправилась туда именно затем, чтобы уничтожить единственную вещь в мире, способную ее убить. Я закрываю глаза, прислоняясь к плоскому камню на берегу, голова кружится из-за вопросов, на которые у меня нет ответов…
И вздрагиваю. Потому что под моими ладонями в камне вырезано что-то знакомое. Грубые фигуры Змеи и Лисы. Я легонько провожу по ним кончиком пальца.
Действительность снова меняется, резко потянув за собой мой разум. Лес отступает, становится моложе. Мой палец все еще обводит фигуры на камне, но сейчас я впервые заставляю камень исчезнуть. Он обращается в пыль от одного лишь легкого прикосновения.
За спиной кто-то окликает меня:
– Привет.
Я резко поворачиваю голову и, дрожа, подтягиваю колени к груди. Но это лишь юная девица с темными прямыми волосами и зелеными, словно трава, глазами. Она стоит в нескольких шагах от меня.
– Что рисуешь? – спрашивает девушка.
Я медленно выпрямляю ноги. Она подходит ближе и наклоняется над камнем.
– Змею?
– Так они называли меня, в моей деревне. Или ведьмой.
Девочка становится на колени рядом со мной, бросая взгляд на мое испачканное грязью, порванное платье.
– Поэтому ты сбежала?
Я киваю.
– Никогда не вернусь туда. Ты меня не заставишь.
Она улыбается.
– Отец называет меня Лисой, потому что я умная. Однажды я буду знать столько же хитростей, сколько и она. Ты сделаешь рисунок для меня?
Я чувствую тепло во время работы над каменной поверхностью. Глаза девочки блестят, пока она наблюдает, как я вырезаю Лису рядом с извилистыми линиями Змеи.
– Отец сказал, ты можешь вернуться домой с нами. – Она берет меня за руку, и наши ладони, соприкасаясь, вспыхивают.
– У меня нет денег…
Я убираю руку, но она снова хватает ее.
– Тебе не нужно об этом беспокоиться. У моего отца их достаточно. – Она оборачивается и указывает на фигуру, стоящую вдалеке, а потом снова поворачивается ко мне и достает маленькую монетку из кошелька, открывая блеск серебра внутри. На кошельке нарисовано цветущее дерево.
Я поднимаю руку и достаю что-то из волос: голубую атласную ленту.
– Мне нужно тебе что-то отдать, если собираюсь с тобой жить.
Улыбаясь, она берет ленту и помогает мне встать.
– Тебе больше не надо бояться. Я особенная, как и ты. И как мой отец. Мы не похожи на остальных людей.
Мир опять меняется, и я снова возвращаюсь в долину Блайт, превращаясь в Джулс Эмбер.
Впору закричать от досады, потому что я больше не хочу погружаться в свое прошлое, состоящее из разрозненных осколков воспоминаний. Когда сил плакать больше не остается, я устало поднимаюсь и оглядываюсь вокруг, пытаясь придумать, как действовать дальше.
Хотя сознание по-прежнему спутано, понимаю, что Элиас уже должен был спуститься. Мы договорились встретиться на берегу. Наверняка он поможет во всем разобраться.
Но, глядя на то место, откуда я ожидала появления Элиаса, меня охватывает паника, потому что там никого нет. Я бросаюсь в том направлении, где, по его мнению, должен находиться спуск вниз и где он обещал стоять на страже.
С каждым шагом мои налитые тяжестью ноги увязают в печке, но я все же добираюсь до речной излучины, возле которой в склоне вырезаны узкие ступеньки, все в извилистых корнях деревьев. Там, где я ожидала увидеть Элиаса, никого. Нет даже следов на песке.
Но где-то вверху слышны голоса, мужские и женские крики, испуганное ржание лошадей. Они слишком далеко, чтобы разобрать слова, но, кажется, я слышу среди них голос Элиаса: его тон спокойный и надменный. Испытав мимолетное облегчение, тут же замираю от страха, услышав крики во имя Королевы.
Страх пригвождает меня к земле, и я понимаю, что шум как будто движется прочь, в направлении крошечной деревни, которую мы проезжали по пути сюда. Внезапно мною овладевает другая мысль: что если Элиаса поймали и его накажут, бросят в темницу из-за меня? Этого достаточно, чтобы я сорвалась с места и принялась карабкаться по лестнице, дабы собственными глазами увидеть, что происходит.
Сердце леденеет, когда в центре поля замечаю солдат Береговой Гавани, окруживших Элиаса, с мечами наголо. Сам он стоит в центре, подняв руки и откинув голову в сторону возвышающейся фигуры… Охотника. К его горлу прижат нож.
Не оставляя себе времени на раздумья, я бросаюсь к ним и, оказавшись достаточно близко, вскидываю руки, призывая силы времени, заставляя мир подчиниться его ходу. Время замедляется вокруг нас, на лицах солдат удивление и страх. Я замораживаю всех, кроме Элиаса, который уже спешит ко мне…
Но что-то не так, потому что, встретившись глазами с Охотником, я замечаю, что он двигается, а потом и вовсе высвобождается из пут времени. Он отдает молчаливый приказ своим солдатам, поднимая руку в непонятном мне жесте, его действия пронзают заслон, созданный мной. Солдаты расступаются, и моя сила на них больше не действует.
Я уже готова к новой атаке, но внезапно Охотник бросается ко мне, почти паря над землей. Меня охватывает ужас, который я испытывала лишь тогда, когда Каро убила Роана.
Абсурдная мысль приходит на ум: хорошо, что Лиама здесь нет. Я правильно поступила, отправив его в Эверлесс. Он в безопасности, пока о нем не узнáют. Если меня поймают и Каро заподозрит, что я его люблю…
Решение очевидно: меня не должны взять живой.
– Джулс! – услышав напряженный голос Элиаса, ловлю его взгляд и сразу же понимаю две вещи: он достал свой кинжал и его лицо полно печали. Вспоминаю данное мне обещание: он не допустит моего пленения. Убьет меня прежде. Видимо, и он это помнит.
Перестаю дышать, когда он заносит руку и выпускает кинжал. Тот летит прямо в цель, дугой проносится по воздуху, и я скорее вижу, чем чувствую, как лезвие вонзается в мою грудь.
По всему телу разливается боль. Я отшатываюсь назад. Охотник резко замирает в нескольких футах надо мной. Земля летит с копыт его лошади прямо на меня. В глазах темнеет. Я перестаю чувствовать собственное тело, боль покидает меня.
Все мысли о Лиаме, который уже в Эверлессе, в безопасности, подальше от меня.
И тут что-то происходит. Время, которое я сплетала вокруг рук, чтобы поймать солдат в ловушку, чистое и опьяняющее, разливается по венам, наполняя мое тело. По спине пробегает дрожь, я испытываю головокружение. Сердце продолжает биться.
Болезненная волна снова накрывает меня, и мир вокруг снова обретает цвета.
Встаю и чувствую, как уже неподконтрольная мне сила времени покидает меня. Боль в груди слабеет, а потом и вовсе исчезает.
